Сделка по покупке ВТБ Банка Москвы стала не только самой крупной в истории российского банковского сектора, но и самой неоднозначной. В ходе ее все получили не то, что хотели, покупка здорового игрока превратилась в его санацию, а государство на десять лет рассталось с почти 300 млрд руб.
История с приобретением группой ВТБ Банка Москвы должна, как мне представляется, войти в учебники по искусству блефа, если таковые будут когда-нибудь написаны. В этой игре, глядя со стороны, проходившей под лозунгом "обмани другого", принимали участие три игрока — группа ВТБ, столичное правительство и глава, а по совместительству и один из крупнейших акционеров Банка Москвы — Андрей Бородин.
Группа ВТБ хотела быстро-быстро купить банк, приближенный к правительству Москвы, а значит, получить доступ к ресурсам столичного бюджета и рост капитализации за счет успешной сделки. Столичное правительство, в свою очередь, стремилось поскорее избавиться от банка, возможности управления которым неочевидны, и даже в ущерб потенциальной выгоде продавало актив без конкурса. Андрей Бородин, со своей стороны, всячески препятствовал реализации аппетитов двух других игроков, желая как можно дольше сохранять банк за собой, чтобы поддержать работавшие с ним в связке небанковские активы и поторговаться о цене контроля в Банке Москвы.
Кто выиграл? ВТБ, который получил вместо привлекательного банка проблемный актив? Андрей Бородин, который не получил той суммы, на которую рассчитывал, а кроме прочего объявлен в международный розыск по делу о выдаче сомнительного кредита на сумму почти 13 млрд руб.? Или столичное правительство, которое до сих пор не увидело сумму за пакет в Банке Москвы в полном объеме, хотя отсутствие конкурса, казалось бы, должно было ускорять процесс получения денег? Получается, что виртуозы оказались дилетантами?
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
Отнюдь. Выиграли сразу все, но понемногу и не то, на что рассчитывали. ВТБ, дискредитировав себя как удачливого покупателя, смог-таки получить от государства почти 300 млрд руб. на оздоровление купленного "кота в мешке". Андрей Бородин, хотя и не получил очень много денег, все-таки получил немалую сумму и возможность покинуть страну. Столичное правительство, пусть и со значительным опозданием, вроде бы получило львиную долю средств в бюджет от продажи Банка Москвы.
В проигрыше остался только четвертый игрок, вовлеченный в игру помимо своей воли, в разгар корпоративной войны, тогда, когда обратного пути и возможности для цивилизованного решения конфликта уже не было,— Центробанк. Именно ему пришлось в срочном порядке придумывать изощренную схему того, как нарисовать в международной отчетности Банка Москвы прибыль за счет "бумажной" выгоды от выданного государством депозита на 295 млрд руб. по минимальной процентной ставке. Оказалось, что искусству блефа может научиться даже регулятор, задача которого этот самый блеф пресекать на корню.