Наступил ноябрь, и "Власть", как всегда, предлагает свой экономический прогноз на месяц. Эксперты ответят на вопросы, что случится с курсом доллара к рублю, какой окажется инфляция на российском потребительском рынке, как изменятся мировые цены на нефть, как поведут себя доллар и евро на мировом валютном рынке. Но сначала оценим главное экономическое событие октября.
Главным для экономики России событием в октябре можно считать обострение мирового кредитного кризиса. Оно явно напоминало ситуацию в октябре 2008 года. Тогда под впечатлением от банкротства инвестиционного банка Lehman Brothers во всем мире стремительно падали курсы акций, прежде всего акций банков, а сами банки совершенно перестали доверять друг другу. Было совершенно неясно, сколько у каждого банка кредитов, обеспеченных залогом недвижимости; оказалось, что эти кредиты совершенно безнадежны. К октябрю 2008 года выяснилось, что все мировые банки, прежде всего американские, зря увлекались выдачей денег гражданам только на том основании, что эти люди нуждались в средствах для покупки домов и автомобилей. Все совершенно забыли о базовом принципе кредитной деятельности: банк — это такая организация, которая дает деньги только тем, у кого деньги и без того есть. Средства выдавались тем, у кого их, безусловно, не было, с надеждой, что, может быть, деньги на возврат кредита с процентами у заемщиков в конце концов каким-нибудь чудесным образом появятся. Они не появились, и это было причиной общемирового кредитного и экономического кризиса. Впрочем, в условиях глобализации и ожесточенной конкуренции на рынке финансовых услуг банки исходили из того, что без выдачи рискованных кредитов обойтись никак невозможно. Не выдашь ты — выдадут конкуренты, и тебя постепенно вытеснят с финансового рынка. Дело кончилось тем, что в условиях кризиса банки решили не выдавать кредиты другу другу — и вообще никому.
Чтобы преодолеть кризис недоверия в банковской сфере, власти всех стран тогда приступили к раздаче банкам государственных денег, а в отдельных случаях просто национализировали эти банки.
Теперь выяснилось, что со стремлением банков выдавать рискованные кредиты тем, кто испытывает потребность в деньгах, ничего не поделаешь. Оживившиеся благодаря господдержке банки немедленно принялись наперебой кредитовать европейские страны, в частности Грецию, Португалию, Испанию и Италию. Они крайне нуждались в средствах, и не в последнюю очередь в связи с тем, что их власти в 2008-2009 годах сами за госсчет спасали собственную экономику и поддерживали местный финансовый сектор. Оказалось, что глобализация и конкуренция никуда не делись. Не дашь взаймы Греции ты — дадут конкуренты. Потребуешь с Греции высокий процент, ссылаясь на риск невозврата кредита,— конкуренты тут же предложат ей процент поменьше. МВФ в октябре вполне откровенно заявлял, что банки не сделали из кризиса 2008-2009 годов абсолютно никаких выводов. Представители фонда с горечью отмечали, что банки кредитовали Грецию и Португалию под такой низкий процент, как будто речь шла о Германии.
В итоге банки снова начали относиться друг к другу с недоверием. Потому что совершенно неизвестно, сколько у кого на самом деле греческих или португальских долгов и кто в каком финансовом положении находится. Более того, с недоверием к банкам в октябре стали относиться их собственные акционеры, которые тут же бросились избавляться от банковских акций. В частности, 4 октября курс акций европейских банков снизился сразу на 4,2%, при этом акции франко-бельгийского Dexia упали сразу на 37% (и это в дополнение к тем 10%, на которые эти акции подешевели 3 октября). Избавляясь от акций этого банка, инвесторы говорили, что он слишком увлекался кредитованием Греции. Для спасения банка Dexia властям Франции и Бельгии в октябре 2011 года пришлось поступить в духе 2008-2009 годов, то есть попросту его национализировать.
Весь октябрь власти стран еврозоны вместе с МВФ только и занимались тем, что проводили бесконечные встречи, посвященные борьбе с мировым банковским кризисом. На них говорилось о том, что банки должны накопить капитал, необходимый для того, чтобы противостоять наихудшему развитию событий. При этом говорилось и о том, что банки должны помочь Греции и самим себе, согласившись списать часть греческого долга. В итоге к концу месяца правительства еврозоны решили спасти Грецию от дефолта, выдав ей очередной транш кредита из денег стран еврозоны и МВФ, а также призвали банки согласиться на частичное списание долга. В обмен Греция должна была гарантировать, что осуществит значительное сокращение бюджетных расходов и уволит большое число госслужащих. А кончилась история октябрьского финансирования банков и Греции тем, что 1 ноября правительство этой страны просто объявило: оно вынесет вопрос о получении Грецией новых кредитов в обмен на сокращение бюджетных расходов на референдум. Мировые финансовые рынки ответили на это настоящей паникой. Инвесторы сочли, что простые греки идею сокращения бюджетных расходов и массовых увольнений госслужащих ни в коем случае не поддержат, Греция денег в итоге не получит, последует дефолт и выход этой страны из зоны евро. И сразу принялись распродавать акции банков.
Российский рубль, несколько подорожавший в течение октября, пока страны еврозоны вели бесконечные переговоры о спасении Греции, после известия о референдуме немедленно подешевел. Как обычно, иностранные инвесторы в условиях нарастающего общемирового кредитного кризиса сочли, что нужно выводить деньги с рынков развивающихся стран, прежде всего России. И этим октябрь 2011 года тоже напомнил октябрь 2008-го. В ходе того кризиса Россия тоже серьезно пострадала из-за поведения иностранных инвесторов. Впрочем, сейчас российские власти, как и тогда, могут отметить, что российская экономика страдает не по своей вине, а по вине безответственного поведения банков во всем мире, глобализации и конкуренции.