Состязание британского и континентального права лишило российский уголовный процесс состязательности

Мария Михеенкова, адвокат, аспирант юридического факультета МГУ

Одним из важнейших направлений постсоветской судебной реформы считалась организация уголовного судопроизводства на основе принципа состязательности. Этот принцип успешно функционирует в большинстве уголовно-процессуальных систем мира, составляя одну из основных гарантий прав обвиняемого.

В России, по данным официальной судебной статистики, из всех лиц, в отношении которых федеральными судами выносятся приговоры, оправдывается всего 0,3 %. Возможно, правоохранительные органы РФ работают безошибочно, в разы эффективнее европейских, и почти никогда не привлекают к ответственности невиновных. Если же отбросить эту гипотезу за ее неправдоподобностью, приходится констатировать провал реформы и признать, что в сегодняшней России человек, попавший в орбиту уголовного судопроизводства, не располагает сколько-нибудь эффективными средствами защиты.

Чтобы понять, почему в России не работает принцип состязательности, надо взглянуть на проблему со стороны. В мире сегодня существует две основных концептуальных модели уголовного процесса: англосаксонская и континентальная.

Англосаксонская модель — спор равноправных перед независимым арбитром

Суть англосаксонской модели проще всего понять, проведя параллель с гражданским судопроизводством. Там есть истец — человек, который что-либо утверждает (например, что ответчик занял у него денег), и ответчик — лицо, которому предъявлено требование (вернуть долг). Истец доказывает свои слова (предъявляя расписки, свидетелей), ответчик — свои возражения. Стороны находятся в совершенно равном положении, суд оценивает, кто из них убедительнее. Примерно так же состязательная модель видит отношения государственного обвинителя и подсудимого — с той разницей, что обвинитель как бы представляет все общество, которое обидел подсудимый, нарушив уголовный закон.

Уголовный процесс здесь, таким образом, — это спор равноправных сторон перед независимым и беспристрастным судом, исполняющим роль арбитра. Привычного нам "дела" в виде единой папки с результатами расследования нет, да и расследования как такового тоже нет, а есть две стороны, каждая из которых доказывает свою позицию так, как ей угодно. При таком подходе совершенно естественно, что публичные органы уголовного преследования (Crown Prosecutors — королевские преследователи в Англии, Attorneys — прокуроры в США) пользуются теми же процессуальными правами, что и любое частное лицо. Роль суда в основном сводится к оценке предоставленных сторонами доказательств и к контролю за соблюдения "правил игры". Такую модель называют состязательной, поскольку ключевую гарантию прав человека в ней составляет построение всего процесса на основе принципа состязательности — в форме спора равноправных сторон.

Эта система сложилась в Великобритании, возникнув из древнего частно-обвинительного процесса, который не знал разницы между гражданскими и уголовными делами: убили ли человека, ударили или не вернули заем — процесс одинаков и ведется исключительно силами самого потерпевшего. Основным и бесспорным ее плюсом с точки зрения обеспечения прав обвиняемого можно назвать сам подход к построению процесса, ставящий подсудимого в небывало сильную для нас позицию: он приравнен к прокурору. Среди минусов модели — почти непреодолимые сложности в практической реализации: гопник-иммигрант de facto не может иметь такие же возможности, как государственный чиновник, невозможно этого добиться ни в одном государстве.

Континентальная модель — централизованный поиск истины

Континентальная модель уголовного процесса характерна для большинства стран Европы и является наследницей средневекового инквизиционного процесса (термин, происходящий не непосредственно от церковной инквизиции, а от лат. inquiro — исследовать, расследовать). Суть последнего понятия, прежде всего, в сознательной организации централизованным государством уголовного процесса как средства поддержания общественного порядка. При таком подходе уголовный процесс — это упорядоченная деятельность уполномоченных органов и лиц по раскрытию и расследованию преступления, определению виновных и установлению произошедшего, иными словами — истины.

Изначально эту деятельность осуществляло одно лицо — инквизитор: судья, он же следователь, он же обвинитель, он же адвокат. Система эта создавалась именно с целью оптимизации поиска истины, а не для репрессии (которая успешно осуществлялась иными методами). Поиск виновного рассматривался, в сущности, как решение научно-исследовательской задачи. Ключевая проблема, которая привела к глубокому кризису инквизиционного процесса, в том, что исследователь презюмируется добросовестным; на деле же, люди несовершенны и склонны к поиску простейшего пути. Но если научное знание подделать нельзя, так как оно фальсифицируемо и верифицируемо, результат расследования и суда этим критериям не соответствует, ибо он единичен — нет возможности "повторить эксперимент".

Смешанная модель Наполеона I

Эта проблема была решена Наполеоном I в 1808 году путем создания существующего по сей день в большинстве европейских стран смешанного процесса, причем гарантии прав обвиняемого были обеспечены без слома существовавшей системы. Предварительное расследование в таком процессе осталось инквизиционным, хотя его осуществлял "следственный судья" (juge d'instruction) — беспристрастное и независимое должностное лицо, входящее в состав судейского корпуса и не поддерживающее обвинение в суде. Судебное же разбирательство стало состязательным, с разделением функций обвинения и суда, поскольку, как показала практика, совмещение этих функций с учетом особенностей человеческой психики чревато необъективностью. Для континентальной трактовки принципа состязательности характерна активная роль суда как органа, обязанного приложить все усилия к установлению в ходе процесса истины.

Последний момент исключительно важен, так как благодаря ему обеспечивается защита прав обвиняемого даже в тех странах, где к настоящему времени отказались от следствия как такового (в силу громоздкости) в пользу прокурорского дознания — как, например, в Германии. Там дело на досудебных стадиях расследует полиция под руководством прокурора (Staatsanwalt) — то есть сторона обвинения; однако суд при этом активно контролирует ее действия и обязан установить истину.

Таким образом, в обеих системах имеются механизмы, обеспечивающие общую справедливость процесса: в первой модели это всеобъемлющая состязательность, во второй — беспристрастный орган, в чьем производстве находится дело (следователь и суд), и который обязан ex officio установить объективную истину. При этом содержание принципа состязательности в двух системах совершенно разное. В последние полвека отчетливо проявляются тенденции конвергенции этих систем, однако концептуально дуализм систем сохраняется.

Российская система — простые решения сложных проблем

До 1917 года российский уголовный процесс был аналогичен современной ему континентальной модели (в 1864 году инквизиционный процесс был заменен смешанным). Целенаправленно и советская власть не собиралась разрушать эту модель, однако за несколько десятилетий она была искажена самым существенным образом.

Причем причины не в злом умысле. Печально знаменитые репрессии, в том числе 1930-х годов, осуществлялись в основном "двойками" и "тройками" — чрезвычайными трибуналами, действовавшими вне рамок тогдашних уголовно-процессуальных норм, либо вообще без суда и следствия. "Ординарный" же уголовный процесс ничего из ряда вон выходящего не содержал и пострадал, в основном, в силу склонности советской власти искать простые решения сложных проблем.

Захотели получше обеспечить законность — и поставили следователя, а затем и суд под контроль прокурора (обвинителя); в результате, вполне естественно, возник обвинительный уклон правосудия. Декларируемая непогрешимость правоохранительных органов привела к постепенному превращению суда в формальность, а заодно к отказу от презумпции невиновности (логика следующая: следователь не может подозревать кого-либо беспочвенно, поэтому такая презумпция есть фикция). Правда, активность суда и его нацеленность на установление истины отнюдь не была забыта, а, наоборот, всячески подчеркивалась. Однако в силу вышеописанных обстоятельств, да еще с учетом того, что для разгрузки органов прокуратуры было допущено проведение суда в отсутствие гособвинителя, свои полномочия суд использовал, в основном, целях обвинения. Сам принцип состязательности постепенно стали рассматривать как "буржуазный", а затем и необоснованно путать с состязательной (англосаксонской) формой уголовного процесса. Соответственно, стали говорить о его несовместимости с истиной как целью уголовного процесса. В итоге мы получили континентальную модель состязательности, извращенную до неузнаваемости.

Решив в рамках либерализации 1990-х годов преодолеть негативное советское наследие, панацею увидели, вполне естественно, в состязательности. Но, во-первых, сам принцип состязательности, как уже сказано, путали с состязательным англосаксонским процессом, а, во-вторых, у многих выработалась аллергия на "активный суд" — поскольку он злоупотреблял полномочиями. В результате Конституционный суд РФ — из самых лучших побуждений — сформировал позицию, согласно которой "суть принципа состязательности состоит в разделении функций разрешения дела, обвинения и защиты, выполнение же судом одновременно двух функций — обвинения и разрешения дела — порождает неравенство сторон", что соответствует англосаксонской трактовке принципа.

В целях реализации новой концепции была урезана активность суда и исключены упоминания об истине как цели доказывания, а предварительное расследование попытались превратить в два параллельных: обвинения и защиты. С этой целью следователя отнесли к стороне обвинения и исключили его обязанность объективно расследовать дело; однако наделить адвоката полномочиями по сбору доказательств законодателю не позволила естественная инерция. В результате в современном российском судопроизводстве нет гарантий прав обвиняемого, свойственных ни той, ни другой модели, а принцип состязательности "подвешен в воздухе" и реально не функционирует.

Литература

[1] п. 3 Постановления ВС РСФСР 24.10.1991 N 1801-1 "О Концепции судебной реформы".
[2] http://www.cdep.ru/index.php?id=5 (сайт Судебного департамента при ВС РФ)
[3] п. 5 Постановления КС РФ от 28.11.1996 N 19-П.