Москва стала восьмым городом мира, принимающим проект "Зимний сад: исследование микропоп-воображения в японском искусстве" японской арт-критикессы и куратора Мидори Мацуи. В Государственном центре современного искусства 35 работ 14 художников от 30 до 40 лет показывают, как японцы обесцвечивают и облагораживают свою массовую культуру. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
После "Зимнего сада" выходишь с приятным ощущением сбитого фокуса. Уж полтора столетия прошло с тех пор, как Япония открыла свои границы европейцам и взамен познакомила их, то есть нас, с сокровищами своего искусства и особенностями мироощущения. Выросло поколение, каждый день следившее за приключениями длинноногой Сейлормун. И все-таки острова за Курилами непонятны нам и закрыты, сколько бы голливудских актеров ни озвучивало высшие достижения японского изобразительного искусства — мультфильмы Хаяо Миядзаки. Художники из Страны восходящего солнца то ли видят иначе, то ли пользуются другим набором условностей, изображая реальность, и отказываться от этих условностей не спешат: традициями национальной школы, нихонга, проникаются и самые свободомыслящие художники.
Перед работами в "Зимнем саду" зрителя охватывает разная степень непонимания. Если совместить картинки японцев с окружающей нас жизнью, возникает трение. Наслаждение в том, что в мире осталось еще что-то неизведанное: увидеть нынче можно все, что угодно, с пониманием история другая. А все, что мы не понимаем, автоматически воспринимается как чудо. Художники "Зимнего сада", наверное, не так глубоки и оригинальны, как кажется, но ощущение их особой мудрости хочется лелеять. Так жители СССР слышали в песнях битлов прозрения и философские максимы, а не остроумные рифмы.
Выставка "Зимний сад: Исследование Микропоп-воображения в современном японском искусстве"
Фото: Светлана Привалова, Коммерсантъ
Из пестрящего ссылками на французских постструктуралистов объяснения термина "микропоп" от госпожи Мацуи можно понять, что это явление — нечто среднее между американским поп-артом и открытым Маратом Гельманом "русским бедным". Поколение японских художников, родившихся между 1970-м и 1980-м, вдохновляется национальным вариантом массовой культуры и заботится о детях и людях без образования, которым близки и понятны большеглазые героини манга и аниме. Самым известным практиком микропопа является, конечно же, "второй Мураками" (после писателя) — Такаси, дорогой и популярный у коллекционеров художник. Его работ, однако, в "Зимнем саду" не выращивают. Правда, поклонникам эксцентричного японца наверняка понравится живопись Махоми Куникаты, которая работает у Мураками на фабрике под названием Kaikai Kiki Co. У Куникаты японские Мальвины наслаждаются чем-то, по-видимому, не совсем пристойным в окружении существ, напоминающих прислужников ада у Босха. Как будто из мультфильмов Миядзаки выпрыгнула и "Принцесса Горбатка", которая "призывает к оружию и приглашает помечтать" на картинках Аи Такано.
Другие авторы вроде бы больше похожи на современников из Европы. Живопись, графика и видео "Зимнего сада" сделаны с узнаваемой по разнообразным биеннале и ярмаркам неряшливостью — признаком высокого искусства, лишенного необходимости что-либо продавать и иллюстрировать. Загадки тем не менее на месте. У полотен Хироси Сугито, к примеру, нет дна. Очертания деревьев, домов и лестниц выступают из мягких цветовых потоков, все формы будто нарисованы рукой ребенка. "Звездная ночь" 1992 года, настоящий шедевр, явно отвечает одноименному полотну Ван Гога, в свое время вдохновлявшегося японской гравюрой. В живописи на керамической плитке от Масанори Ханды мгновенно узнается собрат Павла Пепперштейна, только по праву рождения намного более близкий к тому стилю, который Пепперштейн имитирует. Живущий в Нью-Йорке Там Отиай показывает девять прямоугольников, пересеченных диагоналями, по которым съезжает черная кошка. Американский минимализм и разорванное сознание дадаистов встречаются здесь с японской любовью к кошкам (их на выставке много, а вот собак нет совсем). На видео Коки Танаки ее друзья и соседи включают светильники, и каждую секунду зал ГЦСИ освещается разной лампой. Такую работу, сделанную европейцем, посчитали бы примитивом. А здесь, в "Зимнем саду", видишь в ней современный вариант японских праздничных ритуалов с обязательными фонариками из рисовой бумаги.