«За нами слышались выстрелы, крики и его смех»

Одна из немногих спасшихся после бойни на острове Утойя описала события 22 июля

Активистка Норвежской трудовой партии, 18-летняя Эмма Мартинович – одна из тех, кому удалось спастись вплавь и избежать смерти от пуль Андерса Брейвика во время кровавой бойни на норвежском острове Утойя. В своем интернет-блоге она описала бегство с острова.

Мы спрятались за скалистым склоном или, по крайней мере, попытались это сделать. Ублюдок с ружьем мог подойти с любой стороны и обнаружить нас. Из нашего тайника нам почти ничего не было видно. Минуты тянулись как часы. Затем начали приходить SMS: «Где ты?», «Ты спряталась?», «Я так тебя люблю!» и другие похожие сообщения. Пришло сообщение от моей подруги Пернил: «Он у здания школы, стреляет в дверь. Нас тут 30 человек, стараемся прятаться. Ты в порядке?» Я ответила ей как можно более кратко: «Как он выглядит? Он один? Пробрался в здание? Мы спрятались, но не в безопасности».

Наконец пришел ответ с описанием: он в форме полицейского и вооружен. Кто-то говорил, что их двое. Затем пришло сообщение со словами, что он направляется к нам. Я стала молиться, стараясь в то же время успокоить остальных. Затем я решила отправить сообщение лидеру молодежного движения Норвежской трудовой партии (AUF), и он ответил, что жив. Я спросила его: «Что нам делать? Мы тут вчетвером сидим у скалы». Он ответил коротко и ясно: «Плывите».

Я обратилась к остальным и сказала им приготовиться плыть. Нужно было убедиться, что на берегу никого нет, поэтому я первой спустилась к воде. И вдруг я увидела тело с опущенным в воду лицом. Я зашла в воду, все время смотря на небо и молясь, оттащила тело мальчика на сушу, сняла с его головы капюшон и поняла, что это мой друг. Его убили выстрелом в голову. Времени реагировать не было. Я поцеловала его в щеку и вернулась к скале.

Там я заметила других ребят, пытавшихся спрятаться, и пошла к ним. Я сказала им, что лидер AUF посоветовал нам покидать остров вплавь. Я сказала девочкам прикрепить какие-нибудь бейджики к их лифчикам или какие-либо другие опознавательные знаки. Затем обозначила наш план: как можно скорее выплыть за пределы досягаемости его винтовки и попытаться достигнуть соседнего острова.

Все стали раздеваться — мы знали, как трудно плыть в мокрой одежде. Перед тем как отплыть, я написала последнее сообщение маме, папе, младшему брату и лучшему другу Робин. Я плыла впереди вместе с еще одной девочкой, оборачиваясь и проверяя, все ли плывут за нами. Я продрогла до костей, но сосредоточилась на том, чтобы держать голову над водой. Кто-то из плывших сзади начал паниковать, поэтому я крикнула им: «Держите голову над водой и плывите от острова. Дышите!»

Потом я повернулась на спину, посмотрела в сторону острова и увидела там этого ублюдка. Блондин со светлой кожей, он стоял там в форме полицейского, держа в руках свое ружье. Мне показалось, что он целится прямо в нас. Пафф! Пуля попала в одного из плывущих, я увидела кровь и стала грести еще быстрее. Затем я снова повернулась на спину и увидела, как он целится в тех, кто еще не успел отплыть. Как будто он понял, что нас ему уже не достать, и сосредоточился на тех, кто был близко.

Я видела, как один из моих друзей уже почти прыгнул в воду, но в следующую секунду тот его подстрелил. Даже на расстоянии я могла видеть и слышать эти два выстрела, прямо в голову. Я видела, как ее разорвало. Тех, кто остался на острове, охватила паника. Мне так хотелось быть рядом с ними, поторопить их убираться оттуда скорее, по земле или по воде. Я даже крикнула: «Плывите или бегите!», но ничего не помогло — все заглушали шум вертолета над нами и звуки выстрелов.

Когда я вновь повернулась лицом к воде, я почувствовала, что меня охватывает паника. Мои глаза закрывались, вода медленно начала заполнять меня. Страшно хотелось обернуться, я почувствовала боль. Стало трудно дышать, я начала задыхаться. Вдруг кто-то сзади крикнул: «Эмма, я больше не могу».

Это была одна из моих подруг. Я стиснула зубы, подплыла к ней и стала просить держать ритм: «Дыши для меня и для себя, скоро мы будем в безопасности, вот увидишь». Я позволила ей ухватиться за мои плечи и грести ногами. Вместе у нас получилось плыть дальше. Я равномерно дышала. В голове я все время повторяла: «Для мамы, для папы, для брата, для Робин. Все они ждут там, на другом берегу».

Все это время я говорила с девочкой, держащейся за мою спину. Вдруг она сказала: «Эмма, у тебя кровь». Я посмотрела на левую руку и увидела, что из нее идет кровь. Я попыталась не думать об этом и сосредоточиться на движении — теперь я поняла, почему у меня так болела рука, но не хотела останавливаться.

За нами слышались выстрелы, крики и его смех. Он стрелял и кричал нам: «Вы не уйдете!» Потом моя подруга сказала, что может справиться сама. Она поплыла рядом со мной, и у нее очень хорошо получалось. Казалось, все это длилось часы, хотя я прекрасно понимаю, что мы плыли каких-то пару минут.

Ко мне подплыл маленький мальчик. Я сказала ему: «Ты очень хорошо плаваешь для своего возраста». Он посмотрел на меня и ответил: «Мой папочка умер». Я ответила ему: «Не смотри назад, просто плыви ради папы. У тебя очень хорошо получается». А он ответил: «А я думал, что полицейские должны быть добрыми».

Захлестнувшая меня злость придала силы. Мы плыли втроем. Когда я обернулась посмотреть, что там сзади, я увидела, что за нами гораздо меньше людей,— ублюдок все еще стрелял в нас. Я сказала себе: «Не оборачивайся, плыви». И как только я это сказала, я увидела и услышала лодку, и мы все поплыли быстрее, крича: «Спасибо, Боже, спасибо!» Я махала руками и кричала: «Помогите! Мы здесь!»

Я сказала подруге и мальчику, что первой подплыву к лодке и проверю все, на случай если это еще одна его уловка. Мы уже никому не верили. Я посмотрела на мужчину, который поднял меня в лодку. «Теперь ты в безопасности»,— сказал он. Он крепко меня обнял и спросил, есть ли кто-нибудь еще. Мы подплыли к подруге и мальчику, и я сказала им: «Забирайтесь, тут безопасно».

Прежде чем закончить свой рассказ, я хочу сказать, что не собираюсь уходить из политики. Он пытался сломать нас, но мы не сдадимся. У меня к нему столько вопросов, и мне бы хотелось встретить его как-нибудь без оружия. Зачем? О чем он думал? На все эти вопросы никогда не будет ответа.

Перевод Елизаветы Антоновой

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...