На прошлой неделе представители немецкого правительства и политические деятели открыто заговорили о том, что Грецию может постигнуть дефолт и даже отказ от евро. По мнению обозревателя "Власти" Сергея Минаева, это впервые показало, что участники европейской интеграции могут ее не выдержать.
Когда 9 мая 1950 года французский министр иностранных дел Робер Шуман выдвинул идею европейской экономической интеграции в виде создания общего рынка угля и стали Франции и Западной Германии под руководством некоего наднационального органа, он прямо подчеркивал исключительно политическую необходимость такого шага: "Чтобы сделать новую войну между Францией и Германией не только немыслимой, но и невозможной с материальной точки зрения". Имелся в виду опыт двух мировых войн, показавших, что для ведения военных действий необходимы прежде всего уголь и сталь. Шуман также предложил, чтобы к антивоенной франко-германской интеграции могли присоединяться и другие страны. Они и присоединились — в созданное в 1951 году Европейское сообщество угля и стали вошли также Италия, Голландия, Бельгия и Люксембург. Они разделили не только антивоенные идеи Шумана, но и идею наднациональности в управлении европейской добычей угля и выплавки стали. Тут же возникла еще одна идея — экономическая. Мол, углестальная интеграция поможет восстановлению разрушенной войной европейской экономики и созданию новых рабочих мест для борьбы с безработицей.
В 1957 году идея антивоенности и стимулирования экономики выразилась в создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Идея наднациональности ослабла, так как европейские страны не хотели поступаться своим экономическим суверенитетом — все-таки экономика не ограничивается исключительно углем и сталью. Участники ЕЭС решили всего лишь создавать общий европейский рынок — в перспективе ликвидировать таможенные пошлины при торговле между европейскими странами и унифицировать цены на сельскохозяйственные товары.
Вскоре получила дальнейшее развитие идея расширения европейской экономической интеграции за счет вступления новых членов, не участвовавших в интеграции углестальной. В 1960 году заявку на вступление в ЕЭС подали Великобритания, Ирландия, Дания и Норвегия. Но президент Франции Шарль де Голль воспротивился интеграции с Великобританией. Заодно не приняли и три другие страны. Вступить в ЕЭС Великобритания, Ирландия и Дания смогли только в 1972 году. Норвегия не вступила, так как ее граждане на референдуме выступили против.
Греция подала заявку на вступление в 1975 году, и в 1981 году ее приняли. Испания и Португалия изъявили такое желание в 1977 году, и были одновременно приняты в 1986-м. Турция изъявила желание поучаствовать в европейской интеграции в 1987 году, но до сих пор ее желание так и не исполнилось.
Еще в 1969 году страны ЕЭС решили, что необходимо что-то сделать с валютной интеграцией: мир переживал валютный кризис, который привел к отмене американцами в 1971 году обмена долларов на золото. Через несколько лет рухнула система фиксированных валютных курсов, цены валют стали определять спекулянты на валютном рынке, деньги стали чисто бумажными, печатаемыми центробанками в произвольных количествах, так что было совершенно непонятно, о какой валютной интеграции можно вести речь.
Наконец, в 1989 году европейцы решили, что наилучшей формой экономической и валютной интеграции в современных условиях будет просто создание единой валюты. Британский исследователь Анатоль Калетски описал ситуацию так: "Европейские правительства в 1989 году на Римском саммите решили создать новую синтетическую валюту, евро, стоимость которой порождалась бы не золотом и не платежеспособностью какого-либо суверенного правительства, а исключительно авторитетом европейских центральных банкиров. Такое радикальное решение помогло принять то обстоятельство, что как раз в 1989 году наблюдался небывалый взлет спроса мирового валютного рынка на валюту, которая не являлась ни долларом, ни немецкой маркой, то есть мировыми валютными лидерами, а являлась японской иеной. Всеобщее увлечение иеной породило самый грандиозный финансовый бум в истории — он достиг вершины в декабре того года. Японский фондовый индекс Nikkei 31 декабря 1989 года составил 39 000 пунктов и стал настолько завышенным, что впоследствии рухнул, и даже сейчас японские акции стоят на 75% дешевле".
В ходе изобретения евро в 1989 году снова оказалось, что ключевыми участниками европейской интеграции являются Франция и Германия
Надо заметить, что в ходе изобретения евро в 1989 году снова оказалось, что ключевыми участниками европейской интеграции являются Франция и Германия. Западная Германия не горела желанием избавиться от немецкой марки, полагая, что она является самой привлекательной и стабильной из европейских валют. А Франция не испытывала восторга от предстоящего объединения Западной и Восточной Германии. В конце концов Франция убедила Западную Германию согласиться на единую европейскую валюту, а сама в обмен сняла возражения против немецкого объединения.
В 1999 году евро появился — сначала в безналичной форме. Национальные валюты в обращении сохранялись, их курс был зафиксирован по отношению к евро. Греция в число стран зоны евро включена не была, так как не удовлетворяла введенным в 1997 году обязательным критериям для таких стран: бюджетный дефицит не более 3% ВВП, государственный долг не более 60% ВВП, процентные ставки, близкие к средним по Евросоюзу.
17 декабря 2001 года банкиры и политики запустили обратный отсчет введения евро в Германии. Сейчас политики пытаются начать обратный отсчет вывода евро из Греции
Фото: AP
Сразу после появления евро его курс на мировом валютном рынке стал быстро падать. Падение продолжалось не только в 1999, но и в 2000 году. Странам еврозоны пришлось искать этому объяснение. Главный официальный теоретик курса евро глава Бундесбанка Эрнст Вельтеке в конце 2000 года писал: "Курс евро дал почву для некоторых споров. Однако в среднесрочной перспективе нет никаких причин для слабого евро. В 2000 году европейские базовые экономические показатели были очень хорошими, а перспективы экономического развития Европы значительно улучшились. Падение евро объясняется тем, что инвесторы недооценивают эти базовые показатели и перспективы, а также тем, что они недооценивают риск, порождаемый огромным дефицитом платежного баланса США и низким уровнем сбережений в американской экономике. Как бы то ни было, Западная Европа не строит свою экономическую политику на регулировании курса евро. Главной задачей является обеспечение низкой инфляции. И курс евро западноевропейские правительства и центральные банки беспокоит лишь постольку, поскольку он может повлиять на инфляцию".
В 2001 году Грецию все-таки приняли в еврозону, как раз вовремя для того, чтобы в 2002 году она смогла заменить на своем рынке драхмы на монеты и банкноты на евро точно так же, как и все остальные страны заменили на новую валюту свои марки, франки и лиры.
И вот неделю назад вице-канцлер и министр экономики Германии Филипп Реслер написал в газете Die Welt колонку, в которой подчеркнул, что Европа больше не может исключать дефолта Греции: "Чтобы стабилизировать евро, мы не можем сбрасывать со счетов никакие возможные сценарии". Немецкая пресса сообщила, что, в свою очередь, министр финансов Германии Вольфганг Шойбле сомневается в способности Греции избежать дефолта, а сотрудники его министерства сейчас рассматривают две возможности объявить этот дефолт: либо оставаясь в еврозоне, либо, что более вероятно, вернув свою прежнюю валюту — драхму. А Кристиан Линднер, генеральный секретарь Партии свободных демократов, партнера правящей в Германии партийной коалиции, заявил: "Конечно, наша цель оставить Грецию в еврозоне и добиться, чтобы она смогла выполнить свои обещания сократить бюджетные расходы. Но мы должны подумать, что будет, если Греция окажется просто не в силах это сделать. Греки сами должны решить, сохранить им у себя евро или отказаться от этой валюты. Разговоры об отказе от евро отныне должны перестать быть табу".
Действительно, положение сложилось очень серьезное. Уже больше года игроки на мировом финансовом рынке только и говорят, что о греческом долговом кризисе. Это очень вредит всем участникам зоны евро. В начале прошлой недели распространившиеся на рынке слухи о возможном дефолте Греции обрушили курс европейских акций. В частности, французские акции подешевели сразу на 5%, а курс акций крупнейших французских банков рухнул более чем на 10%.
Ускоренного экономического развития Греции не получилось, получилось только ускоренное наращивание государственного долга
Принимая в число стран еврозоны небогатые страны вроде Греции, другие участники еврозоны давали понять, что хотят таким образом продемонстрировать: европейская интеграция открыта для любого, кто разделяет общеевропейские ценности и хочет пользоваться преимуществами единой валюты во внешнеторговых и финансовых расчетах. В конце концов эти преимущества должны привести к ускоренному экономическому развитию. Но ускоренного экономического развития Греции не получилось, получилось только ускоренное наращивание государственного долга. И вышло так, что замена драхмы на евро Греции не помогла, а всем остальным странам только повредила. Откажись Греция от евро, спекулянты на мировом финансовом рынке перестали бы ассоциировать Францию или Германию с долговыми проблемами этой страны, избавляться от акций их предприятий и банков и играть на понижение курса единой европейской валюты.
Разумеется, Германия и Франция очень не хотели бы, чтобы проект единой европейской валюты получил такой удар: он доказывал бы, что переход на евро той или иной страны может принести и этой стране, и другим участникам еврозоны не только пользу, но и вред. Но они могут оказаться не в состоянии бесконечно оказывать Греции финансовую помощь, тем более что каждое решение о такой помощи только укрепляет финансовых спекулянтов в мысли, что в еврозоне все далеко не в порядке, если ее участники не могут справиться со своими финансовыми проблемами самостоятельно. На прошлой неделе Италия дала понять, что сейчас с долговым кризисом она справляется только потому, что облигации, выпущенные в покрытие ее бюджетного дефицита, покупает за счет напечатанных денег ЕЦБ, и она хотела бы, чтобы к операции по массовой скупке этих облигаций подключились также власти Китая.
В общем, нынешняя финансовая глобализация и последствия мирового финансового кризиса привели к тому, что европейское объединение делает одни страны ответственными за проблемы других, более того, они страдают от этих проблем едва ли не больше последних. И европейцам остается разве что вспоминать о временах Робера Шумана, когда никакой глобализации и единой валюты не было и европейцы могли объединяться всего лишь для того, чтобы не было войны.