"Массы этих партий растворяются в единых комитетах Фронта"

В ходе нынешней предвыборной кампании в стране появился "Общероссийский народный фронт". Организации с похожим названием возникли в социалистическом лагере в послевоенную эпоху. Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов выяснил, каким задумывал и как применял подобный предвыборный инструмент его автор — Иосиф Сталин.

"Советское Правительство поддержало бы этот блок"

То, что говорил Сталин 3 августа 1944 года во время встречи с премьер-министром Польши в изгнании Станиславом Миколайчиком, звучало в его устах, мягко говоря, не совсем обычно. Сталин совершенно серьезно (по крайней мере, так могло показаться) высказывался о послевоенном устройстве Польше и грядущих демократических выборах.

"Тов. Сталин,— говорилось в записи беседы,— заявляет, что во избежание недоразумения он должен заявить, что Советское Правительство не имеет намерения определять, какое количество партий будет участвовать в польском правительстве. Это не дело Советского Правительства. Конечно, Советское Правительство хотело бы, чтобы в польском правительстве были представлены демократические партии. Но этот вопрос должны решить сами поляки. Советское Правительство не будет вмешиваться в это дело. Если интересно знать мнение Советского Правительства, то он, тов. Сталин, может сказать, что оно было бы радо, если бы все демократические партии в Польше образовали блок. Советское Правительство поддержало бы этот блок".

Самое любопытное заключалось в том, что тот же самый тезис на протяжении следующих месяцев он повторял во время встреч с представителями стран, куда на последнем этапе войны вступила Красная армия. А советские представители, начиная с зампреда Совнаркома СССР наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова и других советских дипломатов и заканчивая военными и гражданскими советниками в освобожденных от фашизма странах, не уставали повторять ту же мысль тем, из кого могли быть сформированы новые органы власти. Причем не только союзникам СССР — коммунистам. Везде и всюду со ссылками на указания Сталина говорилось, что для создания новой, прочной государственной структуры необходимо организовать объединение всех антифашистских партий — народный фронт.

Мысль о блоке партий действительно выглядела вполне естественно. Те, кто в свое время поддерживал оккупантов или прогитлеровские режимы, вряд ли без сопротивления сдали бы свои позиции. Да и в памяти у многих политических деятелей той эпохи еще не стерлись воспоминания об успехе народных фронтов во Франции и Испании, которые победили на демократических выборах после того, как Коммунистический интернационал в 1935 году дал указание коммунистам объединяться со всеми антифашистскими силами.

Правда, правительство народного фронта во Франции оказалось непрочным и недолговечным. А победа испанского народного фронта привела к гражданской войне с националистами, на протяжении которой в республиканском правительстве не стихали споры и склоки между партиями и движениями — участниками фронта.

Кроме того, политические пессимисты могли вспомнить и об опыте объединения партий в советской России вскоре после Октябрьской революции 1917 года. Тогда большевики создали коалицию с крайне популярными в крестьянской среде левыми социалистами-революционерами. Таким способом ленинцы смогли обеспечить поддержку новой власти в деревне. Но как только начались расхождения во взглядах, а главное, выборы в начале 1918 года показали падение популярности партнеров по коалиции, большевики грамотно использовали мятеж левых эсеров, начавшийся в июне 1918 года, для перехода к однопартийному правлению.

Можно было вспомнить и о Дальневосточной республике — буферном государстве, созданном Лениным в 1920 году для сдерживания японского натиска на восточную часть РСФСР. Формально в ДВР существовала многопартийная система, но в реальности вся полнота власти принадлежала большевикам и ВЧК, именовавшейся там для маскировки госполитохраной. Как только в 1922 году надобность в этой государственной фикции отпала, партии--партнеры РКП(б) немедленно канули в небытие.

Вот только на исходе тяжелейшей войны о подобных старых историях не вспоминали — всем хотелось верить в лучшие намерения руководителей страны-победительницы. К тому же лидеры некоторых вышедших из подполья социал-демократических, народных и крестьянских партий считали, что нужно брать власть или ту ее часть, которую можно получить. А сделать это без великих держав довольно затруднительно.

Некоторые партии в Польше, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии и Чехословакии предпочитали ориентироваться на Соединенные Штаты и Великобританию. Однако обе державы в восточноевропейских странах имели только военные и дипломатические миссии, в отличие от СССР, представленного дивизиями и корпусами своей армии.

Именно поэтому некоторые партии и их лидеры предпочли принять советское предложение о создании народных фронтов. Однако далеко не во всех странах это удалось создать. Причем отнюдь не по вине местных политических деятелей.

"Рано или поздно нам придется иметь выборы"

Формирование народного фронта в Венгрии осложнялось тем, что советские представители настаивали на срочном и по сути тайном от союзников по антигитлеровской коалиции создании новых органов власти — Национального собрания и правительства.

6 декабря 1944 года Молотов, принимая венгерскую делегацию, говорил:

"Советское Правительство считает вопрос, который здесь обсуждается, практическим и полагает, что пора взяться за работу. Главная задача находящихся здесь венгерских представителей — это организация выборов во временное национальное собрание, которое сформирует правительство. На месте по согласованию с генералом Сусайковым должна быть организована группа, которая проведет выборы".

Молотов не оставлял собеседникам никакого выбора:

"Советское Правительство готово помочь образованию венгерского Национального собрания и венгерского Национального правительства... Советское Правительство делает полезное дело не только для союзников, но также и для самой Венгрии, когда оно помогает созданию этих органов. Если венгры захотят создать эти органы и если они будут способны создать их, то Советское Правительство им поможет. Если венгры не захотят создать своих руководящих органов или окажутся неспособными создать, то Советское Правительство будет делать свое дело".

Уже 15 декабря заместитель наркома иностранных дел СССР Владимир Деканозов докладывал Молотову новости, полученные из Венгрии от генерал-полковника Ивана Сусайкова:

"Сегодня в 11 часов вечера я разговаривал по ВЧ с генералом Сусайковым, который находится в Дебрецене. Он сообщил, что там уже образовалась инициативная группа из 17 человек, возглавляемая, как это и было намечено нами, Вашвари — бургомистром гор. Дебрецена. В данное время все члены группы разъехались по периферии, а 19 декабря снова должны будут собраться, чтобы 22 декабря учредить временное Национальное собрание".

Начать работу представительного органа власти, на деле мало кого представлявшего, генералу Сусайкову и политическому советнику Георгию Пушкину удалось досрочно. Мало того, часть коммунистов выдали за представителей коллективов и общественных организаций. Так что 21 декабря 1944 года Молотову сообщали:

"Т.т. Сусайков и Пушкин сообщили тов. Деканозову, что в Дебрецен прибыло всего 234 делегата временного Национального собрания. Мандаты выданы 229 делегатам, остальные получили гостевые билеты. В составе делегатов насчитывается 96 коммунистов (легально зарегистрировано в качестве представителей от компартии Венгрии 68 человек), 33 делегата представляют социал-демократическую партию, 50 — партию мелких сельских хозяев, 11 — крестьянский союз; остальные являются делегатами профессиональных союзов, городских, сельских и заводских организаций. Тов. Сусайков передал тов. Деканозову, что в связи с окончанием подготовительной работы и пожеланием делегатов, поддержанным т. Герэ (один из руководителей Венгерской компартии.— "Власть"), он, Сусайков, и Пушкин просят разрешить им открыть собрание не 22 декабря, а 21 декабря. Тов. Деканозов выразил на это согласие".

Правда, не обошлось без накладок. Намеченный к избранию в председатели законодательного органа престарелый ученый в последний момент снял свою кандидатуру. Но с помощью венгерских коммунистов удалось найти удовлетворяющую всех замену и провести все мероприятие на высоком идейном уровне:

"На собрании с речами выступили сегодня намеченный в качестве министра-президента временного Национального правительства Миклош Бела и тов. Герэ, которые были хорошо встречены делегатами. В зале заседания часто возникали аплодисменты и возгласы "Да здравствует Маршал Сталин!". Настроение у всех делегатов приподнятое. На вечернем заседании единодушно, под аплодисменты, принято без поправок "Обращение временного Национального собрания к венгерскому народу". Завтра, 22 декабря, собрание продолжит свою работу, образует временное Национальное правительство Венгрии и примет Декларацию временного Национального правительства Венгрии".

Лишь 21 декабря о факте формирования новой власти в Венгрии советские представители уведомили англо-американских союзников. Однако эта молниеносная операция принесла не только политическую победу, но и массу проблем. Сформированный впопыхах народный фронт раздирали склоки, а погрязшие в них руководители партий теряли контроль над ситуацией в стране. В итоге 17 марта 1945 года генеральный секретарь ЦК Компартии Венгрии Матиаш Ракоши писал в ЦК ВКП(б):

"В общем отмечается пробуждение реакции. Проверка государственных служащих окончилась для нас явной неудачей. Если не считать государственных и частных служащих, бежавших в западную Венгрию (остававшуюся в тот момент под контролем нацистов.— "Власть"), то не менее 95% оставшихся здесь служащих снова возвращаются на свои старые должности. Это, безусловно, делает новую проверку крайне необходимой. Народные суды действуют также неправильно. Под нашим давлением в их деятельность было внесено некоторое оживление, однако эти учреждения построены так, что приведение смертных приговоров в исполнение производится очень медленно. Наша задача сейчас — принимать все необходимые меры и требовать как быстрого решения дел, так и привлечения к ответственности действительно больших политических преступников, а не только мелких жуликов. Наши отношения с социал-демократической партией стали немного более тесными. Мы решили созвать несколько общих митингов, контактная комиссия стала работать немного лучше; со времени, когда во главе партии стал Сакашич, сотрудничество улучшилось. Значительная часть рабочих социал-демократов перешла к коммунистам. Социал-демократическая партия сильно обеднела кадрами и пополняется иногда за счет реакционной мелкой буржуазии и государственных служащих. Старые функционеры этой партии явно сердятся на нас, они никак не могут примириться с тем, что наша партия обогнала их. В этом отношении еще хуже обстоит дело с партией мелких сельских хозяев. Она рассматривает Национальную крестьянскую партию, организацию деревенской бедноты, как дело рук коммунистов, направленное против партии мелких сельских хозяев. Эта партия имеет соглашение с социал-демократами, и маневры реакции, целью которых является удержать социал-демократическую партию от союза с коммунистами, чтобы изолировать нас, исходят из партии мелких сельских хозяев. Уже неоднократно раздавались угрозы, что эта партия будет вести себя пассивно. На прошлой неделе мы настояли на проведении выборов в Национальное собрание в Будапеште".

Ни о каких демократических, а тем более честных выборах речи уже не заходило. Ракоши писал советским руководителям, что распределение мандатов уже согласовано:

"Мы достигли соглашения с социал-демократами, согласно которому мы распределяем мандаты на паритетных началах, но ни в коем случае не допускаем такой паритетности по отношению партии мелких сельских хозяев. Завтра я выезжаю в Будапешт; на этих днях у нас определенно будут горячие дебаты с партией мелких сельских хозяев. Что касается выборов в Будапеште, то социал-демократы внесли предложение о некотором равенстве между социал-демократическими и коммунистическими мандатами. Социал-демократы утверждают, что они имеют из 230 мандатов (считая все) только 42, коммунисты же имеют свыше 90. После долгих переговоров мы наконец согласились на то, чтобы при выборах депутатов от профсоюзов в Будапеште социал-демократы получили на 2 мандата больше, чем коммунисты, а при предстоящих выборах в провинции получили еще 3 мандата. Вопрос этот был для нас труден не потому, что мы не желали упустить 5 мандатов, а потому, что мы не хотели допустить, чтобы создалось впечатление, якобы коммунисты в Будапеште слабее, чем социал-демократы... Национальная крестьянская партия растет, и можно надеяться, что она станет хорошим союзником нашей партии... Профсоюзы продолжают расти. Наше влияние продолжает оставаться сильным".

Однако из этого же документа следовало, что Ракоши пытается выдать желаемое за действительное и сам это прекрасно понимает. А для обеспечения хотя бы видимости победы на выборах пытается воспользоваться помощью СССР:

"В деле снабжения Будапешта заметно некоторое улучшение. Население получает сейчас ежедневно 100 гр. хлеба. После опубликования закона о земельной реформе Красная Армия предоставит в наше распоряжение, заимообразно до нового урожая, большее количество продуктов питания, что, по-видимому, дает возможность увеличить норму выдаваемого хлеба до 200 гр. Это, конечно, повысит уважение как к Советскому Союзу, так и к партии".

По мере приближения выборов венгерские коммунисты пытались найти и другие способы получения благоприятного для себя результата. В частности, использовать советский опыт и лишить избирательного права политических противников (см. материал "Число лишенцев достигло 30-50% избирателей" во "Власти" N49 за прошлый год). В венгерском случае — бывших членов фашистской партии. 23 июня 1945 года прибывший в Москву Ракоши рассказывал в ЦК ВКП(б):

"Мне часто говорят, особенно правые партии, о выборах, они требуют выборов осенью. Конечно, рано или поздно нам придется иметь выборы. Мы теперь подготовили новый выборный закон, который исключает из права выборов всех известных реакционеров, членов старого правительства и т. д. Было вначале радикальное предложение исключать всех бывших членов фашистской партии, но это означало бы исключить сотни тысяч рабочих и крестьян".

Однако, несмотря на все усилия, реальные, а не сфальсифицированные результаты выборов, прошедших в ноябре 1945 года, оказались весьма печальными для венгерских коммунистов. В докладе ЦК ВКП(б) об ошибках Венгерской партии трудящихся позднее констатировалось:

"Результатом переоценки своих сил и недооценки сил врагов были слабая работа партии в массах и поражение на выборах 1945 г. (коммунисты получили всего 17,4% голосов)".

"Действительные результаты совсем не 79,04%"

Советские представители во всех восточноевропейских странах, находившихся под советским влиянием, затем, на протяжении месяцев и лет, упоминали Венгрию как отрицательный пример, где поражение стало результатом неправильного выполнения указаний товарища Сталина о народном фронте. Совсем иная картина наблюдалась в Болгарии.

Там Отечественный фронт создали в строгом соответствии с указаниями советских товарищей, включив все сочувствующие коммунистам партии. А во время предвыборной кампании применяли разнообразные трюки и уловки настолько широко, что оппозиционные партии отказались в них участвовать. Англо-американские союзники отказались признавать результаты первых послевоенных выборов, а накануне следующих потребовали не допускать вопиющих нарушений. В письме, направленном 1 октября 1946 года командующему советскими войсками в Болгарии генерал-полковнику Бирюзову американским военным представителем в стране генералом Робертсоном, говорилось:

"Дорогой генерал Бирюзов, государственный секретарь Соединенных Штатов г-н Джемс Ф. Бирнс поручил мне просить Вас созвать специальное заседание Союзной контрольной комиссии, чтобы рассмотреть, какие меры могут быть приняты Комиссией для осуществления свободных выборов в болгарское Великое народное собрание 27 октября по следующим направлениям:

1. Свобода печати, радио и собраний для оппозиции.

2. Невмешательство милиции по отношению как к кандидатам, так и к избирателям, за исключением поддержания закона и порядка.

3. Освобождение политических заключенных или ясная формулировка предъявляемых им обвинений.

4. Исключение всякой возможной угрозы возмездия по политическим причинам после выборов.

Мне поручено также просить, чтобы все политические лидеры в Болгарии были заслушаны Комиссией по вопросу о предстоящих выборах. Ввиду важности этого вопроса и необходимости скорейших действий прошу, чтобы очередное заседание Комиссии, намеченное на 3 октября, было превращено в специальное заседание под Вашим председательством. Я совещался с генералом Окслей, который согласен отложить рассмотрение вопросов, намеченных ранее для этого заседания, на более позднюю дату. Г-н Бирнс просил меня извещать его о ходе событий по телеграфу. При таких обстоятельствах я считаю, что я обязан сообщить ему немедленно, согласны ли Вы созвать специальное совещание 3-го октября вместо обычного запланированного заседания".

На что советский генерал ответил:

"Дорогой генерал, я крайне удивлен Вашей просьбой о созыве специального заседания Союзной контрольной комиссии для обсуждения мер, которые должны бы быть приняты, по Вашему мнению, Союзной контрольной комиссией для обеспечения свободных выборов в Великое народное собрание, назначенных на 27 октября с. г. Вам должно быть известно, что обеспечение свободных выборов является прерогативой болгарского правительства, которое в этом отношении сделало все необходимое, о чем свидетельствует, в частности, опубликованное 14 и 19 сентября решение оппозиционных партий, бойкотировавших выборы 18 ноября прошлого года, об участии в выборах в Великое народное собрание. Следовательно, обсуждение поставленных Вами вопросов в Союзной Контрольной Комиссии и тем более принятие каких-либо мер с ее стороны явилось бы нарушением этих прерогатив и грубым вмешательством во внутренние дела Болгарии. С другой стороны, Союзная контрольная комиссия не может обсуждать этих вопросов, поскольку они не входят в ее компетенцию, определяемую Соглашением о перемирии с Болгарией. На основании вышеизложенного я не могу поставить поднятые Вами вопросы на обсуждение Союзной контрольной комиссии".

В итоге все дальнейшие выборы в Болгарии проходили по тому же сценарию. 8 июня 1949 года советский консул в Бургасе Симонов подготовил справку о прошедших местных выборах и об отличии их официальных итогов от реальных:

"Общее количество избирателей по Бургасскому консульскому округу составляло 412.638 человек. Из этого количества избирателей приняло участие в голосовании 402.850 человек, или 97,63%. Из числа принявших участие в голосовании 360.423 избирателя, или 89,46%, подали свои голоса за кандидатов Отечественного фронта... Следует отметить, что с подготовкой к выборам почти все околии имеют опоздания. По заявлениям отдельных руководителей околийских (районных.— "Власть") комитетов БКП и ОФ, предвыборная агитация фактически началась в последнюю неделю, т. е. с 7 мая по 15 мая. Руководители городских и околийских комитетов БКП и ОФ имели самоуспокойство, переоценивали силы ОФ. Некоторые заявляли: "Если нет официальной оппозиции — дело легкое". Одновременно считали, что классовый враг разгромлен и не в состоянии развить какую-либо деятельность... По заявлению руководителя государственной безопасности, так называемые "бывшие люди" говорили: "Лучше не раздражать коммунистов, это для нас будет лучше". Накануне выборов были проведены аресты явных реакционеров, эти аресты повлияли на настроение реакции, некоторые реакционеры были парализованы или напуганы. Это подтверждают следующие факты — после выборов реакционные элементы говорили: "Мы голосовали за ОФ, дайте нам работу и т. п." По заявлению начальника государственной безопасности консульского округа Стоянова, в Средецкой околии действительные результаты совсем не 79,04%, а много ниже этой цифры — лишь 55%. В селе Господарево Средецкой околии из 830 избирателей голосовали за ОФ только 35%, а 65% было белых бюллетеней. В самом районном центре г. Средец голосовали за ОФ 60%. В селе Драка той же околии из 829 избирателей за ОФ голосовали 365 избирателей, остальные подали белые бюллетени. В Бургасской околии имеются села, где белых бюллетеней было намного больше, чем голосов за ОФ. В селе Харман этой околии из общего количества 754 избирателей голосовали за ОФ 333 человека. В селе Чемерин той же околии из 517 избирателей голосовали за ОФ 75 человек; в селе Скеф из 3.266 избирателей за ОФ было лишь 126 человек. Такие результаты голосования имеются и в других околиях: Поморийской, М. Тырновской, Котелской и других. В отдельных селах Елховской и других околий избирательные комиссии при подсчете голосов заменяли белые бюллетени и разные лозунги бюллетенями за ОФ, чтобы выправить опасное положение на своем избирательном участке".

Однако все это совершенно не волновало ни болгарское, ни советское руководство, ведь Отечественный фронт выполнял свое главное предназначение. С его помощью имитировалась многопартийность. А главное, все входившие в него партии кто быстрее, кто медленнее утрачивали самостоятельность и превращались, по сути, в отделения правящей партии, выполняющие все ее указания. И именно этого, судя по всему, Сталин и добивался с самого начала.

"Осуществляет свою политическую линию через Фронт"

То, что происходило в остальных странах, которые после создания народных фронтов и проведения псевдодемократических выборов в СССР стали именовать странами народной демократии, отличалось лишь некоторыми деталями.

К примеру, 5 февраля 1945 года секретарь Компартии Югославии Эдвард Кардель рассказывал в ЦК ВКП(б) об успехах созданного в стране Народно-освободительного фронта:

"Теперь во всех деревнях и городах Югославии существуют широкие местные комитеты Народно-освободительного фронта, охватывающие всех тех, которые в той или иной форме выражают свою привязанность к народно-освободительному движению. Каждый комитет имеет свой маленький секретариат, представляющий кадры тех политических активистов, на которых прежде всего наша партия опирается в проведении правильной политической линии. Из этих активистов чаще всего рекрутируются члены партии. Дальше, Народно-освободительный фронт имеет свои районные и окружные комитеты, которые выбираются на конференциях, причем стараются включить в них представителей самых различных политических течений. А в рамках отдельных национальных областей имеется исполнительный комитет Народно-освободительного фронта, являющийся политическим руководством отдельных национальностей. Центрального исполнительного органа Народно-освободительного фронта формально пока еще нет. Но это только формальная сторона. Фактическим центральным руководством является Центральный Комитет коммунистической партии Югославии, который осуществляет свою политическую линию, прежде всего через Национальный комитет освобождения Югославии. Вероятно, что после того, как будет сформировано единственное правительство, мы создадим и формально руководство Народно-освободительного фронта Югославии. Такая система организации одного политического движения, наряду с органами народной власти, показала себя в наших условиях очень полезной. Коммунистическая партия осуществляет свою политическую линию через Фронт. Политические партии, входящие в Народно-освободительный фронт, постепенно теряют свои собственные организации, ибо массы этих партий растворяются и активизируются в единых комитетах Народно-освободительного фронта. Одновременно такая форма дает нам максимальные возможности маневрирования как по отношению к отдельным партиям, так и во внешнеполитических вопросах".

А в Румынии созданный коммунистами Блок демократических партий перед выборами безостановочно просил об оказании помощи продовольствием, сырьем и товарами, а выигрывал с помощью приемов, именовавшихся румынскими коммунистами специальными техническими мероприятиями. Как сообщали советские представители в Бухаресте, заключались они главным образом в недопуске неблагонадежных граждан на избирательные участки и ограничении прав прессы и иностранных наблюдателей:

"Журналисты сообщили генеральному секретарю национал-царанистской партии Пенеску, что, посетив ряд сел уезда Арджеш, они не имели возможности установить истинное положение вещей в избирательных участках, так как их повсюду сопровождали жандармы, как если бы они находились под арестом. Тем не менее в селе Тополовени, заявили они, им удалось установить, что лишь половина внесенных в избирательные списки граждан была допущена к голосованию. По словам Пенеску, эти корреспонденты громко высказывали свои возмущения в беседе с ним".

При этом советские представители в Румынии, контролировавшие каждый шаг румынских коммунистов, совершенно искренне возмущались тем, что их английские и американские коллеги ведут сбор заявлений о нарушениях на выборах, и называли это ничем не прикрытым вмешательством во внутренние дела независимой страны.

Несколько иной оказалась ситуация в Чехословакии. Там коммунистам не удалось сломить и подчинить себе руководителей партий, объединившихся с ними для руководства страной. Мало того, недовольные Компартией силы в 1948 году объединились в своеобразный антикоммунистический фронт и попытались отстранить коммунистов от руководства госбезопасностью и армией, строго следуя букве и духу закона. Но чехословацкие последователи вождя всех народов, если называть вещи своими именами, подняли мятеж и переломили ситуацию в свою пользу.

По прошествии времени можно было констатировать, что замысел Сталина о создании в странах-сателлитах народных фронтов оказался исключительно удачным. Организовав фронт, коммунисты расправлялись с непримиримой оппозицией, безостановочно повторяя, что в стране сохраняется многопартийность. А затем ликвидировали и своих оппонентов-союзников, полностью подчиняя, а по сути, уничтожая и их. В этом — в плавном переходе к однопартийной системе — и был смысл создания и существования задуманных Сталиным народных фронтов.

В конце 1980-х и в республиках СССР, и в соцстранах появились антиправительственные общественные движения, некоторые из которых тоже именовались народными фронтами. Причем действовали они гораздо успешнее чехословацкой антикоммунистической коалиции 1948 года. После свержения прежнего строя многие из них смогли победить на состоявшихся затем первых свободных выборах, но из-за существенной разницы во взглядах участников движений такие организации, за редким исключением, вскоре прекратили свое существование.

Так что нынешний "Общероссийский народный фронт" ничем не напоминает ни предвыборную организацию сталинского типа, ни единый фронт борьбы с правящим режимом. Скорее это попытка придать новую форму и новое название тому, что в незабвенные советские времена именовалось нерушимым блоком коммунистов и беспартийных.