"В НАТО не знают, как разрешить конфликты в арабских странах"
Активист левого движения в Египте с 1970-х, профессор кафедры английского языка и литературы Хелуанского университета в Каире Мухаммед Хешам стал одним из лидеров Египетской социалистической партии, зарегистрированной в мае 2011 года. Как человек, не раз попадавший в тюрьмы при режимах военных, он рассказал "Огоньку" о степени свобод в нынешней предвыборной кампании в Египте
— Сейчас, когда активные протесты сменяются попытками организации демократических институтов, как вы оцениваете: что дали арабские революции региону?
— Я не люблю термина "арабские революции". В каждой стране были свои причины для народного гнева, они и определяли ход революции. Да, природа протестов похожа — недовольство бюрократией, бедностью, нарушением прав человека. При этом, например, мы, египтяне, требовали прежде всего гражданских свобод...
— То есть свободы были важнее хлеба?
— Думаю, это так. Сам на многих демонстрациях слышал: мы можем затянуть пояса и ограничить потребление, но не чувство собственного достоинства. Конечно, мировые кризисы — финансовый и продовольственный — со счетов не спишешь, но, по сути, египетскую революцию спровоцировала жестокость полиции. 25 января в стране празднуется День полиции, вот молодежь и выступила против ее произвола. А органы правопорядка только подлили масла в огонь: одного убили, других пытали...
— Вы хотите сказать, что революцию в Египте сделала молодежь?
— Нет, думать так — заблуждение! Революция имела глубокие социальные корни. Лет десять назад начались волнения рабочих, потом появились свободные профсоюзы, взбунтовался средний класс. Вообще, если бы не всеобщая забастовка, Мубарак мог и остаться, но, увидев, что улицу заполнили недовольные, понял: у него просто нет опоры. Что касается молодежи, то она при помощи Facebook и Twitter смогла быстрее мобилизоваться, а главное — избежать тех арестов, которые косили, например, наши ряды. Посмотрите: раньше, без интернета и мобильной связи, готовя уличные выступления, мы шли в народ, рискуя нарваться на полицейских осведомителей. Я сам знаю об этом не понаслышке.
— Какие у левых партий шансы на выборах в парламент в конце ноября?
— Левые пойдут на выборы единым фронтом, надеюсь, мы наберем 5-10 процентов голосов. Сейчас отрабатываем взаимодействие на протестных акциях против Высшего военного совета. В частности, требуем отмены запрета на забастовки.
— Какой вообще расклад перед выборами?
— Нельзя сказать, что события января-февраля 2011-го в корне изменили политическое поле. В эйфории все радовались запрету Национально-демократической партии Мубарака, а уже появились восемь "партий-наследниц", сплошь из людей Мубарака. При этом либеральной, в европейском понимании, партии вообще нет.
— Насколько сильны "Братья-мусульмане"?
— Я настороженно отношусь к любым исламистским силам, но в Египте "Братья-мусульмане" компромиссы ищут. На мой взгляд, куда опаснее угроза военной диктатуры, которая перестанет считаться с мнением парламента.
— Ваш сосед — Ливия. Что грозит ей после убийства Каддафи?
— Сторонники полковника были преданы его личной харизме, теперь, полагаю, сопротивление ослабеет. Есть другая угроза — Ливия может пойти по пути Ирака. Мы ведь все видим: в Ираке, где к власти пришли лояльные НАТО и Западу силы, после Саддама так и не были решены этнические проблемы, не исчезла дискриминация отдельных социальных групп. Так вот, в Ливии противоречия между группами еще острее, а в НАТО явно не знают, как разрешать социальные и этнические конфликты в арабских странах.