Норвежский террорист Андерс Брейвик в своем манифесте написал, что относится с симпатией к Владимиру Путину и движению "Наши". Специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин изучил манифест и сделал свои выводы.
По, как мне кажется, вполне весомым причинам я очень не люблю российское молодежное движение "Наши". И то, что оно было с симпатией упомянуто в манифесте норвежского террориста Брейвика, по идее, должно было привести меня в восторг. Понимаете, да? Человек вначале тепло отзывался о нашистах, а потом пошел убивать.
При желании к двум этим обстоятельствам можно относиться как к звеньям одной цепи. И на основании брейвикского манифеста можно сделать какие-то выводы о движении "Наши". Но если бы я стал делать такие выводы, это, конечно, было бы нечестно. Мало ли, что и о ком писал Брейвик. Не думаю, что что-то из написанного или сказанного им может оправдать то, что он сделал. И не думаю, что текст его манифеста может, как-то повлиять на отношение к кому-то из тех, о ком он писал. У меня и так достаточно оснований не любить нашистов. Зачем же притягивать за уши дополнительные и не имеющие никакого значения аргументы.
Вообще, стоит признать, что брейвикская "Декларация независимости Европы" – это замечательный подарок всем демагогам и обманщикам, потому что Брейвик на тысячу с лишним страниц своего текста написал вообще обо всем на свете. Брейвику симпатичен папа Римский. При желании, при должном умении из этой симпатии можно выстроить убедительную антикатолическую теорию. Брейвику симпатичен Путин? И о том, что это неспроста, уже сказано и написано даже слишком много не вполне честных слов.
А чемпионом среди интерпретаторов Брейвика стоит назвать члена Общественной палаты Максима Леонардовича Шевченко, который говорит о Брейвике, что "этот человек был одновременно крайним любителем политики Израиля". Второе: "этот человек был гомосексуалистом". И третье: "он был неонацистом". И делает вывод: "Мы уже не первый раз видим, как в европейском пространстве совпадают три вещи – неонацизм, гомосексуализм и радикальная симпатии к Израилю, вплоть до готовности убивать других".
Вообще есть такой практически всегда работающий закон любой полемики на любую тему – в любом споре одна сторона рано или поздно вспомнит Гитлера, и спор на этом можно будет считать закончившимся. Это называется "закон Годвина". Максиму Шевченко удалось соединить "закон Годвина" с традиционным для всякого мракобеса тезисом, согласно которому во всем виноваты жиды и пидорасы.
Если бы Максим Шевченко был простым блогером, его, как это принято у блогеров, можно было бы назвать троллем. Он, в общем, и есть тролль. А то, что он по совместительству является одной из главных говорящих голов нынешней власти, так это власть у нас такая, что только троллю под силу быть ее говорящей головой.