Районы многолетней мерзлоты занимают примерно 60-70% территории России, и эти две трети сосредоточили в себе львиную долю разведанных запасов природных ископаемых. Разработка нефтяных и газовых месторождений создает угрозу для экологии этих земель, и, возможно, эти риски гораздо больше, чем риски таяния мерзлоты из-за глобальных климатических изменений.
Повод поговорить
Вечная мерзлота отнюдь не вечна, и этот факт может быть источником множества проблем. Льдистые породы — не лучший фундамент для возведения чего бы то ни было, от жилых домов до железных дорог и газопроводов, однако когда в мерзлых толщах зарыто ваше национальное достояние (по некоторым оценкам, около 70% разведанных запасов газа в РФ), другого выхода у вас просто нет. Россияне в этом смысле не одиноки — с похожими проблемами сталкиваются, скажем, жители Аляски.
Чужие беды — это, конечно, слабое утешение, но хороший повод вместе обсудить имеющиеся варианты развития событий. Или, как говорят организаторы предстоящей летом 2012 года в Салехарде международной конференции, "Ресурсы и риски регионов с вечной мерзлотой в меняющемся мире". Исходный список ресурсов в этих регионах более или менее известен: газ, нефть, каменный уголь, алмазы (благодаря "цементирующей" мерзлоте стенки открытых карьеров практически не осыпаются)...
Остается два вида вопросов: кто и как их будет разрабатывать (желательно обойтись без экологических катастроф), и что происходит собственно с мерзлотой. А поскольку однозначного мнения ни по одному из этих вопросов не сложилось, для предполагаемых 500-600 участников из разных стран света мероприятие обещает быть захватывающим.
Страшно меняется климат
В числе самых распространенных и пугающих гипотез — таяние мерзлоты в результате глобального потепления. К примеру, не далее как этим летом глава Центра "Антистихия" МЧС РФ Владислав Болов поделился с РИА "Новости" прогнозом, согласно которому в ближайшие 30 лет площадь вечной мерзлоты в России уменьшится на 10-18%, температура мерзлых грунтов на Ямале повысится в среднем на 1,5-2 градуса, а граница вечной мерзлоты к середине столетия "сместится к северо-востоку на 150-200 км".
И это не первый такой прогноз. В докладе, распространенном "Гринпис" в 2009 году, говорилось, что из-за произошедшего за последние 35 лет потепления в северных регионах России граница распространения многолетней мерзлоты серьезно сместилась: на 30-40 км в Печорской низменности, и до 80 км — на равнинах Приуралья. "Данные мониторинга указывают на почти повсеместное повышение температуры вечной мерзлоты, которое в отдельных районах на глубинах 10-15 м достигало 1-1,5° по Цельсию",— сообщали экологи. В случае негативного развития событий, предупреждали они, связанные с таянием мерзлоты разрушительные процессы могут затронуть огромную территорию, включая Ямал с его нефтегазоконденсатными месторождениями, в том числе и крупнейшим — Бованенковским. По их подсчетам, в условиях деградации многолетней мерзлоты "стоимость работ нулевого цикла строительства может увеличиться на 3-56% за счет дополнительных мероприятий по термостабилизации".
А может и не страшно
Согласно другой точке зрения, климат на планете действительно подвержен изменениям, но вовсе не обязательно антропогенным, и угрожают ли они мерзлоте — большой вопрос.
"Климатическое потепление имеет место. Оно было. Но оно приостановилось на рубеже XXI века. Наши наблюдения за температурой породы свидетельствует о том, что повышение температуры было, но последние год-два она на многих метеостанциях или сохраняется стабильной, или уже понижается",— говорит ведущий научный сотрудник Институт криосферы Земли Галина Малкова. По ее словам, прогнозировать дальнейшее понижение температур или, напротив, новый виток потепления, просто невозможно: регулярные наблюдения за температурой пород ведутся всего лет 40-50, за это время нельзя проследить ритмические закономерности.
На пользу вечной мерзлоте и то, что ее температура не может меняться так быстро, как температура воздуха, поэтому растопить ее непросто. "Температура многолетних мерзлых пород может быть от нуля до минус 10-12 градусов,— разъясняет Малкова.— Нагреть мерзлоту в пределах отрицательных величин можно. Но когда температура подходит к температуре оттаивания льда, все процессы резко замедляются, потому что происходит большое поглощение тепла на фазовые переходы". "Потепления климата, имеющегося теплового импульса, недостаточно, чтобы растопить лед. Поэтому в основной массе мерзлота пока держится. Мы даже не можем сказать, что сейчас идет какое-то отступание границы мерзлоты на север",— заключает эксперт.
А может и не климат
Но вечная мерзлота перестает быть такой незыблемой, когда на ней пытаются возводить дома или строить дороги. Включения льда составляют от 40 до 90% многолетних мерзлых толщ, и в естественных условиях торфяники и растительный покров служат своего рода изолятором, защищающим лед под ними от высоких летних температур. Если в результате каких-то техногенных процессов верхний покров разрушен — таянию льда уже ничто не может помешать, разве что какой-нибудь замещающий изолятор.
Каждая ошибка при проектировании, строительстве или эксплуатации зданий и сооружений (к примеру, плохая изоляция или банальная утечка сточных вод) грозит катастрофическими последствиями. В уже упоминавшемся докладе "Гринпис" приводились оценки, согласно которым "на поддержание работоспособности трубопроводов и ликвидацию механических деформаций, связанных с таянием вечной мерзлоты, ежегодно тратится до 55 млрд руб.", а количество самих аварийных ситуаций в целом по Западной Сибири оценивалось примерно в 7 тыс. ежегодно. Обрушения жилых домов тоже случаются, и не обязательно это должен быть старый барак: из-за оттаивания вечной мерзлоты новое здание может полностью прийти в негодность за 6-10 лет, не говоря уже о том, чтобы простоять до окончания расчетного срока эксплуатации.
А может человек
Тем не менее, на этом сомнительном ледяном фундаменте (и даже, в какой-то мере, под ним), удается что-то строить. Включая как уже вошедший в историю самый большой естественный холодильник — "мерзлотник", так и новые сооружения — самую северную в мире железную дорогу, Обская--Бованенково, и введенный в эксплуатацию в 2009 году самый протяженный в заполярных широтах мост.
Мерзлотник — пробитая в многолетних мерзлых породах шахта из трех штолен протяженностью от 100 до 140 метров (общая площадь — около 1 га), — был построен еще в 1956 году, и сейчас представляет собой скорее памятник человеческому упрямству, нежели явление передовых технологий. За 50 с лишним лет эксплуатации ремонту мерзлотник не подвергался — не было необходимости. Как и прежде, и сейчас его используют для хранения рыбы сиговых пород. Свежий улов замерзает за несколько часов без всяких дополнительных усилий.
А вот мост длиной 3,9 км через пойму реки Юрибей — предмет особой гордости "Газпрома" — может быть современным наглядным пособием для всех интересующихся темой "криогенные процессы и инженерные сооружения". Как указано на сайте газовой корпорации, его "удалось возвести на грунте, практически не пригодном для строительства", то бишь на вечной мерзлоте с вкраплениями криопегов — солевых растворов с очень низкой температурой замерзания (иногда до минус 30 градусов). Опоры из заполненных армированным бетоном металлических труб уходят в глубину на 20-40 метров и "благодаря термостабилизации в буквальном смысле смерзаются со льдом", а "сохранить вечную мерзлоту от оттаивания позволяют новаторские технологии" (очевидно, термосифоны — заполненные хладагентом металлические трубки, которые передают холод в глубину, "подмораживая" мерзлоту).
Второй повод гордиться — в том, что мост "висит" над всей поймой реки, а не только над постоянным руслом: это позволяет уменьшить вмешательство в экосистему. Тем более, что появление железной дороги и разработка нефтегазовых месторождений и без того достаточно серьезно увеличили нагрузку на экологию полуострова: замусоривание прилегающей территории, гибнущие на путях олени...
Правда, как рассказывают участники заполярных экспедиций, газовики за территорией стараются следить. И для оленей вроде бы где-то предусмотрены переходы. Вот только, как жаловались собеседникам "Ъ" местные ненцы, животные во время перегонов все равно лезут на насыпь — у них нет естественного страха перед поездами, а на насыпи сильнее ветер и меньше мошки.