Было когда-то выражение — "странная драма", это когда в искусство пришла дедраматизация и конфликт вместе с сюжетом упрятали глубоко в подтекст. "То лето страсти" можно определить как странную мелодраму. Если рассказать в общих чертах ее фабулу, она покажется вполне типичной для жанра. Главный герой — художник, его подруга и модель, актриса по профессии,— некий ускользающий объект. Фредерик не может ни идеально запечатлеть Анжелу на холсте, ни удержать возле себя, чтобы она не флиртовала с другими мужчинами. Он постоянно пребывает в кризисе, недовольстве собой, к тому же он сам далеко не ангел семейного быта, так что их союз роковым образом обречен. Однако это формальное описание только частично соответствует фильму. Хотя его герои любят, страдают, изменяют, ревнуют и даже доходят до суицида — но странным образом сама страсть, которая вроде должна двигать всеми этими поступками, остается где-то за кадром. В кадре же — длинные интерьерные сцены, в которых персонажи вяло общаются, и фрагменты городской натуры — сначала парижской, а потом римской: художник ненавидит буржуазный Париж и переезжает в Рим вместе с подругой-итальянкой.
Многое, если не все, объясняет имя создателя этой ленты. Филипп Гаррель снял свою первую кинопробу в шестнадцать лет, в двадцать приобрел репутацию "вундеркинда "новой волны"" и "младшего брата Годара", с годами — имидж "оккультного гения". Его фильмы производят впечатление ложных детективов (или, как в данном случае,— ложных мелодрам), в которых пружиной действия становится не сюжет, а стиль. Таков, например, фильм Гарреля "Ветер в ночи", где двое героев — молодой и умудренный опытом — быстро забывают о своем соперничестве из-за женщины (Катрин Денев, между прочим) и уходят в идеологический спор об уроках 1968 года для разных поколений.
Нечто вроде этого спора, только в ослабленном виде, возникает и в новом фильме режиссера. Уже не первый и не второй раз в нем играет его сын Луи Гаррель. Юноша бледный со взором горящим, он унаследовал от отца романтический профиль, воспаленные глаза, ожившее лицо со старого портрета, нынче таких не делают. Интеллектуалы называли его "мальчиком Караваджо" и "врубелевским Демоном". А после фильма Бернардо Бертолуччи "Мечтатели" он стал кумиром молодежи и героем интернетовских форумов. Но только когда отец дал ему роль в картине "Обыкновенные любовники", определилось его истинное место в кино.
Гаррель — не столько актер, сколько "альтер эго" режиссера, в случае с отцом это особенно очевидно. В сюжете "Того лета страсти" прочитывается болезненный автобиографизм. Это не что иное, как история отношений режиссера с певицей и фотомоделью Нико, музой Энди Уорхола и героиней "Сладкой жизни" Феллини, погибшей в дорожной катастрофе на Ивисе, где они с Гаррелем прожили десять лет. В свое время Нико сумела родить сына Алену Делону (и отец, и мать его бросили, так что мальчика воспитали делоновские родители), а Гаррелю не сумела, так что Луи — плод другой, более поздней любви режиссера. Но речь идет именно об этой — фатальной и трагической.
Знающие творчество Гарреля легко опознают даже в этом цветном фильме (обычно режиссер предпочитает черно-белую гамму) его изысканную кинематографическую манеру с удлиненными насыщенными планами, словно бы отвлекающими внимание от главного. Характерно и то, что в картине появляется отец режиссера Морис Гаррель, умерший вскоре после съемок в возрасте 88 лет. "Работать с членами семьи дешевле, а я предпочитаю делать кино с минимальным бюджетом, зато чувствовать себя свободным. Кроме того, я ненавижу сексуальные сцены, а с родственниками проще их избежать",— говорит Филипп Гаррель, и только отчасти лукавит. Всеми средствами добиваться, чтобы кино было даже правдивее, чем жизнь, велел этический кодекс "новой волны" — и режиссер ему упрямо следует.
Морис Гаррель, ученик Шарля Дюллена, опытный театральный и киноактер, воплощает благородную уходящую натуру — лицо в морщинах и старческих пятнах, которое, несмотря на разрушительную работу времени, остается прекрасным: кинематограф в последний раз это запечатлел. Увы, этого не скажешь про Луи Гарреля и его партнершу Монику Беллуччи: и тот и другая как-то некрасиво заматерели, и если в случае 46-летней, недавно родившей Беллуччи это можно понять, то 28-летний Гаррель потерял свежесть рановато. Итальянская звезда не очень годится ему в партнерши, "химии" между ними не возникает, и Монике Беллуччи остается махать руками в неуклюжем танце и изображать не по возрасту сексуально активную девицу, якобы только начинающую карьеру в кино. Уже в этом Филипп Гаррель изменил правде жизни — и та жестоко отомстила ему.