Завтра состоится церемония вручения национальной телевизионной премии "Тэфи", вести которую предстоит Константину Эрнсту. Генеральный продюсер ОРТ долго отсутствовал в стране, он побывал сначала в Дублине на конкурсе "Евровидения", а затем на Каннском кинофестивале. Скоро ему предстоит визит в Лос-Анджелес. В перерыве между поездками о событиях прошедших и предстоящих, о переменах на Первом канале КОНСТАНТИН ЭРНСТ рассказал обозревателю "Коммерсанта-DAILY" ИЛЬЕ Ъ-НАГИБИНУ.
О премии "Тэфи"
— "Тэфи", по-вашему, самобытное явление или калькированное с Запада?
— Я не считаю "Тэфи" ни самобытным явлением, ни калькой. Если бы это была копия с Emmy, то система номинаций была бы более совершенной. Авторство идеи профессионального приза в области кино или телевидения утеряно. Эта идея на данный момент не принадлежит никому. Историки кино и телевидения могут, конечно, отследить, когда появился первый профессиональный приз, но идея "оценить, кто был лучшим" настолько очевидна, что калькой "Тэфи" назвать нельзя.
Конечно, "Тэфи" пытается в какой-то степени быть похожей на Emmy, а скорее на "Оскар", так как Emmy для нас нечто малоизвестное. Но это связано скорее с телевизионной трансляцией, нежели с существованием самого приза. "Тэфи" находится в стадии роста, в раннем юношеском периоде. Когда существует ряд возрастных проблем. Но есть все основания верить в то, что мальчик скоро подрастет.
— Насколько, на ваш взгляд, объективны результаты "Тэфи"?
— Это мнение авторитетных и уважаемых деятелей телевидения. Они выносят свой вердикт по поводу лучших программ года. Но это, скажем так, мнение 21 деятеля. Оно вполне субъективно. Выборка мала и имеет большую погрешность. Существует и такая вещь, как психология малой группы. Когда число голосующих будет порядка тысячи человек, премия, наверное, станет совершеннее. Сейчас очень много работает субъективных факторов. Многие академики являются руководителями каналов и не могут полностью игнорировать интересы своего канала.
— Существуют ли лоббистские группировки среди академиков, оценивающих номинантов?
— Люди, делающие телевидение, особенно достигшие в этом определенных высот и признания — яркие индивидуальности, им крайне трудно друг с другом договариваться. Я допускаю, что на уровне трех-четырех человек существуют некие контакты. Но я наблюдал процесс голосования, в нем участвовал — никаких коллективных договоренностей (могу показать это в суде) по поводу продвижения кого-то или исключения из голосования не было.
— Нет ли противоречия в том, что вы — и член жюри, и номинант на премию ("Старые песни о главном")?
— Да. Я член академии и автор "Старых песен". Но когда голосовали в номинации "развлекательные программы", я и Владимир Яковлевич Ворошилов в этом не участвовали. Таким образом, за себя мы проголосовать не могли.
Я никогда не был согласен с тем, что академики не имели права номинироваться, потому что получается, что мы — некий пенсионный фонд. А среди академиков много активных игроков. Если их исключить из числа соревнующихся, это будет нечестно.
— Что, по-вашему, стоило бы изменить в существующих устоях "Тэфи"?
— В "Тэфи" категорически хотелось бы изменить систему номинаций. Увеличить их. Ввести номинации "лучший режиссер", "сценарист", "оператор", "монтажер", "звукорежиссер", "продюсер". Существуют номинации ведущих развлекательных и информационных программ. А что, ведущие научно-популярных или других жанровых программ не могут соревноваться между собой? В этом году, например, нет номинации "спортивная программа". А ведь 1996 год, который оценивает "Тэфи", был годом Олимпийских игр. Что, не было ни одной телевизионной программы о спорте? Я стал академиком, когда уже существовала эта система номинаций, но тоже несу ответственность за ее несовершенство.
— Кстати, а как становятся академиками?
— Действительные члены академии сами предлагают кандидатуру, после чего происходит голосование. Тот, кто набирает больше половины голосов, проходит.
— Считаете ли вы целесообразным ввести какой-то денежный эквивалент премии, как в "Нике"?
— Я думаю, этого делать не стоит. Приз — момент некоего социального признания профессиональным цехом. Я бы не хотел, чтобы "Тэфи" доходила до уровня "приза зрительских симпатий". Говоря о тысяче профессионалов, я говорил о профессионалах, а не о тысяче зрителей. Ежедневные рейтинги — вот что показывает отношение зрителей. Зачастую только профессионалы в состоянии оценить, насколько программа оригинальна, сильна, самобытна. А зритель часто любит программы, которые с телевизионной точки зрения ничего из себя не представляют. Просто у этой программы очень хороший ведущий. Или зритель просто любит собак или кошек. Он даже зачастую не обращает внимания, на каком канале он смотрит программу.
Хотя в общем номинанты этого года вызывают уже гораздо меньше удивления, чем в прошлом.
О конкурсе "Евровидения"
— Почему в конкурсе участвовала именно Пугачева и инициатором "Евровидения" выступил именно канал ОРТ?
— В конкурсе "Евровидения" от каждой страны принимают участие члены Европейского вещательного союза. В России это ОРТ и РТР. В этом году была наша очередь. По правилам "Евровидения", мы объявили конкурс. В эфире Первого канала и РТР крутились ролики, где Юдифь и Филипп Киркоров, как экс-участники "Евровидения", объясняли правила, сообщали о том, что начинается очередной конкурс. Было прислано 52 записи на прослушивание. В том числе и запись Аллы Борисовны Пугачевой. Я не собираюсь скрывать, что я специально разговаривал с Аллой, чтоб она записала песню. По правилам есть ограничения — песня не должна быть в теле- и радиоэфире до 15 февраля. В последние полтора года Алла Борисовна не часто поет, но она специально написала новую песню для конкурса. И когда было избрано жюри, которое состояло из Саульского, Троицкого, Аксюты с "Европы-плюс", Архипова с "Русского радио", Ивана Демидова, Максима Дунаевского, оно определило, кто будет представлять страну. Впоследствии Артемий Троицкий заявил, что "Алла пала жертвой амбиций Киркорова и Эрнста". Но ведь он проголосовал вместе со всеми за Пугачеву.
— Как вы оцениваете результаты конкурса?
— Как телепродюсеру мне, естественно, было интересно то, что страну представляет Пугачева. В течение последних лет мы плохо играем в футбол, чемпионат мира по хоккею стали показывать уже по спутниковому каналу... Многими прошедшими годами сформировано ощущение "наши на международных соревнованиях". И я во многом хотел воспроизвести это почти забытое ощущение. Когда страна следит за кем-то "нашим". Болеет.
Мы иногда забываем, что телевидение — это не только информация. Телевидение — это еще и эмоции. Удачное телевидение — это сильные эмоции. Ты знаешь, что в какой-то далекой стране знакомый и любимый тобою человек отстаивает интересы родины в некоем соревновании. Это важное ощущение — ощущение единства.
Эту программу вся Европа смотрела. И через неделю в Канне, где я был на кинорынке, все говорили: "Ваша ведущая была самой красивой, самой милой". (Речь идет об Арине Шараповой, ведущей трансляции из России. — Ъ).
Алла не думала, что она займет первое место, и никто не планировал первого места. Мы обсуждали момент промотирования этого ежегодного события в России. Участие Пугачевой создало реальное телевизионное событие, и главное — событие эмоциональное. Быть может, если бы Алла победила или вошла в первую тройку, уровень эмоционального переживания аудитории был бы ниже: "Да. Ну, у нас она главная, и там главная".
Развитие цивилизации выдавливает из человека эмоции. Мы все меньше и меньше их испытываем...
Акция была успешной. Ночью рейтинг был 20, а доля аудитории 68%. То есть 20% населения России смотрело телевизор и 68% из них смотрело "Евровидение". Потому что Алла Пугачева выступала в Дублине. Страна сопереживала своей певице.
— Какова перспектива "Евровидения" в России?
— Что, Пугачевой ничего не дали — мы не будем участвовать? Мы будем участвовать! Мы, может быть, следующий раз пошлем туда панк-группу, для того чтоб они знали, что мы разные, что мы живые, и что им никуда не деться от того, чтоб жить с нами и признавать нас.
Для меня было важно, что был представлен канал и что Россия была представлена своей главной певицей.
— Можно ли считать 15-е место Пугачевой случайностью?
— По рейтингам прессы и по рейтингам фанов "Евровидения" (а в каждой стране есть фан-клубы "Евровидения"), Алла входила в тройку. Англичанка, итальянка и Алла. В силу разных причин за нее не проголосовали, и она получила гипотетическое 15-е место. О чем вдруг неожиданно в новостях одного из каналов на следующий день стали сообщать чуть ли не с радостью.
Ну что же это за странный мазохизм? Вот этого я не понимаю. Пусть это акция другого канала, но это твоя страна, это певица из твоей страны. Я удивляюсь, когда читаю каких-то (не буду называть фамилии, чтоб никого не оскорблять) малообразованных мальчиков, всяких светских обозревателей, которые разражаются статьями, критикующими Аллу. Мне хочется спросить: "Сынок, ты по какому поводу это написал? А? Иди надень короткие штанишки, поиграй в песочек".
Я видел пресс-конференцию англичанки, которая победила. Она в третьей фразе сказала, что за два дня до конкурса к ней подошла русская певица, и предрекла: "Вы будете первой".
Она не говорила больше ни о каких участниках, только о русской певице. Все, кто там выступал, понимали класс Аллы. Кто-то о ней слышал. Если о ком-то и слышали из России, то только о ней. Я был разочарован в гораздо большей степени, чем Алла. И она же меня успокаивала. Говорила: "Да прекрати. Это все условность".
— Условность судейская?
— Я не хочу думать, что здесь замешана политика. Просто так получилось. Думаю, что это сумма вообще отношения к нам. Они перестали видеть в нас "империю зла" и перестали бояться, но страх не трансформировался в симпатию, скорее в пренебрежение. В сознании многих западников мы стали страной третьего мира.
С другой стороны, условность всех этих номинаций. Сидят люди в жюри. У каждого свое отношение. Ну не может Хорватия дать очки России. Потому что существуют составляющие политические, национальные, религиозные. Вы все видели — Кипр дал очки Греции, Греция дала Кипру.
— Но и российское жюри поставило Словении высокий балл, после того как их судьи поставили высшую оценку Пугачевой...
— А из Словении была хорошая девочка и хорошая песня. Клянусь, никаких договоренностей не было. Мы изначально решили, что если к нам будут подходить, как это бывает, мы не будем ни с кем договариваться. Мы будем работать честно.
— Считаете ли вы, что затраты на конкурс оправданны?
— Затраты большие. Полностью весь проект финансировал ОРТ: поездку Пугачевой в Швецию (для записи песни. — Ъ), издание буклетов, поездку небольшой делегации (я, директор Пугачевой, Сергей Антипов, человек отвечающий за международные связи ОРТ, Марина Юдашкина как стилистка), естественно, поездку "Вокал-бэнд" и шведского дирижера-аранжировщика. Валентин Юдашкин и Филипп Киркоров поехали за свой счет.
Мы понимали: если считать затраты на единицу эфира, они слишком большие. Мы могли поставить фильм, который будет стоить в десять раз меньше, а соберет рейтинг, ну если не 20, то 15%. Но разговор не об этом. Мы не кинобудка. Это область национальных интересов.
Сейчас, например, Пугачева записывается в Голландии в их самом популярном музыкальном шоу. У нее масса предложений по записям и выступлениям в Европе. Она произвела большое впечатление.
Еще раз повторяю — акция была успешной. И я не понимаю снобизма по этому поводу. Когда человек плохо о себе думает, окружающие о нем думают еще хуже.
О переменах на ОРТ
— Самая злободневная сейчас тема — кадровые перемены на ОРТ в связи с приходом на канал Александра Любимова и реформой информационного вещания. Когда они последуют и последуют ли вообще?
— Не скрою, что эти вопросы обсуждаются. Но никаких документов пока нет. Как только они появятся, будет сделано официальное сообщение.
— Действительно ли ОРТ ведет контрпрограммирование против других каналов?
— Если бы ОРТ вело контрпрограммирование против каких-нибудь из каналов, они узнали бы об этом по падению своих рейтингов.
— Успешным ли оказался проект "ОРТ-видео"?
— Мы выбросили на рынок 30 фильмов на видео. Заключили несколько больших сделок и просто придерживаем выход фильмов. Потому что рынок видеопродукции сейчас довольно насыщен.
Россия — страна загадочная. Если во всем мире видео продается хорошо, когда фильм еще не пошел по телевидению, то в России телевидение подхлестывает интерес к видео. Под эгидой "ОРТ-видео" началась большая кампания "Видео — территория закона". Мы здесь не только улучшаем ситуацию с видеобизнесом. Мои приятели, правда, в воскресенье приехали с "Горбушки" (видеорынок около ДК имени Горбунова. — Ъ) и сказали: "Тебе лучше на 'Горбушку' не ездить. Потому что все продавцы постоянно говорят об операциях, которые проводит ОРТ вместе с отделом по борьбе с экономическими преступлениями". Я, собственно, ничего не боюсь. На 'Горбушку' просто некогда ездить. Мы в ближайшие дни встретимся в Лос-Анджелесе с Джеком Валенти, президентом MPA (Motion Picture Association — компания, объединяющая ведущих кинопроизводителей США. — Ъ), и на Каннском фестивале встречались с его региональными представителями и вице-президентом, как раз обсуждая эту акцию ("Видео — территория закона". — Ъ).
Американцы, как вы помните, после абсолютно беспредельных по цинизму показов по МТК VHS-ных копий без всяких на то прав объявили России блокаду. Сейчас эта блокада снята. Во время Московского кинофестиваля будет официально объявлено о создании Российско-американской антипиратской ассоциации. Я думаю, что ОРТ играет здесь очень важную роль, потому что мы первые стали проводить такие заметные и активные антипиратские акции.
— Чем закончилась затея с концертом "Старые песни о главном" в СК "Олимпийский"?
— Проект в "Олимпийском" завял, потому что на это у нас просто не хватило времени. Но проект получил неожиданное концертное продолжение. Я надеюсь рассказать об этом в ближайшее время. Пока — секрет.
— По какой причине с ОРТ переехал на ТВ-6 "Музобоз", исчезли программы MTV, как будет строиться музыкальная стратегия канала?
— Музыкальное вещание на ОРТ сейчас находится в стадии переформирования. Но я считаю, что объем музыкального вещания не возрастет. Он вполне достаточен. Это канал общий, и для аудитории канала музыка занимает именно то положение, которое занимает.
"Обоз" переехал, потому что в течение прошлого года возник ряд определенных проблем в "Квинте плюс". У "Квинты" был контракт с Первым каналом. Я не могу комментировать эти проблемы — это дело не моей компании. Иван Демидов сказал, что "Обоз" будет выходить на шестом канале. Сделал он это по собственной инициативе. Мы его даже уговаривали этого не делать. Но он объяснил, что ему легче выходить на канале, где он сам продюсер, где он сам решает политические, коммерческие и сеточные вопросы. Это его программа, и он вправе решать, где ей выходить.
C MTV был коммерческий контракт, они платили нам за это деньги. К тому же мы не испытывали большой потребности в этой программе. Я вообще сомневаюсь по поводу возможности прижиться западным версиям MTV в России. Ну не может канал западной музыки быть сегодня популярным у нас. Феноменальный успех "Русского радио" говорит о том, что потребность в русской музыке несравнима с потребностью в западной.
Как вам кажется, какая самая рейтинговая, успешная музыкальная программа? "Песня" — соответственно — 97. Просто концертное выступление — 20% рейтинг! Не каждый фильм наберет столько. Ни одна музыкальная программа ни на одном канале близко не подходит к такому показателю.
— Ходит слух, что перебивки "ОРТ-рекламы" с гусями-утками, обезьянами и свечами разрабатывались американцами, но не нашли там применения и были внедрены на ОРТ. Это так?
— Это абсолютная неправда. Мы действительно делали их с с американцами. Вместе с компанией Novocom это делал наш дизайнер Дмитрий Степанов. Почти полгода. Просто технический уровень Novocom, их оборудование, их опыт и частично их разработки нас очень устраивали.
Сейчас мы снимаем около 60 новых заставок, которые зрители увидят в течение полугода.
Реклама — это некий укол, который ты должен перетерпеть, для того чтобы смотреть современное телевидение. Человека нужно расслабить, а еще лучше заставить улыбнуться. Перед тем как пойдет рекламный блок. Если перед этой неприятной, но неизбежной частью программы появится ребенок, зверек или клоун, который заставит тебя улыбнуться, а значит, расслабиться, это снимает стрессовый эффект появления рекламного блока.
Наша идеология рекламных заставок — они должны быть добрыми и смешными.
— Будут ли у вас новые совместные проекты с Леонидом Парфеновым?
— Это будет зависеть от степени толерантности Владимира Гусинского и Игоря Малашенко.
— Нет ли у вас желания самому выступить в роли автора телевизионной программы?
— То телевидение, которое меня интересует как автора, очень трудоемкое и пожирает массу времени, а жанр простенько ежедневного интервью со звездой для меня элементарно скучен. Так что или заниматься каналом, или личным творчеством. Сегодня мне интереснее первое.