Премьера кино
Завтра в прокат выходит один из редких осмысленных экземпляров отечественного артхауса — "Каденции" Ивана Савельева, дебютировавшего год назад в режиссуре с коллекцией из пяти женских историй о том, как не хочется ходить на нелюбимую работу. От годичной выдержки на полке картина, по мнению ЛИДИИ МАСЛОВОЙ, актуальности ничуть не потеряла.
Точнее было бы охарактеризовать структуру "Каденций" не как пять историй, а как пять портретов — на содержание жизни пяти героинь авторы только намекают, и из их довольно печальных намеков понятно, что содержание это особого внимания не заслуживает: встала, умылась, машинально позавтракала, в лучшем случае поговорила с мужем (в худшем — оставила ему на холодильнике двести рублей и записку типа "Я от тебя ухожу"), села в общественный транспорт, приехала на работу, поулыбалась людям, с которыми приходится вынужденно контактировать, поговорила по телефону. Каждая из разворачивающихся на экране женских жизней как музыкальная фраза, требующая в конце своей каденции, какого-то завершения, которое объясняло бы смысл всего происходившего с героиней. Первой исполняет свою партию персонаж Ингеборги Дапкунайте: себя освободить от работы она не может, зато пользуется своим правом хотя бы на день избавить дочку от похода в школу и везет ее в свой офис, где встречается с разными людьми, для которых она организует торжественные мероприятия и вечеринки. Вторая девушка (Ирина Хамдохова) приходит в супермаркет, где работает мерчандайзером, расставляет по полкам товары, выслушивает животрепещущий монолог продавщицы, увлекающейся шопингом, а вечером ужинает с бизнесменом (Андрей Смоляков), достаточно интеллигентным для создания многозначительных словесных конструкций: "Смешно то, что вы меня понимаете и изобличаете, чтобы не изобличить себя". Тяжеловесность диалогов, пожалуй, один из главных недостатков "Каденций", которые вернее достигли бы своей цели, если бы авторы попробовали говорить более легким и живым языком о такой серьезной проблеме, как дискомфорт от необходимости вписываться в социум и заниматься не тем, к чему лежит душа, а чем придется. Максимальной естественности в картине достигает находящаяся в центре композиции Клавдия Коршунова в роли актрисы, которая на встрече с режиссером зачитывает ему монолог как бы от своего собственного лица, в котором описана ее профессиональная жизнь, представляющаяся крайне однообразной и утомительной: "Дадут тебе текст, лабуду редкостную, и ты должен им проникнуться, достать из себя эти эмоции и продемонстрировать". Достигнув пика отчаяния, актриса смотрит в камеру и задает безысходный риторический вопрос: "А вы все это сами написали?" не столько сидящему перед ней конкретному режиссеру, а как бы некоему высшему автору, написавшему для ее жизни такой неинтересный сценарий.
Раз уж артистка так безрадостно относится к своей романтической профессии, что тогда говорить об оставшихся юристке (Полина Кутепова) и офисной сотруднице (Мария Миронова): одна застревает в лифте (метафора безвыходного положения, в котором находятся все героини фильма), а другая томится в курилке, где коллеги делятся наболевшим. Оказывается, согласно статистике, 60% наемных служащих ненавидят своих работодателей. В описании монотонной повседневности "Каденции" берут правильную ноту: когда перед зрителем проходят одна за другой красивые, улыбчивые, хорошо одетые, материально обеспеченные, в общем, что называется, успешные, но, судя по всему, совсем не счастливые женщины, в душу, конечно, заползает грусть по поводу несовершенства мироздания, где человек принадлежит себе в лучшем случае наполовину. Однако способ развеять эту грусть авторы предлагают немного наивный, отправляя в финале героинь в некое подобие драмкружка, где они зачитывают со сцены высокопарные тексты о том, что "форма стихотворения играет определяющую роль" и что "является залогом истинной человечности". Культура и искусство, по версии авторов "Каденций", остаются единственным утешением и противоядием для человека, испытывающего хроническое отчуждение от процесса и результатов своего труда. В переводе на простой человеческий язык (которым режиссер Иван Савельев наверняка начнет выражаться в своих фильмах, когда станет взрослее и преодолеет такую распространенную возрастную болезнь, как тяга к излишней серьезности и многозначительности) основная мысль "Каденций" заключается в том, что ходить на работу, безусловно, сущее наказание, но если завести себе на вечер увлекательное хобби, например заняться художественной самодеятельностью, то с этой жизнью вполне можно примириться.