Заместитель шеф-редактора ИД "Коммерсантъ" Илья Булавинов об итогах прошедших выборов.
Те, кто пошел голосовать по принципу «за кого угодно, главное — против “Единой России”», торжествуют: только по официальным данным партия власти потеряла по сравнению с выборами 2007 года почти 15%. И — о чудо! — в итоге не только лишилась конституционного большинства (2/3 мандатов), но и вообще получила менее 50% голосов. Я знаю многих таких людей, и почти все они теперь очень гордятся тем, что сделали.
КПРФ получила почти 20% по сравнению с 11,5% на прошлых выборах и теперь увеличит свою думскую фракцию почти вдвое. Коммунисты, конечно, говорят о фальсификациях, но больше, чем на 25%, и не претендуют. К тому же они сумели получить более 90 мандатов, а это даст им отличную возможность на протяжении пяти лет демонстрировать свою оппозиционность. Дело в том, что наличие 90 голосов в Думе позволяет, например, ставить вопрос о вотуме доверия правительству и инициировать запросы в Конституционный суд. Ни к каким практическим результатам эти действия, конечно, никогда не приведут, но пошуметь можно будет.
«Справедливая Россия»: 13,2% против 7,7% в 2007 году. Причем если на прошлых выборах партии тогдашнего спикера Совета федерации исполнительная власть явно помогала, то сейчас не факт, что не «откусывала» реально поданные за нее голоса. И это при том что еще пару месяцев назад считалось, что «эсеры» в лучшем случае получат 6–7%, что дало бы им аж два депутатских мандата. В итоге они получат 64! «Справедливой России» удалось, казалось, невозможное: убедить избирателя в том, что наспех созданная перед прошлыми выборами «запасная» партия власти стала реально оппозиционной и при этом преодолеет 7-процентный барьер. Это принесло ей голоса тех, кто категорически не желал поддерживать коммунистов, но боялся, что голосование за не прошедшую в парламент партию де-факто при распределении мандатов принесет максимальную пользу «Единой России».
Успех ЛДПР скромнее, но 11,66% после 8,14% — это, конечно, тоже успех. Могло быть больше, могли дать поменьше, но в целом вполне нормально для дальнейшего безбедного существования.
Главным неудачником (если не считать совсем уж маргинальных и изначально ни на что не претендовавших «Патриотов России» и «Правого дела») вроде бы стало «Яблоко». Григорий Явлинский уверен, что 3,3% — это результат «политического решения». Действительно, динамика роста показателей «Яблока» по мере поступления результатов выглядела более чем странно: восточные регионы дали традиционно скромные 2,6%, но в крупных городах, и прежде всего в Петербурге и Москве, позиции «Яблока» всегда были сильны, а в итоге они прибавили, получается, менее 1%. Выскажу свое оценочное суждение: я полагаю, что часть (а возможно, существенную часть) голосов у «Яблока» украли. Однако нельзя не признать и того, что значительную часть своего потенциального электората «Яблоко» упустило само, так и не сумев (в отличие от «эсеров») убедить избирателей в том, что эта партия способна пройти в парламент. В итоге голоса ушли к коммунистам и «Справедливой России». Но и для «Яблока» это несмертельно: 3,3% голосов означают, что партия на ближайшие пять лет получит государственное финансирование — полученные на прошлых выборах 1,6% такого права ей не давали. А это крайне важно для партии, на протяжении последних лет испытывавшей финансовые проблемы.
Наконец, «Единая Россия». Когда на соседних избирательных участках партия получает в Москве 20% и 75%, понятно, что итог для нее мог быть гораздо более печальным. Но вот есть результат — 49,5%. Если абстрагироваться от того, как он был получен и почему все же 49,5%, а не 52%, можно констатировать, что партия власти получит 238 мандатов из 450. Это большинство, которое позволяет автоматически принять любой закон, кроме конституционного, для него требуется 300 голосов. Формально получается недобор. Но это ровным счетом ничего не значит. Еще ни разу с 2000 года не было такого, чтобы Кремль не добивался принятия Госдумой конституционного закона или поправок к самой Конституции совершенно независимо от того, сколько голосов было у «Единства» или «Единой России», а сколько — у других партий. Просто не было таких случаев. Разве что усилия разные приходилось прилагать, но результат был всегда. Результат «Единой России» наверняка важен для будущего отдельно взятых чиновников, губернаторов, не прошедших в парламент кандидатов, даже для будущего нынешнего президента он может быть важен. Но он совершенно не важен для будущего Госдумы и тех законов, которые ей предстоит принимать.
ЦИК на самом деле сработал ювелирно. Если бы «Единая Россия» получила, к примеру, 224 мандата, мог бы возникнуть вопрос: а почему три оппозиционные партии не объединятся и всей мощью своего думского большинства не начнут принимать решения, невзирая на волю Кремля и «Единой России»? И это стало бы для них настоящей трагедией. Потому что ни давний партнер «Единой России» КПРФ, ни клон «Единой России» «Справедливая Россия», ни сателлит «Единой России» ЛДПР всерьез никогда не мешали Кремлю. И нет никаких оснований полагать, что это входило в их планы на ближайшие пять лет. Они могут, конечно, для вида покапризничать или, поторговавшись, получить какой-то свой небольшой профит — не более того.
И в этом самый главный итог этих выборов: все их участники должны быть довольны! Такого, по-моему, еще никогда не было.