Spy Tells How Putin Blew It as KGB Rookie
Шпион рассказывает о том, как Путин провалился, будучи новобранцем КГБ
MARK FRANCHETTI
МАРК ФРАНКЕТТИ
Впервые о том, как российский президент работал, будучи молодым шпионом, рассказал бывший агент КГБ, которого Владимир Путин контролировал в бывшей Восточной Германии в середине 80-х. Неопытность Путина раздражала его столь сильно, что он чуть было не порвал с агентурой.
Агент М (Agent M), бывший инспектор криминальной полиции в Восточной Германии, который занимался и шпионской деятельностью, работал на КГБ уже десять лет, когда в 1985 году познакомился с Путиным на квартире в Дрездене. Его первое впечатление было отнюдь не благоприятным.
"Нас представил друг другу его предшественник, агент КГБ, который вел меня до этого,— рассказывает М, имя которого не раскрывается.— Путин был новичком, и ему показывали основные методы работы. У него явно не хватало опыта. Это было его первое зарубежное назначение. Он знал теорию, но не практику".
Спустя некоторое время Путин не явился на встречу, которая готовилась долго и кропотливо. M был в ярости. "Забыть о встрече с агентом, которого ведешь! Такая ошибка может стоить этому агенту жизни,— сказал он.— Я предупредил Путина, что откажусь от работы, если он не объяснится".
M уступил. Однако в другой раз Путин назначил встречу, чтобы передать радиоприемник, куда были вмонтированы записывающее устройство и сложный таймер. Устройство было предназначено для использования в секретных операциях, но Путину пришлось тогда признать, что он не умеет им пользоваться.
По словам M, Путин, который вел его на протяжении пяти лет, поначалу говорил мало и все время обращался к нему за советом. "Он был настоящим русским и в том, что у него имелись проблемы с пунктуальностью,— рассказывает M.— Но это изменилось. Он восхищался деловой этикой немцев. Учился он быстро и стал очень проницательным".
Вдвоем они разработали четкую систему, призванную обеспечить безопасность M. Для встреч использовались десять "чистых" явочных квартир. Если что-то вдруг вызывало подозрение, связывались через специальные "почтовые ящики".
Одним из таких мест была небольшая тропинка вдоль Эльбы, по которой M совершал ежевечернюю пробежку. В определенном месте на земле оставлялась смятая пивная банка или сигаретная пачка, где были спрятаны зашифрованные послания.
Они прятали сообщения и в цементные блоки, которые имели вид обычных камней и оставались под деревьями. Извлечь сообщение можно было, разбив цемент.
Три звонка по рабочему телефону Путина были сигналом того, что агенту М нужно срочно его увидеть. В течение 60 минут после звонка Путин должен был добраться до места их последней встречи.
По словам M, русские использовали его для создания сети контактов, агентов и информаторов в Латинской Америке. Особенно удачно у него прошла вербовка латиноамериканских студентов в Дрезденском университете.
"Мы выходили на студентов, чьи родители имели связи в мире политики и среди военных, на тех студентов, которых ждало обеспеченное будущее и кто со временем мог оказаться на руководящем посту,— рассказывает M.— Некоторых делали агентами спустя много лет, других сразу использовали для установления контактов с другими потенциальными информаторами. У меня были агенты в Дрезденском университете и в культурных и спортивных организациях. Их работа состояла в том, чтобы выискивать молодых иностранцев с интересными биографическими данными. Затем мы их проверяли и находили способ, как к ним подобраться. После этого я передавал всю информацию Путину, а он отправлял ее в Москву". Таким образом КГБ получал ценный источник политической и военной информации из нескольких стран, в том числе из Кубы, Аргентины, Боливии и Колумбии.
Как рассказывает M, однажды Путин попросил его воспользоваться одним из источников в китайской секретной службе, чтобы проверить появившуюся информацию о том, что сотрудник российской внешней разведки, посланный в Китай, оказался продажным человеком.
Во время пребывания в Дрездене Путин вел по крайней мере еще одного германского агента КГБ, завербованного в местной уголовной полиции. M утверждает, что этот человек до сих пор работает в дрезденской полиции.
Самому M повезло меньше. В 1993 году, через четыре года после падения Берлинской стены, его арестовала германская полиция по подозрению в шпионаже на КГБ. Он провел шесть месяцев в тюрьме, но был выпущен за недостатком улик.
Хотя первые шаги Путина в мире шпионажа были нетвердыми, он, по словам M, стал очень толковым оперативным сотрудником. "Со временем Путин стал лучше,— говорит М.— Он был наблюдательным, всегда владел собой. Мне пришлось узнать его достаточно хорошо. Его ничем нельзя было загнать в угол, невозможно было ничего на него повесить. Он не пьет, не курит, не гонится за деньгами и женщинами. Он всегда контролирует свои эмоции, не раскрывая своих карт. У него наверняка есть какая-то слабость, но я не знаю, в чем она состоит".
Единственный раз Путин снизил бдительность в начале 1990 года, перед возвращением в Россию. В ходе достаточно эмоционального прощания он дал M четкие инструкции относительно уничтожения всех улик, указывающих на его причастность к работе в КГБ.
"Ему не хотелось возвращаться в Россию,— вспоминает M.— Его беспокоила политическая ситуация дома, и он привык жить в Германии. Он прощался со слезами на глазах и говорил, что я был для него матерью и отцом. Больше я его не встречал".
Перевела АЛЕНА Ъ-МИКЛАШЕВСКАЯ