Отношения брата и сестры, Маши и Вани, оставляют на первый взгляд желать лучшего. То есть Ваня спокойно говорит Маше:
— Я тебя ненавижу.
Он не вкладывает в эти слова никакого величественного смысла. С таким же выражением, а вернее, безо всякого выражения он может сказать:
— Мама, дай мне, пожалуйста, воды.
Сейчас-то Маша относится к его словам очень спокойно, даже, можно сказать, безразлично. Это год назад она, содрогаясь от рыданий, подбегала ко мне и еле-еле могла выговорить:
— Он... Он! Он ненавидит меня!
— Почему ты так решила? — спрашивал я.
— Потому что он сам так сказал!
— У него был какой-то повод? — допытывался я.
— Да! — рыдала Маша.— Я взяла его шапочку для плавания!
Я пытался убедить ее в том, что Ваня все это не всерьез и что он не понимает, что значит слово "ненавидеть".
— Понимает, папа. Еще как понимает! — повторяла она.
— С чего ты взяла?
— Я сама ему объяснила.
— И что ты ему сказала?
— Сказала, что "ненавидит" — это значит не желает видеть рядом вообще никогда.
— Все?
— И что значит не любит.
— А он?
— А он сказал, что как раз это и имеет в виду! — еще больше разрыдалась Маша.
Через полчаса они уже мирились. Впрочем, Ваня и не обижался на сестру. Просто говорил, что ненавидит. Мальчик-то и в самом деле беззлобный.
Постепенно Маша привыкла к тому, что ее ненавидит родной брат. Я запретил ему употреблять это слово.
— Почему? — спросил он.
— А если я тебе скажу, что ненавижу? — поинтересовался я.
Он нахмурился:
— Ну давай, говори.
— Нет, я не могу.
— Ну вот, а я могу,— обрадовался он.
Вчера они заявили, что хотят в кино. Они на днях посмотрели "Историю дельфина". Этот фильм потряс не только их, но и меня. Может, я давно не смотрел фильмов про детей и животных (а может, и никогда). Но я сидел и сдерживал слезы. А потом перестал и только старался, чтобы они не заметили. Но они, конечно, заметили и были сильно удивлены. Ваня потом целый день ходил угрюмый и не разговаривал ни с кем. На мои вопросы не отвечал. Погрузился мальчик в себя. А уже ночью подошел ко мне и спросил:
— Скажи, почему мне так жалко этого дельфина? Мне никого никогда не было так жалко, папа. Даже вас с мамой.
Нас не надо жалеть, ведь и мы никого не жалели, хотел сказать я, да раздумал.
— Папа, я даже заснуть не могу,— признался Ваня.
— Взрослеешь,— сказал я ему.
— То есть когда я буду еще старше, я буду еще больше жалеть? — осторожно спросил Ваня.
— Думаю, да,— сказал я.— Надеюсь.
— Понятно,— вздохнул он.— Ну ладно. Только я свою работу (раз в год они пишут исследовательские работы на свободные темы.— А.К.) не буду писать про развитие роботов.
— Почему? — удивился я.
— Буду писать про дельфинов,— сказал Ваня.
И вот теперь они звали меня утром пойти и посмотреть "Историю дельфина" еще раз. А я не мог утром, вообще никак не мог, уезжал в командировку.
— Да может, уже и не идет этот фильм,— с сомнением сказал я.
— Ну и ладно,— рассердилась Маша.— Ты не можешь, мама не может... Мы сами пойдем.
— Конечно,— ответил я.— Только у вас денег нет.
— Найдем,— прошептал Ваня.
— Уже нашли! — крикнула Маша.— У нас есть две тысячи!
Ваня искоса посмотрел на нее.
— Откуда у вас две тысячи?
— А мы нашли в доме в Протвино!
Ваня вздохнул.
— Как это? — удивился я.
— А вот так! Ты потерял. А мы нашли!
— И где?
— В одном месте.
— То есть украли? — уточнил я.
— Нет! Ваня в тумбочке нашел около своей кровати!
Я был в шоке. Мои дети воруют у меня мои деньги.
— Ваня, это правда? — спросил я.
— Правда,— сказал он.
— И где же ты все-таки их нашел?
— Это неважно,— сказал он.— Я тебе их отдам. Мы ничего не истратили.
Он посмотрел на сестру открытым и честным взором, а не таким, каким должен смотреть мальчик, укравший у отца две тысячи рублей.
— Маша,— сказал Ваня.— Я тебя ненавижу!
И на этот раз он вложил в эти слова всю свою душу.