Орнаменты с человечинкой

Сергей Чиликов в Photographer.ru

Выставка фотография

В галерее Photographer.ru на "Винзаводе" открылась выставка "Сергей Чиликов: Избранное". Комментирует АННА ТОЛСТОВА.

Небольшая ретроспектива в Photographer.ru посвящена выходу в свет первой книги фотографа "Сергей Чиликов. Избранные работы. 1978- ": осенью ее выпустили в Голландии, теперь, во многом усилиями галереи, появилось русское издание. Трудно поверить, что это первая книга: Сергей Чиликов — знаменитость, его причисляют к лику живых классиков, раньше — по причине поразительной откровенности его моделей — ставили в один ряд с Николаем Бахаревым и (реже) с Борисом Михайловым, а теперь — по причине откровенной постановочности кадра — замахиваются на сравнения с Джеффом Уоллом и Филип-Лоркой ди Корсией. Впрочем, удивляться, что это первая книга, нечего: для художника-провинциала в России такое основательное издание — большая удача, а Сергей Чиликов, пусть он и частый гость в Москве, пусть его выставки и прошли по всей Европе, провинциал, и это, похоже, принципиальная позиция.

Вся его жизнь, художественная, научная и прочая, связана с Поволжьем. Вышел из марийской глубинки и в нее же постоянно возвращается. Учился в институте, преподавал, защищал философскую кандидатскую, выпускал историко-теоретическую монографию по русской философии — все в Йошкар-Оле. Андерграундная группа "Факт", куда он входил с 1976-го, объединяла йошкар-олинских и чебоксарских фотографов и графиков, их бурная доперестроечная и перестроечная выставочная деятельность проходила между Йошкар-Олой и Чебоксарами. География его искусства тоже поволжская: Йошкар-Ола, Чебоксары, Самара, река Кундыш. Сергей Чиликов объясняет, что там проще работать с людьми: они открыты, без столичных комплексов, легче идут на сближение, быстрее соглашаются позировать в его фотопостановках. То же самое, впрочем, говорит и Николай Бахарев, и любой другой, у кого важным сюжетом становится этот человеческий контакт. И действительно, люди — то, без чего не обходится, кажется, ни одна чиликовская фотография. Хоть и не скажешь, что в центре ее внимания — люди и что вообще контакт тут сколько-нибудь важен.

Ретроспектива в Photographer.ru очень мала и вычерчивает творческий путь Сергея Чиликова пунктиром, так что судить о нем в целом, наверное, некорректно. По крайней мере по выставленному в галерее чиликовская эволюция рисуется так, что в 1980-х он делал черно-белые постановки с самим собой в главной роли, а в 1990-е перешел к цвету и работе со стаффажем. В фотосериях середины 1980-х он, косматый и бородатый, изображает лапотную экзотику. Вот мужик в ушанке и ватнике на четвереньках, этаким сторожевым псом застыл в воротах склада, больше похожего на свалку, и открыл пасть — того и гляди залает. Вот мужик нагишом прямо посреди снежной и грязной зимы вылез из своего ушастого "Запорожца" и всем брюхом лег на лист железа — надо полагать, это какой-то неизвестный этнографам кундышский обряд, род инициации. Экзотика a la russe для продвинутых пользователей: сувенирными матрешками и писанками от них не отделаешься — им нутряное да посконное подавай. И какое оно, это русское нутряное, Сергей Чиликов, специалист по аналитической философии, холодно и отстраненно, даром что сам в кадре, анализирует.

Фото: © Хаим Сокол

Экспериментами с цветом он увлекся в начале 1990-х, когда неожиданно был одарен залежами старой цветной пленки, скопившимися в редакции одного иллюстрированного журнала: фотографы-репортеры с таким скверным, перевирающим все краски мира материалом работать не хотели, фотограф-философ, точнее — фотограф-живописец, только обрадовался. И пошли "Колоризмы": большие цветные квадратные картины, снятые камерой со штатива, в поле зрения которой голые и полуголые девки, тетки, парни, захламленные халупы, покосившиеся заборы, непроезжие дороги, вся эта неказистая внутри и снаружи реальность складывается в орнаментальные композиции вроде занавески в цветочек или обоев в вазончик.

Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ

Для чего разоблачились перед объективом эти тетки и девки? Видимо, палитре живописца не хватало инкарната. Это не портрет тела, вернее, не портрет через тело, как у Николая Бахарева, чей фотоаппарат способен измерить количество сексуальной энергии, выделяемой каждым объектом, до наноджоуля. Это даже не "орнамент масс", как у Спенсера Туника. Это настоящая, абсолютная абстракция, лучший пример чему — последняя серия Сергея Чиликова "Гастеры". Гастарбайтеры, подчиняясь приказу начальства, позируют на строительстве коттеджного поселка. Большие квадраты, неброский колорит, зимний белесый фон, люди, застывшие с какими-то панелями, балками и лестницами в руках, скрещенья прямоугольников в пространстве — чистый супрематизм, чистый Малевич. И это опять же экзотика a la russe для продвинутых пользователей. Не для тех, кто дорос до Малевича. А для тех, кто дорос до мысли, что достоевскими, толстыми, тарковскими, преступлениями, наказаниями, воскресениями, покаяниями не исчерпывается палитра русской философской антропологии. Что такое отношение к человеку, не важно, гастарбайтеру или офисному планктону, как к отсутствующему в абстрактной картине мира элементу, то ли растворившемуся в среде, на бескрайних просторах, то ли никогда на них не бывшему, это тоже часть русской идеи.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...