У меня на руке часы Montblanc, мне принес их мой друг на день рождения пять лет назад. До этого у меня были, конечно, и другие часы. Первыми "серьезными" были Seiko, которые подарил мне отец, есть у меня Bvlgari и Chaumet с дивной красоты коричневым ремешком, прошитым синими нитками, но именно к этим часам я особенно привязан. Не только потому, что они отлично идут и никогда не ломаются, что хорошо сидят на руке и на них удобно видеть время.
Для меня эти часы — часть креативной истории бренда Montblanc. Весьма поучительной истории для человека моей профессии. На моей визитной карточке написано "Директор по креативу и люксу Pernod Ricard". Моя задача — развивать креативность в нашей компании.
Pernod Ricard — огромная компания с множеством брендов, у нас самый широкий портфель в индустрии премиальных алкогольных напитков. Задача роста сводится к креативу и инновациям. А еще — к развитию культуры люкса. Эта культура может выражаться во всем — от позиционирования бренда, его "послов" в мире культуры до собственных нарядов людей, которые у нас работают.
Афиша perfect supper — коллаж Вадима Григоряна
Для меня, быть может, одежда имеет чуть большее значение, чем для многих моих коллег. Не потому, что я на этом помешан и вообще являюсь, как это говорят, fashion victim. Я в этом смысле стою на позициях советской эстетики и считаю, что форма и содержание должны соответствовать друг другу. Не понимаю, когда художник или какой-нибудь замечательный ученый выглядит глупо и заурядно. Это неуважение к другим и неуважение к себе.
Не надо думать, что люди тебе это простят. Это только кажется, что всем вроде бы все равно — tout le monde s`en fiche, но это вовсе не так. Даже во Франции, где я работаю, со всем ее отрешенным отношением к внешним атрибутам — следствие социалистических бунтов 60-х и рубки голов французской аристократии — люди очень внимательны к деталям. Совершенно необязательно быть выставкой модных марок, достаточно лишь показать, что ты понимаешь, о чем идет речь. Это умение миксовать сумку Chanel с кедами Converse, это пристрастие к определенным маркам, считающимся более интеллигентными, японцам и бельгийцам.
То же самое относится и к часам. Я вижу сейчас очень много цифровых часов, которые раньше как будто бы исчезли совсем. Это что-то вроде наших старых часов "Электроника" — иногда в виде винтажных моделей. Либо какие-то минималистичные люксовые бренды, простые часы с тремя стрелками. Здесь любят предметы, которые немногословны, которые умеют молчать.
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Молчание вообще дорогого стоит. Я в Париже решил организовать серию арт-ужинов под лозунгом perfect supper, и первый из них назывался Detached. Хотелось проверить, почему еда должна быть социальным актом. Я увлекаюсь идеей Витгенштейна, который считал, что самые важные вещи не могут быть высказаны в силу ограниченности языка. "О чем невозможно говорить, о том следует молчать",— писал он, и для меня в этом не только европейская философия — тут и русская поэзия. Помните у Тютчева: "Как сердцу высказать себя? / Другому как понять тебя? / Поймет ли он, чем ты живешь? / Мысль изреченная есть ложь. / Взрывая, возмутишь ключи, / Питайся ими — и молчи".
И вот первым основным условием было то, что на мой perfect supper соберутся люди, которые друг друга не знают. Интереснейшие люди — журналистка моды из Токио, арт-куратор из Нью-Йорка, создатель нового русского фарфора Игорь Клименков, человек, который придумывает парфюмерию, Martin Margiela — настоящие художники, которым есть, что рассказать. Но разговаривать было строжайше запрещено. Питайся — и молчи. Вначале все было очень напряженно, но очень скоро они смогли общаться, не вступая в беседу. Они мимировали, хохотали, произносили тосты без единого слова. Продолжалось это три часа по часам. А когда они вышли из-за стола и обет молчания был снят, долго болтали друг с другом на улице, а потом переписывались между собой и со мной, признаваясь, что это было одно из самых удивительных их переживаний за последнее время.
Нужны новые идеи, нужно расширение границ творчества и нужно совместное действие — co-creation. Из-за того, что все стали специалистами в одной области, мир проигрывает. Чтобы что-нибудь создать, надо пробовать разное и не бояться. Объединять людей, создавать такие, как бы это назвать, кружки по интересам, я реально в эту верю, мне кажется, это тренд.
И вот вам Montblanc — почтенная германская компания, которая делает ручки из поколения в поколение и вдруг решает, что отныне они делают не только ручки. И не только сумки и кошельки. Они делают сложнейшие часы. Я не знаю, кто был там директором креатива и люкса и был ли он там вообще, но это была замечательная и храбрая идея. Один из примеров того, что значит креатив для бренда. Они приняли такое решение, они много работали — и вот теперь они часовая компания, Так что Montblanc я ношу с двойной целью. Ношу, чтобы время знать, и ношу, чтобы иметь возможность напомнить людям эту историю.