Последний фильм поттерианы, вышедший на экраны на прошлой неделе, подтверждает диагноз: да, это конец света. И на нем можно заработать
Все хорошо, что хорошо кончается. Даже если это "наше все", а именно самая кассовая в истории Голливуда киносерия "Гарри Поттер" кончается плохо. "Гарри Поттер и дары смерти: Часть 2" завершается разрушением Хогвартской школы волшебников и чародеев. И смертью-несмертью Гарри.
В заслугу автору книг и создателям киносерии можно поставить то, что они побудили целое поколение детей начать читать книги. Когда 30 июня 1997 года вышла первая книга Джоан Роулинг о Гарри Поттере, детские книжки практически не продавались. Издательства были уверены, что дети разучились и никогда больше не научатся читать. 12 британских издателей отвергли книгу Роулинг, матери-одиночки, иногда прибегавшей к социальной помощи, чтобы выжить. И лишь независимое издательство Bloomsbury согласилось на более чем скромный аванс автору в 2500 фунтов и выпустило книгу "Гарри Поттер и философский камень" тиражом в... 500 (пятьсот!) экземпляров, большинство которых ушло в библиотеки.
Продажа шла плохо, пока американское издательство Scholastic не увидело в книге потенциал и не заплатило автору за право перепечатки аванс в 105 тысяч долларов (самый высокий в истории за детскую книгу). Дальнейшее — история. Последняя книга "Гарри Поттер и дары смерти", вышедшая в свет 21 июля 2007 года, стала рекордсменом продаж — за 24 часа было продано 11 млн экземпляров!
В чем секрет?
Зато главный герой — мальчик в круглых очках — дитя ХХ века, за что и обожаем публикой всех возрастов
Фото: www.outnow.ch
Некоторые британские критики видят тайну успеха книги, а затем и фильма в том, что Гарри — архетипический диккенсовский персонаж, который будит во всех нас желание изменить мир к лучшему. При всем уважении к Диккенсу и его влиянию на Роулинг, которая, безусловно, пропагандирует вечные темы любви, дружбы и веры в чудеса, дело, думаю, в том, что у фильмов есть некая современная мифологическая подкладка, которая делает их значительнее, чем может показаться на первый, коммерческий, взгляд. Столько миллиардов кассы не сделаешь на одних лишь спецэффектах и сладком мальчике Гарри в круглых очочках.
Внешние аллюзии серии о "Гарри Поттере" вроде намеков на ГУЛАГ, гестапо и геббельсовское Министерство пропаганды, а в самом последнем фильме на сегодняшних главных злодеев, банковских "гномов"-кровососов (которых изображают реальные и спецэффектные гномы-карлики) интересны и актуальны. Но не все, тем более дети, поймут эти намеки на проблемы реальной политики и экономики.
Ответ может лежать на уровне коллективного подсознания глобализированного человечества, ожидающего нового Апокалипсиса. Фильмы типа серии о Гарри Поттере транслируют эту массовую нервную фрустрацию своим особым способом. А дети, хотя ничего этого объяснить не могут, но чувствуют, возможно, лучше нас, что мир катится в тартарары.
Можно было бы приписать это апокалипсическое видение мира, отраженное в серии "Гарри Поттер", лишь западному сознанию, особенно англосаксонскому, чья мрачная мифология и темная душа во многом обязаны своим происхождением Тевтонскому лесу, из которого вышли предки сегодняшних англосаксов.
Но это было бы слишком примитивно, поскольку книги и фильмы о Гарри и иже с ним популярны во всем мире, в том числе и в России. Значит, что-то нас всех объединяет. Ну не студия же Warner...
Что же касается крушения сказочного мира, то можно заверить зрителей: школа волшебников Хогвартс после постигшего ее на экране апокалипсиса осталась целой.
Студия Warner Brothers, создавшая серию, уже откупила студию Leavesden, где снималась поттериана, и собирается сделать из нее аттракцион-тур по студии. Сродни тому, что студия Universal имеет в Лос-Анджелесе.
Художник-постановщик картины Стюарт Крейг, решая, как будет выглядеть последний день Хогвартса, нашел "вдохновение" в руинах Второй мировой войны — разрушенном нацистами английском Ковентри и уничтоженном союзниками Дрездене. Оказывается, разрушенные каменные строения имеют специфический вид, а камни тоже падают особым образом.
Обе части финального фильма снимались одновременно в течение 16 месяцев — с февраля 2009 года до июня 2010 года. Потом, конечно, был монтаж, переозвучивание, миксинг и прочие технические дела, осложненные тем, что вторая, финальная, часть "Даров смерти" была в 3D.
Накануне мировой премьеры режиссер четырех последних фильмов Дэвид Йейтс ("Гарри Поттер и орден Феникса", 2007, "Гарри Поттер и принц-полукровка", 2009, "Гарри Поттер и дары смерти: 1 и 2" 2010, 2011) ответил на вопросы корреспондента "Огонька".
— Конец фильма может предполагать его продолжение с новым поколением волшебников...
Дэвид Йейтс, режиссер
Фото: AFP
— Эта история имела свое место во времени и пространстве. Но остановить воображение Джоан Роулинг очень трудно. Лично же мне пора идти дальше. Я чувствую, что нам удалось создать особенную историю и теперь мы можем искать новые пути.
— Многим формат 3D, в котором вышел последний фильм поттерианы, представляется искусственным и чисто коммерческим аттракционом. Плюс потеря цвета из-за очков. Что вы на это возразите?
— Для меня стереоскопия 3D была творческим выбором, а не коммерческим. Стереоскопия служила усилению восприятия истории. Она делает фильм глубже, более эмоционально воспринимаемым. 3D делает кино более магическим. Но проекция тоже важна. Мы разослали всем прокатчикам подробные инструкции, как показывать фильм в 3D, чтобы зритель получил полное представление о том, что мы задумали. Я это подкрепил личным письмом с просьбой отнестись к моей картине бережно.
— В чем вы видите ваш личный вклад в серию? Вы ведь поставили половину из всех восьми картин, если считать вторую часть последней отдельным фильмом.
— Моей творческой амбицией было поднять художественную планку фильмов серии. Сделать их более интенсивными, более мрачными, а значит, и более современными. Я чувствовал, что именно этого ждут от меня сегодняшние зрители.
Я принял серию, когда герои начали взрослеть. И не стал пугаться страшного, когда было страшно. Мне пришлось изобретать новую грамматику для этих фильмов, сделать фильмы о более взрослых и для более взрослых.
— Каким образом вы этого достигали?
— Я расширял эмоциональный диапазон героев. Для этого более углубленно работал с актерами. Снижал уровень фантазии и повышал уровень реальности чувств. Для меня было важно найти правду в каждом моменте действия. Было интересно проследить и показать, как по мере развития истории черта, разделяющая силы тьмы и силы света, стирается и как некоторые персонажи оказываются "темнее", чем казались вначале.
— Была ли какая-то координация стилей в серии фильмов о Гарри Поттере? Ведь над ней работали четыре разных режиссера.
— Каждый из нас делал свое. Студия и продюсеры были открыты новому. Одна из причин столь долгого успеха поттерианы в том и состоит, что разные режиссеры приходили на разных этапах этой саги. Не было никакой единой "Книги эстетических правил", обязательных для всех постановщиков. Да, я посидел за пинтой пива с Майком Ньюэллом и поговорил с ним о том, как он делал свою картину. Но я никогда не хотел делать такой фильм, как Майк. Или как Альфонсо (Куарон). Или как Крис (Коламбус). Я хотел найти свой собственный путь. Но при таком гигантском предприятии обязательно что-то наследуешь: прекрасный актерский ансамбль, например. Я до сих пор благодарен Крис, за то, что он нашел таких чудных детей на главные роли.
— Что вы предпочитаете в жизни и в искусстве — фантазию или реальность?
— О, фантазия дает гораздо больше творческих возможностей. Недаром люди любят фантазии. Они помогают отрешиться от проблем каждодневной жизни. Я с детства увлекался готическими ужасами. Мой первый сценарий, который написал в 14 лет, был фильмом ужасов. Я люблю, когда меня пугают. Но, как ни странно, я до сих пор не сделал ни одного фильма ужасов.