Выступая на проходящем в Киеве процессе против экс-премьера Украины Юлии Тимошенко, экс-президент Виктор Ющенко обвинил ее в том, что ради своих политических амбиций она сорвала подписание газового соглашения с Россией по приемлемой для Украины цене. В ответ соратники подсудимой обвинили экс-президента в предательстве идеалов "оранжевой революции". Свою версию событий ВИКТОР ЮЩЕНКО изложил в интервью корреспонденту "Ъ" СЕРГЕЮ СИДОРЕНКО.
— Ваши соратники по партии просили вас отказаться от посещения Печерского суда, но вы все-таки пришли и дали показания против Юлии Тимошенко. Почему?
— Я не ставил целью свидетельствовать против Тимошенко, это мелко и недостойно. Я — свидетель по уголовному делу, и моя цель — помочь суду найти истину. Прийти, положить руку на Библию и сказать правду — приятна она или нет.
— Почему Юлия Тимошенко в ходе судебного заседания отказалась задавать вам вопросы?
— Это ее тактика. Я, выступая в суде, перечислял факты, их трудно опровергнуть. К тому же в основном речь шла о происходившем до 1 января 2009 года, а в этот период я бы не делил ход газовых переговоров на позицию Тимошенко и Ющенко. Тогда мы действовали консолидировано, и в этой части ни Юлии Тимошенко, ни Олегу Дубине (глава правления НАК "Нафтогаз" в 2007-2010 годах.— "Ъ") добавить к моим словам нечего.
— Ваши показания все же расходятся в ключевом вопросе: Олег Дубина утверждает, что вы отозвали его с переговоров 31 декабря, вы же это опровергаете.
— Вдумайтесь, есть ли вообще у президента возможность отзыва чиновника, который был откомандирован премьер-министром и ведет переговоры по директиве премьер-министра? Давайте восстановим события. На технических переговорах "Нафтогаза" и "Газпрома" была согласована цена на газ $250. Но на Украине не было человека, готового подписать договор по этой цене. В том числе и Дубина не был готов взять на себя такую ответственность. Он отлично понимал, что $250 — это не экономически обоснованная цена.
— Олег Дубина говорил, что был готов подписать договор о поставке газа по $250 и ставке транзита в $1,8.
— Дубина говорил о том, что до 28 декабря 2008 года завершились переговоры на его уровне, где был достигнут максимально возможный компромисс — $250 и $1,8. Хотя даже эти цифры еще не были окончательно утверждены российской стороной, Алексею Миллеру (председатель правления "Газпрома".— "Ъ") требовалась консультация с премьер-министром Владимиром Путиным. Это с российской стороны. Теперь посмотрим с украинской. Согласна ли была украинская сторона принять такие условия? Нет, не согласна.
— Кто принял решение о том, что Украина "не согласна"? Вы, Тимошенко или еще кто-то?
— Я не принимал. Да, Дубина информировал меня о ходе переговоров. Но вы можете себе представить, чтобы затем я дал ему указание не подписывать контракт? С какой целью мне, президенту, брать на себя ответственность по вопросу исключительной компетенции правительства? Вы же знаете Тимошенко! Вы представляете, что было бы в эфире, если бы ей сказали, что Ющенко отозвал Дубину с переговоров?
— Страна узнала об отзыве именно из СМИ — информация об этом появилась вечером 31 декабря 2008 года со ссылкой на источник в НАК.
— Я с Дубиной вечером 31-го числа не говорил. И я думаю, что его отъезд из Москвы в этот день не был санкционирован никем — ни премьером, ни президентом.
— Но 28-го числа вы говорили ему, что цена $250 — неподъемная для Украины?
— Я говорил ему об этом, но это не директивы. Да, когда 28 декабря он доложил мне о цене $250, было ясно, что эта цифра не выдерживает критики. Я сказал ему: Олег Викторович, если это возможно, работай на снижение. Если невозможно — тогда нам надо думать, как показатели $250 и $1,8 адаптировать к внутренним реалиям. Как нам бюджет пересчитать, как будет работать коммунальный сектор и так далее. Но проблема была в том, что начиная с 28 декабря 2008 года с Украиной уже никто всерьез не говорил. В тот день Миллер официально заявил, что цена $250 уже не обсуждается. Переговоров не было ни 30, ни 31 декабря. И меня сам Дубина просил передать Юлии Владимировне, что ей не нужно лететь в Москву, потому что с ней никто говорить не будет.
— Исходя из вашего рассказа, вы вплотную занимались газовыми вопросами, хотя говорите, что это исключительная компетенция премьер-министра Юлии Тимошенко.
— Эмоционально ты можешь отвечать за все. Но с точки зрения права у каждого свой участок работы. Все директивы, которые подписывались в газовой сфере, формировались экономическим подразделением секретариата президента по предложениям правительства, "Нафтогаза" и МИДа, то есть это был солидарный политико-экономический документ. Что касается технических, прикладных директив — тут уже президент ни при чем, это ищите в директивах премьер-министра.
— Но вы ведь пытались разрешить кризис на уровне президентов?
— 27 декабря я говорил об этом с президентом РФ Дмитрием Медведевым. Я тогда гарантировал, что обеспечу расчет за газ до конца года. Медведев мне ответил: "Виктор Андреевич, это я принимаю, а вопросы цены — это не наша компетенция, это вопрос правительств". Я поднимал этот вопрос очень мягко, потому что понимал, что российский президент при премьере Путине имел косвенное отношение к вопросу цены на газ.
— Вы попросили суд допросить Алексея Миллера и Владимира Путина. Зачем нужны их показания, если спор идет о законности директив, изданных Юлией Тимошенко?
— Если мы хотим изучить случившееся, то показаний одной стороны будет недостаточно.
— Ожидаете ли вы от суда денонсация газового соглашения от 19 января 2009 года?
— Я считаю, что это должно быть главной задачей суда — не персонификация процесса, а решение проблем, которые на десять лет формируют экономическую и социальную напряженность в стране. Мне бы хотелось, чтобы суд поставил вопрос об отмене этого соглашения или отдельных, наиболее проблемных его положений. Решение суда должно как минимум подтолкнуть действующую власть к снятию этой проблемы в международном арбитраже. Тем более что в истории было немало подобных прецедентов — и немцы, и поляки выигрывали у "Газпрома" иски по поводу некорректных договоров.