"Одна из главных проблем в том, что инвесторы иногда читают газеты"

Гендиректор "Российского фонда прямых инвестиций" Кирилл Дмитриев о своей новой работе

На прошлогоднем Петербургском международном экономическом форуме президент РФ Дмитрий Медведев заявил о необходимости создания суверенного фонда для привлечения иностранных инвесторов и поддержке российской экономики. Спустя почти год, 1 июня, была зарегистрирована УК "Российский фонд прямых инвестиций" (РФПИ), в форме 100-процентной "дочки" Внешэкономбанка. Первой неожиданностью новой структуры стала фигура руководителя фонда — им стал президент Icon Private Equity КИРИЛЛ ДМИТРИЕВ, никогда до этого не имевший дела с государственными структурами и деньгами. О том, какие мифы об экономике РФ ему рассказали иностранные инвесторы, кто станет партнером фонда и какие бонусы обещаны менеджерам РФПИ, он рассказал в интервью "Ъ".

— Вы никогда не были замечены в активной работе с госорганами и финансами, всегда занимались частными деньгами и проектами. Как получилось, что в процессе создания РФПИ вы его возглавили?

— Создание РФПИ оказалось интенсивным процессом. После того как президент Дмитрий Медведев на прошлогоднем петербургском форуме поставил задачу о его создании и председатель правительства Владимир Путин подчеркнул необходимость привлечения прямых инвестиций в экономику России, началась активная работа — как создать фонд правильно. Минэкономики под руководством Эльвиры Набиуллиной провело значительную работу по разработке первоначальной структуры фонда, также она активно обсуждалась и с администрацией президента, и с правительством.

На следующем этапе мы в течение полугода вместе с председателем Внешэкономбанка Владимиром Дмитриевым и его заместителем Петром Фрадковым встречались с ведущими иностранными инвесторами и обсуждали, как сформировать этот фонд и сделать его привлекательным для инвесторов. В результате еще в сентябре 2010 года мы полетели к ряду ключевых инвесторов в Лондон — в частности, к Apax, Warburg Pincus, TPG и т. д. Затем посетили Ближний Восток — встречались уже с руководством суверенных фондов в Абу-Даби, Кувейте, Катаре. Провели ряд ключевых встреч в Париже и Давосе, где встретились с представителями суверенных фондов Китая, Малайзии, пенсионных фондов США и Канады. Мы везде задавали вопросы: какая форма у фонда может быть, какие отрасли и индустрии им интересны. Выяснили, например, что фондам с Ближнего Востока интересен не только наш агросектор, но и здравоохранение и инфраструктура. Они высказывали и опасения — что государство сконцентрируется на своих стратегических целях, а не на доходности, на инвестициях в определенные сектора, а не в те, которые инвесторам интересны. Вообще, первая реакция была "с опаской". Но позднее в ходе встреч, в том числе на абсолютно ключевой встрече с главой правительства Владимиром Путиным — в ней участвовали главы инвестфондов с капиталом более $2 трлн,— было дано четкое понимание: РФПИ будет ориентирован на доходность инвестиций и эффективность совместных проектов.

Я и раньше знал многих из инвесторов, с кем мы общались,— и у инвесторов было много детальных вопросов о практике осуществления прямых инвестиций в России, на которые я мог ответить. Кроме того, в ходе таких встреч и дискуссий выяснилось, что Внешэкономбанк — очень комфортный партнер для инвесторов. Но для инвесторов также важно, чтобы Внешэкономбанк привлек успешную и профессиональную инвестиционную команду и создал правильные механизмы управления. Я думаю, мы в состоянии решить такую задачу. Многие из ключевых механизмов управления и инвестиционной декларации прорабатывались на рабочей группе по созданию Международного финансового центра под руководством Александра Волошина. В наш экспертный совет войдут ведущие мировые инвесторы — как суверенных фондов, так и инвестиционных фондов. И их участие знаково, потому что, если бы они не чувствовали, если бы они не понимали, что у нас абсолютно четкие цели — прозрачные качественные сделки,— они бы не согласились, чтобы их имена ассоциировались с РФПИ.

Ну а звонок с приглашением на работу в РФПИ вы от кого все-таки получили?

— Наблюдательный совет Внешэкономбанка принял решение назначить меня генеральным директором, и это решение было согласовано с администрацией президента.

— Кто из иностранных инвесторов уже подтвердил свою готовность работать с РФПИ?

— Инвесторы не вкладываются напрямую в РФПИ, а инвестируют в сделки совместно с РФПИ, и настоящий тест их готовности — это первые сделки фонда. В то же время, несмотря на нелюбовь инвесторов к публичным заявлениям, ряд крупнейших и наиболее успешных фондов публично заявили о желании соинвестировать с РФПИ. Ключевым и во многом переломным моментом стала встреча глав крупнейших фондов мира 18 мая с председателем правительства Владимиром Путиным. Встреча проходила без представителей прессы, на ней были даны ответы на ключевые вопросы инвесторов и продемонстрирована серьезность планов правительства по привлечению иностранных инвестиций. После встречи глава китайского суверенного фонда, управляющего $300 млрд, заявил, что он "видит две основные возможности инвестировать в Россию: участие в приватизации и соинвестирование совместно с РФПИ". Глава кувейтского суверенного фонда с $250 млрд под управлением — что "РФПИ поможет значительно увеличить инвестиции Кувейта в Россию". Лидеры крупнейших фондов прямых инвестиций, настоящие легенды инвестиционного мира, такие, как Стивен Шварцман, основатель Blackstone Group, управляющий более $100 млрд, подтвердили необходимость РФПИ для привлечения долгосрочных инвестиций в Россию и желание соинвестировать с РФПИ. Эта была первая встреча, на которой основные потенциальные инвесторы сидели за одним столом, и они были очень впечатлены и самой встречей, и интересом к инвестициям в Россию всех участников за столом.

У любого фонда прямых инвестиций всегда закладывается бонус менеджерам за успешные сделки — от бенефициаров или инвесторов. У вас это предусмотрено?

— Мотивационная программа еще будет разрабатываться значительное время на основании опыта успешных фондов прямых инвестиций и государственных инвестиционных фондов. Здесь нужен очень сбалансированный и консервативный подход, поскольку инвестируются государственные, а не частные деньги, и этот компонент в РФПИ будет, безусловно, значительно меньше, чем в частных фондах. В то же время опыт ведущих государственных фондов показывает, что мотивация команды на доходность от сделок необходима, чтобы инвестиционные средства приумножались, а не терялись.

— Если доходность фонда стоит во главе угла, о каком уровне мы говорим?

— Во-первых, есть два типа проектов, которые интересны инвесторам. Есть инфраструктурные проекты, которые могут дать доходность в стабильные 10-15%, и для многих суверенных фондов интересен именно такой уровень. Есть инвестиции в более быстро растущие компании, где можно получить 25-30% годовых,— и это будет интересно уже для фондов прямых инвестиций. Соответственно, важно понимать, что у нас будут и те и другие проекты: с более низкой доходностью, но более надежные и с более высоким уровнем, характерным для фондов прямых инвестиций. Но в целом, по портфелю, мы будем пытаться ориентироваться на доходность порядка 20%. Это очень высокий показатель — его добиваются только ведущие фонды. Например, ведущий фонд Сингапура Temasek Holdings сумел добиться сумасшедшего показателя, который мало кто в мире сумел повторить,— это 17% годовых за последние 30 лет.

Если смотреть в целом на суверенные фонды прямых инвестиций — в мире за последние десять лет они имели доходность порядка 11% годовых (правда, с учетом кризисных явлений). Все равно это было значительно выше, чем подавляющее большинство инвестиционных инструментов за этот период. Ориентир на доходность, во-первых, позволит нам привлечь деньги многих иностранных инвесторов, показав, что они могут заработать вместе с фондом. Во-вторых, это позволит деньгам вернуться назад, в бюджет, с прибылью. И в-третьих, доходные инвестиции — это рост компаний и повышение их эффективности, а это позволит достичь целей по росту экономики, созданию новых и высокооплачиваемых рабочих мест, модернизации и развитию отраслей. То есть фонд может стать катализатором привлечения инвестиций, кадров и технологий в экономику России.

— А $10 млрд вы за какой-то четкий срок должны потратить?

— Ну, не потратить, а проинвестировать. Я думаю, что инвестиционный горизонт — это пять-семь лет, причем, скорее, семь лет. Еще важно уточнить про эти $10 млрд: есть некое понимание, что это может быть 10 млрд, но в этом году в бюджете зарезервировано для нас 62 млрд руб. Я думаю, что на нас будут смотреть, насколько мы действительно успешно проинвестируем эти средства.

Какие мифы о российской экономике сейчас бытуют в иностранном инвестсообществе?

— Мифов много. Одна из главных проблем в том, что инвесторы иногда читают газеты, и они настолько запуганы тем, что там пишется, что даже не хотят особо и думать о России. Хотя, когда приезжаешь и говоришь: а вот статистика, вот рост индустрий,— у них постепенно меняется отношение. Объясняем-то тоже очевидные вещи: Россия — это шестая экономика в мире, у нас третьи по объему запасы золотовалютных резервов в мире, у России фактически самый низкий долг из всех стран, по отношению к государственному долгу, у нас самый высокий доход на душу населения и частное потребление растет быстрее всех среди стран БРИК. Количество домохозяйств с годовым доходом более $10 тыс. в год (средний класс) в России выросло с 11% в 2005 году до более 30% в 2010 году, это абсолютно феноменальный результат.

— Вы уже называли ряд приоритетных отраслей, в которые будет инвестировать фонд,— это аэрокосмическая индустрия, фармацевтика, фармакология, телекоммуникации и инновационная энергетика, агросектор. Этот отбор — результат консультаций либо это то, что вы сами проработали, поняли, что здесь можете обеспечить интерес для инвесторов?

— Этот список возник из приоритетов президента Дмитрия Медведева, которые он озвучивал, из перечня отраслей для модернизации и инноваций. Например, та же фармацевтика — один из самых быстрорастущих рынков в мире, притом что у нас потребление в семь раз меньше европейского, а 80% товаров на нем — импорт. Впрочем, фонд не будет ограничен только этими отраслями. Мы видим много интересных возможностей в потребительском и финансовом секторах, в инфраструктурных проектах. Доходность — основная цель фонда. Но, например, есть сделка в здравоохранении, которого нет в списке приоритетов,— возникает вопрос, делаем ли мы ее или нет? Если она доходна и к ней есть интерес со стороны соинвесторов — то мы, конечно, выносим ее на инвестиционный комитет. Уже сейчас на встрече с Собяниным (мэр Москвы Сергей Собянин.— "Ъ") представитель одного из фондов озвучил ряд идей, как можно совместно инвестировать в здравоохранение, значительно повышая эффективность клиник

— Утвержденный базовый перечень отраслей примерно соответствует характеристикам созданных под них госкорпораций и компаний: "Росатом", "Роснано", фонд "Сколково" и т. д. Получается, что РФПИ их дублирует. Чем качественно должны отличаться ваши проекты?

— Первое: мы не будем делать ничего, связанного с венчурным бизнесом — приоритетными направлениями "Сколково" и "Роснано". Хотя, например, можем входить в проекты "Роснано", куда на начальном этапе проинвестировала сама "Роснано" и которые на этапе нашего вхождения с соинвесторами имеют значительные обороты и прибыль. Второе: очень важна некая наша заточенность на привлечение соинвестиций. Эта заточенность уникальна и позволит обеспечить приток долгосрочных соинвестиций в Россию.

— Но это не самая уникальная задача, согласитесь, у нас много структур, которые пытаются это сделать.

— Для инвесторов важны системный подход и понимание, что с ним говорят на одном языке. Нам удалось организовать в рамках работы РФПИ, чтобы руководители 15 ведущих мировых фондов прилетели в Москву и 17 мая сначала провели детальные дискуссии по презентациям консалтинговых и инвестбанковских компаний по секторам России, а затем 18 мая встретились с Набиуллиной, Дворковичем (помощник президента Аркадий Дворкович.— "Ъ"), Шуваловым (первый вице-премьер Игорь Шувалов.— "Ъ"), Собяниным, Путиным.

Надо реалистично понимать, что фонд, имея определенный капитал, сумеет сделать за пять лет 30-40 сделок. Это не позволит трансформировать экономику — но, я надеюсь, мы сможем показать успешные сделки с ведущими фондами в экономику России с хорошей доходностью. И Стивен Шварцман, который из-за нас второй раз приезжает в Россию за последний месяц, человек-легенда для всего финансового мира, говорит на камеру: "Мне нравится эта идея, буду инвестировать в Россию". Хорошо ли это для России? Очень хорошо, и из этого пойдет дальше только больше позитива.

— Президент объявил курс на отказ от госкапитализма, а вы возглавляете государственный фонд объемом в $10 млрд, который намерен работать в реальном секторе. Конфликта интересов не возникает?

— Мы конфликта не видим. Если у фонда будет возможность получить, например, 25% в компании — понятно, что это не является национализацией компании или индустрии. Мало того, наша задача — это привлечь иностранные инвестиции в большем количестве — и выйти в горизонте четырех-пяти лет. Мы же не будем оставаться в компаниях. Все, что мы делаем,— мы обеспечиваем массивный поток иностранных инвестиций, которые в принципе тоже через какое-то время будут перенаправляться в новые бизнесы, получая хорошую доходность. Поэтому мы, наоборот, способствуем снижению роли государства в экономике. Мало того, мы будем фокусироваться на тех иностранцах, которые хотят увеличить свои инвестиции. Например, если есть несколько фондов и кто-то из них готов предложить больше, мы предоставим ему приоритет.

— Фонд может участвовать в приватизации? Может быть, какие-то активы из ближайших прогнозных планов уже кажутся вам или инвесторам интересными?

— Я думаю, да. РФПИ может участвовать в приватизации, но на равных условиях со всеми, и я не могу сказать, что это для нас ключевой момент. Такая же сделка, как и любые другие. Про конкретные активы пока слишком рано говорить, у нас как минимум еще нет команды, а это всегда будут коллективные решения. Я не буду принимать решения единолично, это будет решение инвестиционного комитета — когда мы сформируем команду, ближе к сентябрю-октябрю. Тогда мы сможем лучше анализировать и более правильно определять наши инвестприоритеты.

— Если на рубль РФПИ будет приходиться минимум рубль иностранного инвестора, значит, вы, условно, покрываете треть текущего годового оттока капитала из РФ...

— Мы считаем, что со временем мы сможем привлечь и больше. У нас может быть привлечено около $50 млрд за пять-семь лет. Я думаю, вначале коэффициент соинвестирования будет ближе 1:1. Инвесторы должны почувствовать уверенность и убедиться в надежности партнера. Наша задача — создать успешные истории для инвесторов. Тогда инвестиционный поток пойдет. У нас, например, на одной из встреч была казначей штата Северная Каролина Джанет Коуэл, управляющая капиталом свыше $75 млрд. Если мы обеспечим ей хорошую доходность, то она скажет всем своим друзьям из пенсионных фондов: "Ребята, смотрите, классная вещь, я там была, там хорошие сделки и т. д." И пойдет довольно серьезный поток денег. Так работает весь мир.

Интервью взяла Ирина Парфентьева

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...