премьера / театр
Вслед за театром "Колесо" (см. Ъ от 12 мая) пьесу "Push Up" Роланда Шиммельпфеннига поставили в Новом драматическом театре на Печерске. О причинах популярности у киевских постановщиков этой драмы о карьеризме, одиночестве и вечной борьбе за звание образцового человека размышляла ЮЛИЯ БЕНТЯ.
Если появление пьесы "Protection" молодой немецкой писательницы Ани Хиллинг на сцене Нового драматического театра на Печерске (см. Ъ от 10 февраля) выглядело как репертуарный анклав, то постановка вслед за нею шиммельпфенниговской "Push Up" превратила случайность в тенденцию. Впрочем, совпадений подозрительно много — начиная от "двойных" киевских премьер обоих текстов ("Protection" играют на Печерске и в "Дахе", "Push Up" — в "Колесе" и на Печерске) и трехчастной структуры драм, составленных авторами из миниатюрных новелл, и заканчивая особенностями сценического прочтения новой немецкой драматургии на столичных сценах.
Отработанные, как часовой механизм, стерильные (если не сказать "однообразные") драматические конструкции немецких авторов нашли отражение в такой же типизированной, подогнанной под "западные стандарты" украинской театральной режиссуре. Здесь приветствуются использование видео в реальном времени (так было в даховской "Бесхребетности", так есть в печерском "Push Up"), сценографический минимализм и шаржевая отчетливость персонажей. Приближаясь к проблемам современного, порядком извращенного цивилизацией человека, театр не пытается подогнать их под некий "общий знаменатель" вечных вопросов, а укрупняет детали, появление которых на сцене в прошлом было совершенно невозможным.
Действие "Push Up" происходит в сердце некой всемогущественной корпорации, которой руководит невидимый босс по имени Крамер. О нем упоминают в разговорах и даже занимаются в его кабинете сексом, но увидеть его самого зрителю возможности не дают. О шестнадцатиэтажном здании и его обитателях первыми докладывают вахтеры — Генрих (Денис Мартынов) и Мария (Екатерина Рубашкина). Им живется, в общем, неплохо — даже на запрещенный на рабочем месте телевизор начальство смотрит сквозь пальцы. Тем более там, в телевизоре, постоянно крутят рекламный ролик компании, в котором красавец-мужчина в дождь переносит на руках через лужу прекрасную даму. Чем занимается корпорация и для чего она вообще нужна — тайна за семью печатями, но даже Генриху и Марии понятно, что к охраняемым ими шестнадцати этажам человеческое благородство из ролика отношения не имеет.
Генрих и Мария — единственные герои пьесы, не озабоченные карьерным ростом. Они, как раздвоившийся шекспировский Фортинбрас, наблюдают за происходящим со стороны, тогда как три центральных пары, образованных по принципу "начальник-подчиненный", борются за светлое зарплатное будущее. Сабина (Екатерина Варченко) требует у владелицы корпорации Ангелики (Светлана Осипенко) повышения, которое давно заслужила. Ангелика подозревает Сабину в связи со своим мужем — тем самым Крамером, а та из вредности признается в несуществующем. Их диалог разрывают внутренние монологи, повторяющиеся слово в слово, и внутренние же агрессивные отповеди. Женщины по ходу действия отрывают по кусочку от бумажного задника, придуманного сценографом Борисом Орловым: таким образом они будто уничтожают нарисованный очаг карьерного успеха и корпоративной вежливости, за которым — одиночество, жизнь на автомате и мечты о простых человеческих радостях вроде встречи с заботливым незнакомцем под дождем.
У Роберта (Владимир Заец) и Патриции (Лилия Нагорная) все вроде бы получилось автоматически и с первого взгляда, но потом, конечно, не заладилось. Шиммельпфенниг и здесь идет отработанным путем: его герои говорят в глаза одно, а про себя другое и в результате получают крах ожиданий, паранойю и снова одиночество. Третью пару составили крепко подсевший на фитнес Ганс (Юрий Вутянов), которому чуть за шестьдесят, и не в меру упитанный Франк (Игорь Назаров), усердно штудирующий порносайты. Объектом вожделения этой пары стала должность руководителя филиала в Дели, которая, как в старом анекдоте, достается более молодому.
В концентрической композиции Шиммельпфеннига, которую режиссер-постановщик спектакля Александр Крыжановский вместе с режиссером Еленой Лазович не стали нарушать, все рассчитано. На две смешанные пары приходится по одной мужской и женской, диалоги ритмично чередуются с монологами, а оппоненты похожи, как близнецы. Да и проблема у героев одна на всех: они хотят знать о себе только одно — насколько хорошо они выполняют свои обязанности. Детсадовские войны за звание образцового ребенка во взрослой жизни выливаются в катастрофу, а инфантилизм оборачивается тяжелыми психологическими травмами и полной неприспособленностью к жизни.