Первой реакцией Владимира Путина на субботний митинг в Москве стало его заявление на заседании Госсовета: Путин считает, что "государству необходимо наращивать присутствие в интернете и на телевидении" и говорит об "общенациональной психотерапии". Спецкору ИД "Коммерсантъ"
Олегу Кашину неловко за Владимира Путина.
Над путинской идеей по поводу "общенациональной психотерапии" на телевидении и в интернете можно было бы поиздеваться — еще полторы недели назад во время своей "прямой линии" Владимир Путин хвастался, что не пользуется интернетом, а теперь говорит, что им надо пользоваться. Если все так пойдет дальше, так он и твиттер заведет.
Шутить по этому поводу можно много, но все шутки будут выглядеть натянуто — это ведь даже не смешно, это вызывает неловкость.
"Государству необходимо наращивать присутствие на телевидении", — говорит Путин. Что он имеет в виду? Что его четырехчасовые эфиры "прямых линий" должны быть шестичасовыми? Что Екатерине Андреевой нужно присвоить генеральское звание? Что начавшаяся много лет назад государственная атака на все общедоступные телеканалы была слишком мягкой, и нужно еще раз разогнать НТВ? В России все федеральные телеканалы контролируются государством и обслуживают государство.
Полностью подконтрольное власти телевидение — это, может быть, самый яркий символ всей путинской эпохи. Эрнст, Добродеев и Кулистиков значат для Кремля не меньше, чем любые силовые министры — "государственное присутствие на телевидении" давно стало абсолютным, а Путин хочет его увеличить — видимо, до пресловутых 146%.
С интернетом, который, конечно, несравнимо свободнее телевидения, все не так однозначно, но Путин, по крайней мере до прошлой недели, не пользовался интернетом, и, скорее всего, просто не знает — не снисходил. Государственному присутствию в интернете, в отличие от телевидения, есть куда расти, но только потому, что количество федеральных каналов конечно, а интернет бесконечен. В абсолютном же исчислении людей, получающих деньги от окологосударственных структур за пропагандистскую активность в интернете, может быть, даже больше, чем на всех государственных телеканалах.
В свое время много шума наделала матерная цитата в твиттере президента Медведева. За это даже потом пресс-служба извинялась — мол, техническая ошибка. Техническая или нет, но президент цитировал депутата Госдумы прошлого созыва Константина Рыкова, лет пять назад стоявшего у истоков интернет-пропаганды "за Путина". Кстати, тогдашний партнер Рыкова по этим проектам Алексей Жарич теперь главный по пиару на известном нижнетагильском предприятии, и патриотическая активность тагильских рабочих, в общем, легко объясняется. А последним достижением Рыкова стоит считать онлайн-движение "ДА" в поддержку Дмитрия Медведева, созданное этой осенью, и уже, кажется, благополучно зачахнувшее — но пять лет назад Рыков был один, а теперь на рынке интернет-лоялизма десятки игроков. Вирусные ролики, "выведения в топ", ссылающиеся друг на друга боты, блогеры, пишущие то, что им говорит заказчик из Росмолодежи. Владимир Путин просто не в курсе, что эта индустрия существует и процветает, а то, что от нее нет никакой пользы — так это не потому, что она слаба, а потому, что "общенациональная психотерапия" — это совсем не то, что нужно сегодня российскому обществу.