Взмыленная опера

"Х. м. Смешанная техника" в Музтеатре Станиславского

Премьера опера

На Малой сцене Театра им. Станиславского и Немировича-Данченко прошла премьера нового спектакля Дмитрия Крымова — "Х. м. Смешанная техника". Спектакль называется оперой, но в данном случае композитор Кузьма Бодров оказался только соавтором режиссера. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

"Х. м." — это рутинное сокращение из музейно-выставочных каталогов, "холст, масло". О природе спектакля оно говорит куда меньше, чем словосочетание "смешанная техника". Можно, конечно, подумать, что добропорядочные "холст-масло" — метафора и речь идет об опере как о столь же традиционном жанре, над которым и ставится эксперимент в смешанной технике. Но на поверку оперности в спектакле очень немного, да и вообще музыка в нем играет лишь немногим большую роль, чем в других крымовских спектаклях. Хотя здесь честно задействованы и оркестр (дирижер — Алевтина Иоффе), и хор, и оперные солисты.

Последние, впрочем, делят сцену с актерами из крымовской труппы. В качестве увертюры выбегающая на пустую сцену Анна Синякина а капелла исполняет бравурное немецкоязычное попурри — здесь и "Полет валькирий", и ария Царицы Ночи, и Третья симфония Брамса, и даже марш гитлерюгенда. Она же — главная героиня первой картины, озаглавленной "Душ", хотя тут ее роль (за исключением призывного "кис-кис") совершенно немая. В несколько мгновений на сцене появляется заурядная квартирка во всеоружии натуралистичных деталей: кухня с действующей плитой и краном, полированная стенка, телевизор с котом. В телевизоре появляется актер Максим Маминов, который, изображая переключение каналов, на петросяновский лад пародирует различные телеголоса. Усталая героиня ставит на плиту сковородку с яичницей и уходит мыться; унылая декорация разъезжается в стороны, на сцену выходят оркестранты и вместе с Максимом Маминовым исполняют сладостный микс на темы от Доницетти до Пуччини с итальянским текстом, взятым из опер Монтеверди и Вивальди. Но потом все резко возвращается на свои места, греза прерывается, героиня выходит и принимается отскребать подгоревшую яичницу: такая вот мини-новелла о женском одиночестве.

Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ

Потом, правда, прямолинейность идет на убыль. Вторая картина называется "Будущие летчики" (явно ссылка на картину Дейнеки): бутафорский пригорок, полотнища, изображающие реку, два купающихся мальца с рогатками и внушительная женщина в украинском национальном костюме (Мария Гулик), похожая на фигуру с фонтана "Дружба народов" и исполняющая песню "Ревет и стонет Днепр широкий". В какой-то момент мальцы превращаются во взрослых парней, слева на сцене выстраиваются дети со свастиками на рукавах, поющие уже цитированный марш гитлерюгенда. Следует, очевидно, аллегорическая зарисовка про войну — летают игрушечные вертолеты, будущие летчики пуляют по ним из рогаток, а за гитлерюгендом вырисовываются сначала советский армейский хор, поющий "Соловьи, не будите солдат", потом талибы, потом какие-то совсем игрушечные солдатики, а потом уж и индо-тибетские божества.

Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ

Третья картина — "Рыбы" — опять про лирическое, но с брутально-трагичным оттенком. Два певца (Наталья Мурадымова и Дмитрий Кондратков) под хохочущие рулады саксофона поют джазовый дуэт, затем неожиданно надевают ласты и ныряют в огромный аквариум, возникающий на сцене. С шумом и плеском разыгрывается прямо в воде любовная сцена, но потом героя варварски вылавливают молчаливые детины в фартуках, а героиня выбросившимся на сушу китом агонизирует в опустевшем аквариуме под звуки латинского покаянного псалма.

Заключительная картина начинается просто как ремейк сцены из фильма "Цирк": певцы исполняют колыбельную Дунаевского, изображая персонажей фильма. Только эта камерная сцена опять разрастается до не слишком красноречивой масштабности — колыбельная сменяется причитанием на идише (которое заводит актер, изображающий Михоэлса), на сцену выходят хор с детскими фотографиями в руках и слониха со слоненком. Слониха, понятно, игрушечная, но зачем-то очень похожа на настоящую — по крайней мере, гораздо ближе к природе, чем получившийся из спектакля бурлескно-бессюжетный коллаж с робкой фоновой музыкой — к опере.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...