Западные лидеры озабочены исходом президентских выборов в России. Но причины их озабоченности связаны не с проблемой прав человека в Чечне и будущим российской демократии, а с ценами на нефть, считает редактор отдела внешней политики Азер Мурсалиев.
На прошлой неделе конгресс США принял два важных решения: создал комиссию по оценке состояния американо-российских отношений и одобрил законопроект "О снижении цен на нефть". Оба решения имеют самое непосредственное отношение к России. И оба приняты в преддверии грядущих событий. Одно из них состоится 26 марта в России. Другое — на следующий день в Вене.Исход обоих событий до конца неясен. И их на Западе (не только в США, но и в Европе) ждут с тревогой и напряжением.
В воскресенье в России появится полноценный президент, с которым миру придется иметь дело на протяжении следующих четырех лет. На Западе мало кто сомневается в том, что им станет Владимир Путин. Весь вопрос в том, какую политику он будет проводить? Продолжит ли наметившийся в прошлом году курс на конфронтацию с Западом и выстраивание осей с Китаем, Ираном и прочими не совсем благонадежными членами мирового сообщества или вернется к сотрудничеству с западными партнерами?
А в понедельник в Вене соберутся представители стран ОПЕК (Организации стран--экспортеров нефти) и решат: сохранять или нет введенные год назад ограничения на нефтедобычу. Если квоты сохранятся, то мировые цены на нефть поползут и дальше вверх. А уже нынешняя цена грозит нанести серьезный удар по экономике развитых стран.
После того как год назад страны-нефтеэкспортеры ввели квоты, цена на нефть подскочила с $10-12 за баррель до $30. Попытки потребителей сбить цену ни к чему не привели.
Месяц назад США объявили о намерении выбросить на рынок часть своих стратегических запасов нефти. Раньше даже намеки на подобное намерение Вашингтона приводили к падению цен на нефть на мировых биржах. На сей раз мировые биржи отреагировали вяло. Цены опустились на несколько центов, но затем вновь поползли вверх.
Затем министр энергетики США предпринял турне по столицам нефтедобывающих стран — как членов ОПЕК (Саудовская Аравия и страны Персидского залива), так и неприсоединившихся к этой организации (Норвегия, Мексика), пытаясь убедить своих собеседников увеличить добычу и поставки нефти на мировые рынки. Однако они вежливо, но твердо давали понять, что идти на резкое сокращение своих доходов не намерены. Максимум, чего удалось добиться эмиссару США,— заручиться неопределенными обещаниями дружественных стран вроде Норвегии, Мексики и Венесуэлы увеличить производство нефти. Но в незначительных масштабах, которые существенно на ее цене не скажутся.
Теперь конгресс США требует от администрации перейти к решительным мерам против нефтемонополистов. И в случае, если они не пожелают снижать цены на свою продукцию, применить к ним санкции. Но проблема в том, что целому ряду ведущих членов ОПЕК (к примеру, Ирану и Ливии) санкции со стороны США не страшны. Потому что против них они давно уже введены. А их-то голоса в Вене могут стать решающими.
В напряженном ожидании венского заседания на Западе заговорили о возможном повторении "кошмара 1973 года", когда арабские страны ввели "нефтяное эмбарго" против стран, поддерживающих Израиль, то есть практически против всего Запада. Тогда цены на нефть в считанные дни взлетели ввысь, в европейских и американских городах выстроились многокилометровые очереди к бензоколонкам. А в Белом доме в целях экономии энергии вывернули каждую вторую лампочку.
Из кризиса 1973 года Запад выходил долго и трудно. Но в итоге сумел найти убедительные аргументы против нефтяного шантажа ОПЕК: США создали стратегические запасы нефти, а Норвегия освоила месторождения в Северном море.
Однако за истекшую четверть века эти аргументы устарели. Потребление нефти в мире резко выросло, появились новые динамичные и энергоемкие рынки в Азии. И Западу для того, чтобы адекватно ответить на новый вызов нефтеэкспортеров, необходим дополнительный козырь. Им мог бы стать выход на мировой рынок нефти Каспийского бассейна. Вместе с Северным морем Прикаспий мог бы стать альтернативой Персидскому заливу.
Но выход большой каспийской нефти на мировой рынок все откладывается, а сам регион Каспийского бассейна все больше превращается в арену геополитического соперничества России и Запада. К тому же именно ситуация в этом регионе — нынешняя чеченская кампания — стала одной из причин серьезного охлаждения взаимоотношений Москвы с Европой и США. Дело зашло настолько далеко, что 3 апреля на очередной сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы Россию вполне могут исключить из этой организации.
Дальнейшие события могут пойти уже по непрогнозируемому сценарию. Оскорбленная России развернется, к примеру, на юг, вступив в альянс с Ираном и его партнерами по ОПЕК. В конце концов, Россия тоже экспортирует нефть и заинтересована в сохранении высоких цен на нее. К тому же именно на юге находится самый привлекательный рынок для российского ВПК.
Но похоже, что серьезные люди на Западе подобный вариант просчитали. В Россию после длительного перерыва зачастили высокие западные гости, которые вместе с призывами к соблюдению прав человека в Чечне стали публично выражать понимание необходимости борьбы с терроризмом. А британский премьер Тони Блэр в ответ на упреки правозащитников по поводу его встречи с Путиным без обиняков напомнил соотечественникам о печальной судьбе трех англичан и новозеландца — плененных, а затем казненных чеченскими боевиками.
Оскорбленная Россия может развернуться на юг, вступив в союз с Ираном и его партнерами по ОПЕК