Не туром единым

Главным внутриполитическим событием 2012 года в России станут очередные президентские выборы. Их смысл за последние полтора месяца кардинально изменился: если раньше считалось, что голосование 4 марта станет символом неминуемого возврата в прошлое, то теперь есть все основания полагать, что речь идет скорее о принципиально новом будущем.

ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ

Еще полгода назад исход президентских выборов-2012 казался абсолютно предсказуемым. Но после думского голосования 4 декабря и последующих массовых митингов протеста неожиданно появилась интрига. Нет, с победителем выборов все по-прежнему ясно, а вот с последствиями его победы — уже не очень. И очень многое будет зависеть от того, какие выводы сделают власти из появления на политической сцене "партии рассерженных горожан", громко заявившей о себе 10 декабря на Болотной площади и 24 декабря на проспекте Сахарова.

Между первой и второй

Главным сюрпризом нынешней президентской кампании стал тот факт, что о перспективе победы Владимира Путина лишь во втором туре, еще недавно казавшейся совершенно немыслимой, многие заговорили как о вполне возможном варианте. Эксперты, правда, пока считают такое развитие событий маловероятным, поскольку, согласно декабрьским опросам ведущих социологических служб, за возвращение премьера в Кремль намерены проголосовать более половины определившихся с выбором респондентов.

Если исходить из этих цифр, то для победы в первом же туре Путину достаточно удержать рейтинг хотя бы на нынешнем уровне и максимально мобилизовать свой базовый электорат, чтобы его верные сторонники в день голосования не остались дома, полагая, что премьер победит и без их помощи (именно так, по заверению тех же социологов, поступили 4 декабря многие приверженцы "Единой России"). Ну а если Путин сможет умело дистанцироваться от единороссов и продолжит регулярно разыгрывать перед телекамерами сценки на тему "хороший царь и плохие бояре", то ему, возможно, удастся перевербовать даже кого-то из тех, кто, поддавшись новой моде, голосовал на думских выборах "за любую партию, кроме партии жуликов и воров".

Однако "рассерженные горожане" сидеть сложа руки тоже не собираются. Можно не сомневаться, что любые нарушения избирательного законодательства со стороны путинского штаба и чиновников всех уровней будут отслеживаться представителями гражданского общества еще более тщательно, чем в ходе думской кампании, и немедленно предаваться гласности — прежде всего посредством интернета. Заметно возрастет и число граждан, готовых поработать на участках в качестве наблюдателей. Кроме того, неформальное движение "Прокатим Путина", как пообещал один из его лидеров Алексей Навальный, намерено развернуть массированную агитацию против премьера с целью опустить его рейтинг "до 30% по стране и 15-25% в крупнейших городах". Сейчас, конечно, эта цель кажется нереальной, но ведь у "Единой России" в сентябре 2011-го тоже были вполне комфортные 55-60%, которые к декабрю, даже по официальной версии Центризбиркома, превратились в куда менее убедительные 49,3%.

Впрочем, ответ на вопрос о том, насколько опасен для Путина второй тур, не так уж однозначен.

С одной стороны, у премьера и его ближайшего окружения есть как минимум три причины во что бы то ни стало добиваться победы в первом же туре. Во-первых, сам факт двухтуровых выборов ставит под вопрос статус Путина как безусловного национального лидера: какой же он национальный, если за него голосуют всего 40%? Получается прямо как в "Обыкновенном чуде": "Вовсе не величайший из королей, а просто выдающийся, да и только". Во-вторых, показатель менее 50% голосов будет слишком явно диссонировать с итогами предыдущих выборов, ведь даже в 2000 году молодой и неопытный и. о. президента получил почти 53%, не говоря уже о 71% в 2004-м. Наконец, третья причина — из разряда "как бы чего не вышло": если в первом туре у Путина еще есть право на ошибку, то, случись какие-то неприятные сюрпризы во втором, исправить ситуацию будет уже фактически невозможно. А о том, что таких сюрпризов в окружении Путина не исключают, свидетельствует хотя бы выдвижение в президенты иркутского губернатора Дмитрия Мезенцева, который должен гарантировать законность выборов в том совершенно невероятном случае, если с них вдруг снимутся все остальные кандидаты.

С другой стороны, второй тур, как ни парадоксально, мог бы принести Путину и очевидные плюсы. Главный из них заключается в том, что, пожертвовав имиджем безусловного лидера всея Руси, будущий президент может сбить поднявшуюся после думских выборов протестную волну. Более того, двухтуровые выборы фактически лишат "рассерженных горожан" базы для дальнейших протестов, по крайней мере, на федеральном уровне. Ведь убедительных поводов для обвинения властей в массовых фальсификациях у оппозиции в этом случае не будет, да и Запад такой исход наверняка вполне устроит. А новый президент станет, по сути, единственным представителем государственной власти, чья легитимность сомнению не подвергается — в отличие от "подтасованной" Думы, сформированного через сомнительные "полувыборы" Совета федерации и назначаемых по мало кому понятным критериям губернаторов.

Опасаться каких-то неожиданностей у премьера на самом деле никаких оснований нет, поскольку так называемая стратегия Навального ("выбирай любого, кроме Путина") во втором туре уже не сработает. Ведь голосовать, скажем, за Геннадия Зюганова, всерьез рискуя получить президента-коммуниста,— это для большинства "рассерженных" совсем не то же самое, что ради поражения "Единой России" поддерживать КПРФ на выборах в мало что решающую Госдуму.

Правда, если нынешний премьер действительно захочет провести "образцово-показательные выборы", то одних лишь обещанных им прозрачных урн и веб-камер на участках будет для этого явно недостаточно. Ведь каждый уважающий себя местный начальник по умолчанию будет считать своим долгом сделать все возможное и невозможное, чтобы обеспечить Владимиру Путину уверенную победу в первом же туре, а любые разоблачения подтасовок на местах непременно ударят и по самому премьеру. И чтобы отказаться от привычной практики, чиновникам нужен отчетливый сигнал если не от самого премьера, то хотя бы от кого-то из его ближайшего окружения: дескать, ничего страшного во втором туре нет, а те, кто переусердствует с накручиванием процентов, будут примерно наказаны.

Но пока о допустимости второго тура говорит лишь спикер Совета федерации Валентина Матвиенко, которая для чиновников на местах, конечно, не указ. Впрочем, косвенным подтверждением готовности Путина к двухтуровым выборам может стать, например, регистрация в качестве кандидатов в президенты Григория Явлинского и Михаила Прохорова, которые не позднее 18 января должны сдать в ЦИК по 2 млн подписей в свою поддержку. Ведь расширение списка допущенных к голосованию претендентов уже само по себе повышает вероятность второго тура.

Прагматический либерализм

Другой важной темой наступившего года станет реализация инициатив по либерализации политической системы, объявленных в президентском послании. Хотя многие кремлевские чиновники поспешили заверить, что эта реформа была задумана задолго до декабрьских митингов, новые предложения, судя по всему, направлены в первую очередь именно на то, чтобы приглушить протестную активность граждан. Но сами по себе эти новации вряд ли способны успокоить "рассерженных горожан", потому что при всем их внешнем радикализме они в большинстве своем все же не предполагают коренной реформы выстроенной Путиным системы власти.

Конечно, нельзя не признать, что декабрьские предложения уходящего президента выглядят гораздо масштабнее всех его предыдущих "микролиберальных" инициатив. Все-таки до сих пор, как уже отмечала "Власть" (см. статью "Товарищ младший президент" в N18 от 11 мая 2009 года), Дмитрий Медведев неизменно действовал в строгих рамках, очерченных путинской вертикалью. Скажем, он позволил партиям выдвигать кандидатов в губернаторы, но на сам принцип назначения глав регионов никогда не покушался и даже заявлял, что "в ближайшие 100 лет прямых губернаторских выборов в России не будет". Или, например, резко уменьшил число подписей, необходимых для регистрации партий на думских выборах, но оставил неизменной систему, позволяющую снимать с выборов непарламентские партии за весьма сомнительные нарушения в подписных листах.

Теперь же изменились сами рамки дозволенного — прямое избрание губернаторов, допуск на выборы всех существующих партий без сбора подписей и даже кардинально упрощенный порядок создания этих партий (их минимальная численность снижается с 40 тыс. до 500 человек) более не считаются подрывом устоев управляемой демократии. Но при более детальном рассмотрении нетрудно заметить, что многие медведевские инициативы либо объективно выгодны партии власти, либо не предполагают столь уж радикальных перемен.

К примеру, возвращение в Госдуму одномандатников позволит "Единой России" компенсировать снижение ее результатов в голосовании по партспискам за счет побед в одномандатных округах, где оппозиции труднее бороться с административным ресурсом. Увеличение числа допущенных к выборам партий единороссам тоже на руку, так как большинство из новичков заградительный барьер все равно не преодолеют, а полученные ими голоса будут перераспределены между прошедшими в парламент партиями, причем больше других от этого выиграет победитель, то есть, как правило, та же "Единая Россия". Наконец, резкое снижение минимальной численности партий вовсе не означает, что Минюст теперь начнет регистрировать всех подряд — ведь министерство по-прежнему вправе отказать в регистрации, сославшись на неправильное оформление документов, с чем не раз сталкивалась оппозиция.

Так что, пожалуй, единственной существенной новацией, реально затрагивающей фундаментальные принципы путинской вертикали, следует считать, как аккуратно выразился Медведев в своем послании, "переход к выборам руководителей субъектов РФ прямым голосованием жителей регионов". Конечно, это еще не возвращение к полноценным губернаторским выборам образца 1990-х годов, поскольку кандидаты в главы регионов, видимо, будут просеиваться через дополнительный фильтр — то ли президентский, то ли партийный (окончательно это станет ясно к середине февраля, когда должен быть разработан соответствующий законопроект). Но если учесть, что Путин с первых лет своего президентства последовательно ограничивал самостоятельность региональных лидеров, введение даже усеченных выборов, по сути, означает кардинальный поворот в кремлевской региональной политике.

Однако эта смена приоритетов объясняется вовсе не альтруизмом федерального центра, а весьма прагматическими соображениями. Ведь вместе с новыми возможностями и новыми полномочиями (одновременно с выборами губернаторам обещана и очередная децентрализация) местные руководители должны будут взять на себя и куда большую, чем прежде, ответственность за происходящее на вверенных им территориях. А федеральный центр, сохранив за собой право время от времени показательно разруливать отдельные проблемы в режиме ручного управления, получит возможность отвечать на жалобы недовольных своей жизнью граждан универсальным аргументом: "Вы сами выбрали этого губернатора".

Трудности перехода

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Впрочем, ответ на вопрос, во что выльются на практике эти пока еще теоретические инициативы уходящего президента, во многом зависит от того, как далеко готов будет зайти следующий глава государства в деле вынужденного возрождения политической конкуренции. Ведь желающие воспользоваться уступками со стороны власти наверняка найдутся уже в самое ближайшее время: новые партии, созданные по облегченной процедуре, могут появиться уже весной, а в октябре пройдут первые региональные и муниципальные выборы, для участия в которых партийцам не потребуется собирать подписи. Но нельзя исключать, что некоторые "чрезмерно либеральные" новации своего предшественника вернувшийся в Кремль Путин посчитает нужным отменить — наряду, скажем, с "вечным летним временем", о претензиях к которому со стороны простых россиян премьер говорил в ходе декабрьской "прямой линии".

Если же курс на реальное повышение конкуренции сохранится, то в 2012 году политическая жизнь в России должна заметно оживиться.

Так, интересно будет посмотреть, какие новые антирекорды установит "Единая Россия" в ходе двух ближайших единых дней голосования. Практически все выборы в региональные парламенты, которые должны были пройти 4 марта 2012 года, единороссы дальновидно перенесли на 4 декабря 2011-го, но остаются еще выборы в органы местного самоуправления, с которыми у партии власти тоже могут возникнуть проблемы. Например, в Москве, где в марте будут выбирать депутатов 125 муниципальных собраний, "Единая Россия" приняла беспрецедентное решение отказаться от выдвижения кандидатов единым списком, предложив им идти на эти выборы в качестве самовыдвиженцев, из чего ее оппоненты сделали однозначный вывод о том, что единороссы уже начали стыдиться своей партийной принадлежности. А в октябре партии власти придется столкнуться с резко возросшей конкуренцией ввиду отмены сбора подписей для кандидатов от непарламентских партий.

Дополнительную интригу в региональную политику, конечно, внесут и губернаторские выборы. Во-первых, всенародное голосование дает шанс продолжить карьеру не только лидерам, которым благоволит Москва (например, ожидающим в этом году переназначения на новый срок главе Краснодарского края Александру Ткачеву и его белгородскому коллеге Евгению Савченко), но и тем, от кого Кремль по каким-то причинам решил избавиться. Во-вторых, вполне вероятный после президентских выборов перенос кампании против "партии жуликов и воров" на региональный уровень грозит властям серьезными проблемами в тех субъектах РФ, где губернаторы не пользуются достаточной поддержкой населения. Так что число глав регионов, не являющихся членами "Единой России", в 2012 году может заметно возрасти — если только партия власти не начнет вместо исполнительных, но неизбираемых действующих руководителей выдвигать на этих выборах более влиятельных и по-настоящему авторитетных у избирателей кандидатов. Ну и в-третьих, особый интерес представляет вопрос о том, как скоро избранные главы регионов почувствуют себя достаточно самостоятельными, чтобы начать диктовать центру свои условия. Напомним, что в ельцинскую эпоху им для этого хватило четырех лет: первая волна губернаторских выборов прошла в 1995 году, а уже летом 1999-го был учрежден губернаторский блок "Отечество — Вся Россия", открыто выступивший против политики Кремля и пообещавший выдвинуть своего кандидата на президентских выборах.

Наконец, гораздо живее, чем в предыдущие четыре года, должна протекать и жизнь в Госдуме. И дело тут не только в том, что единороссы, повинуясь указаниям свыше, отдали оппозиции практически половину руководящих постов и побожились, что снова сделают Думу местом для дискуссий и станут чутко прислушиваться к мнению оппонентов. Просто по мере роста влиятельности избранных губернаторов в некогда монолитной фракции "Единая Россия" неизбежно появятся "устойчивые территориальные группировки", отстаивающие интересы не столько федерального партийного руководства, сколько конкретных региональных элит. И тогда для учета всех мнений единороссам придется регулярно договариваться не только с оппозицией, но и между собой.