Дело о торговле чинами и наградами

Более £465 млн по нынешнему курсу заработал бывший разведчик Монди Грегори для своего покровителя — британского премьер-министра Ллойда Джорджа. С 1918 по 1922 год Грегори продавал дворянские титулы и ордена всем, кто готов был за них заплатить, пока вся эта история не стала достоянием гласности и не поставила крест на политической карьере его покровителя. Скандалы с распродажей почестей случаются нечасто, но если уж происходят, то первым лицам государства оказывается очень трудно усидеть на своем месте.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Товар — деньги — почет

3 февраля 1933 года в кабинет инспектора Скотленд-Ярда Артура Эскью вошел невысокий, щеголевато одетый господин 56 лет от роду. Инспектор уже много знал об этом человеке. Он знал, например, что в купленной им родословной были указаны восемь английских королей начиная с Вильгельма Завоевателя. Инспектору было также известно, что многие считали этого господина самой влиятельной персоной в Лондоне, хотя большинство англичан никогда в жизни не слышали о его существовании. Об этом господине вообще ходило много слухов. Одни считали его важной фигурой в разведывательном сообществе Соединенного Королевства, другие уверяли, что он связан какими-то особыми узами с высшей аристократией и даже с королевской семьей. Говорили также, что он чрезвычайно богат.

Этого человека звали Монди Грегори, и инспектору он сразу не понравился. Через много лет, уже находясь в отставке, Эскью вспоминал: "В своей жизни я повидал немало негодяев, но никто из них не вызывал во мне большего недоверия, чем Монди Грегори. Все в нем было фальшивым. Он хорошо одевался, но в волосах было слишком много лака, а на пальцах было слишком много перстней. Один из них — перстень с зеленым скарабеем — раньше принадлежал самому Оскару Уайльду. По крайней мере, он так говорил. Увидев этого типа, я сказал себе: "Если я что-то понимаю в мошенниках, то передо мной один из них"".

Монди Грегори был мошенником высокого полета, ведь за его спиной стояли сильные мира сего, включая самого британского премьера. В его услугах нуждались богатейшие люди Великобритании, сделавшие состояние в годы Первой мировой войны, а его гонорары были просто астрономическими. Грегори был крупнейшим дилером на лондонской ярмарке тщеславия. Он торговал государственными наградами, дворянскими титулами и местами в Палате лордов. Его взлет был стремительным и неожиданным — впрочем, как и его падение.

Торговля титулами и наградами была знакома европейцам на протяжении столетий. Так, король Англии Яков I в 1611 году придумал простой и действенный способ финансирования войны в Ирландии. Он изобрел титул баронета, который мог быть присвоен любому лицу, даже если его предки не были дворянами. Чтобы стать баронетом, нужно было лишь заплатить £1,5 тыс. Деньги по тем временам огромные, но желающих хватило, чтобы избежать поражения в войне. Король Франции Людовик XIV тоже открыто торговал титулами, и никого это не удивляло. Но уже в XIX веке отношение к этому бизнесу резко изменилось. Дворянское достоинство или орден по-прежнему можно было купить, но подобные сделки проводились обычно в строжайшей тайне. Если же сделка получала огласку, скандала было не избежать.

Крупнейший скандал, связанный с торговлей государственными наградами, разгорелся во Франции в 1887 году. За два года до того президентом республики был переизбран престарелый Жюль Греви. У главы государства была незапятнанная репутация, чего нельзя было сказать о его зяте Давиде Вильсоне. Он занимал несколько важных государственных постов, был главой бюджетного комитета, вторым секретарем Министерства финансов и депутатом парламента. При этом он проживал в Елисейском дворце вместе с семьей президента и открыто пользовался президентскими привилегиями. В частности, он рассылал свою деловую корреспонденцию под видом президентской почты и не платил почтовых сборов, что позволяло ему ежегодно экономить порядка 40 тыс. франков.

Кроме того, Вильсон использовал сведения, полученные от президента, в своих финансовых операциях, а также приторговывал инсайдерской информацией. Со временем он нашел для себя новый источник дохода, начав торговать высшей наградой Французской Республики — орденом Почетного легиона.

Посредницей в торговле орденами стала профессиональная интриганка и шантажистка мадам Лимузен. Газеты писали об этой даме в 1887 году: "Мадам Лимузен — вульгарная авантюристка. Ей сорок один год, у нее горб на спине и маленькие хищные глазки. В прошлом году она жила на бульваре Бон-Марше вместе с компаньонкой, которая именовала себя графиней Буассер, баронессой Борежар или маркизой де Клемансо, хотя настоящее ее имя — Генриетта Буасси, кокотка самого продажного сорта". Лимузен и Буасси можно было бы назвать лоббистками. Дамы налаживали связи с влиятельными людьми, чтобы с помощью взяток или шантажа продавливать интересы своих клиентов. Их-то помощью и решил воспользоваться президентский зять.

Лимузен и ее пособницы начали искать потенциальных покупателей и предлагать им новый товар (цена за орден Почетного легиона колебалась вокруг 50 тыс. франков). В результате их деятельности обладателями высокой награды становились люди, не имевшие заметных заслуг перед отечеством. Среди них был, например, модельер, создавший новый фасон шляп.

Схема стала достоянием гласности, когда один из клиентов заплатил деньги, но не получил орден и пожаловался в полицию. Покупателям орденов пришлось вернуть награды, а Лимузен предстала перед судом. Сначала она пыталась покрывать Вильсона, но вскоре созналась во всем. Скандал получился грандиозным. Президентского зятя судили, но оправдали за недостаточностью улик, однако репутацию главы государства было уже не спасти. В конце 1887 года Греви ушел в отставку под давлением общественного мнения, и во Франции разразился затяжной политический кризис, чуть не закончившийся правым путчем и крушением конституционного строя.

В Англии объектом всеобщего вожделения были титулы рыцарей, баронетов и в особенности пэров, поскольку пэрство автоматически давало место в верхней палате британского парламента. Однако здесь торговля почестями была организована несколько иначе, чем во Франции. Списки представленных к возведению в дворянское достоинство формировал премьер-министр, а на его мнение можно было повлиять через депутатов его партии. Существовали частные посредники, которые сначала находили клиента, мечтавшего о титуле, а потом обивали порог представительства правящей партии, надеясь найти партийного функционера, готового похлопотать за их протеже. Система работала в конце XIX века и в неизменном виде перекочевала в ХХ. Все изменилось, когда хозяином кабинета на Даунинг-стрит стал Дэвид Ллойд Джордж. Этот премьер превратил торговлю титулами в хорошо налаженный бизнес, и помог ему в этом несостоявшийся театральный менеджер Монди Грегори.

Английский шпион

Будущий торговец почестями родился 1 июля 1877 года в Саутгемптоне в семье англиканского священника. У преподобного Грегори было три сына. Двое старших оказались достойными подданными империи. Один из них сражался добровольцем в англо-бурской войне, добывал золото на Борнео и занимался фермерским хозяйством в Канаде, а другой сделал неплохую военную карьеру. Монди мало походил на своих брутальных братьев. Он презирал физический труд, мечтал об актерской карьере и богемной жизни, вдобавок был гомосексуалистом.

Актером он оказался посредственным, а все написанные им пьесы провалились. Но Монди не отчаивался, поскольку у него в запасе оставался один несомненный талант — умение заводить нужные связи и ладить с полезными людьми. Благодаря этому таланту он смог собрать достаточно денег, чтобы начать собственное шоу. Антрепренерская карьера сразу не заладилась. В 1907 году Грегори поставил мюзикл "Красная Шапочка", с которым начал гастролировать по стране. Звездой шоу стала семилетняя девочка по имени Барбара Аллейн, исполнявшая зажигательные танцы. Эксплуатация детского труда к тому времени была уже запрещена, и у Грегори возникли проблемы с полицией. Его несколько раз задерживали и штрафовали, но он перевозил труппу в другой город, и маленькая Барбара снова танцевала. В конце концов суд запретили Грегори работать с девочкой. Впрочем, он воспользовался последним шансом заработать. Родители Барбары устроили юное дарование в другое шоу, но на этот раз на афишах было написано, что девочке 12 лет. Услышав об этом, Грегори начал шантажировать ее родителей, грозя раскрыть их тайну, пока не получил отступные.

После закрытия "Красной Шапочки" Грегори попробовал возродить на сцене одну старую оперетту, но шоу ожидал полный провал. На этом его театральная карьера закончилась. Успех пришел на совершенно ином поприще.

В 1912 году Грегори основал журнал светской хроники Mayfair, который распространялся в нескольких фешенебельных отелях Лондона. Журнал был лишь видимой частью его нового бизнеса. Грегори принадлежало настоящее детективное агентство, которое занималось выяснением кредитоспособности обеспеченных постояльцев. В роли информаторов выступали сотрудники отелей, а клиентами были ювелиры, рестораторы, владельцы дорогих магазинов и другие предприниматели, готовые обслуживать аристократических клиентов в кредит под честное слово, но не желавшие нарваться на потенциального банкрота. Вскоре на Грегори по всему Лондону работали десятки агентов, а в его картотеке скопились сотни личных дел.

Тем временем примерно такой же работой занимался капитан Вернон Келл, с 1909 года возглавлявший британскую контрразведку — знаменитую MI5. Организация Келла собирала досье на иностранцев, проживавших в Англии, а также на лиц, склонных к государственной измене. Когда в 1914 году разразилась мировая война, MI5 понадобилось срочно расширить сеть информаторов и пополнить свои досье. У Грегори было и то и другое, поэтому служба Келла сочла необходимым завербовать бывшего антрепренера. Так Грегори стал частью государственной машины. Впоследствии он рассказывал, что, находясь на секретной службе его величества, однажды даже играл роль Уинстона Черчилля, которому грозило покушение.

Впрочем, он любил распускать о себе самые невероятные слухи. В частности, Грегори утверждал, что лично завербовал для MI5 тысячу агентов, хотя в годы войны на британскую контрразведку никогда не работало больше 850 человек.

В 1918 году война закончилась, и премьер-министр Ллойд Джордж поставил подпись под Версальским договором. Между тем для самого Ллойда Джорджа начиналось трудное время. Премьер принадлежал к Либеральной партии, но возглавлял коалиционный кабинет военного времени, в который входили и либералы, и консерваторы. Либералы быстро сдавали свои позиции, и Ллойд Джордж почувствовал, что консерваторы не станут долго терпеть его у руля. Политик решил создать собственную партию, но для этого нужны были большие деньги — как минимум £4 млн. Взять их было негде. Спасительная идея пришла в голову видному функционеру Либеральной партии Алексу Мюррею. Он посоветовал Ллойду Джорджу начать широкую распродажу титулов и наград, а на вырученные деньги создать новую партию. Тот же Мюррей предложил поручить торговлю почестями какому-нибудь энергичному и не обремененному совестью человеку. Кандидатура Монди Грегори подходила как нельзя лучше.

Орден тухлого яйца

В 1919 году новый бизнес уже процветал. Официально Грегори теперь был редактором газеты Whitehall Gazette, которая вроде бы выступала в роли официального органа британского правительства, но на деле не имела к нему никакого отношения. Газета придерживалась ультраконсервативных взглядов и всячески запугивала читателя большевистской угрозой: "Легко вообразить, что произойдет в Лондоне, когда двадцать или тридцать тысяч евреев из России внезапно вырвутся из Ист-Энда и захватят власть путем переворота..."

Штаб-квартира Грегори располагалась на Парламент-стрит, 38, то есть на одной улице с комплексом правительственных зданий Уайтхолл, в честь которого была названа его газета. Рядом находились здание парламента, резиденция премьер-министра на Даунинг-стрит и Скотленд-Ярд. Внутренняя отделка офиса также должна была вселять мысль о том, что контора Грегори — часть правительственной машины. Даже мальчишки-посыльные были одеты в ту же униформу, что носили посыльные из Уайтхолла.

Кабинет Грегори выглядел так, будто его хозяин находится в самом центре некоего всемирного заговора. На столе стоял телеграф, а вокруг размещалось несколько приборов неизвестного назначения, которые мигали разноцветными лампочками. Стены были увешаны фотографиями членов королевской семьи, министров и представителей высшей аристократии.

Сам Грегори напускал на себя столько таинственности, сколько мог. Он, например, перемещался по городу в скромном автомобиле Austin, замаскированном под обычное лондонское такси. Когда у него спрашивали, почему бы ему не пересесть на Rolls-Royce, он отвечал в том духе, что мировая закулиса только и ждет случая, чтобы с ним расправиться. Поэтому он никогда не ездил на работу одним маршрутом и, куда бы ни приехал, старался воспользоваться черным ходом.

При всем том Грегори не мог унять своей страсти к драгоценностям и продолжал выглядеть как внезапно разбогатевший цирковой импресарио. Его пальцы были унизаны перстнями, на собеседников он смотрел через монокль в драгоценной оправе, а в кармане у него лежал крупный розовый бриллиант, якобы принадлежавший российской императрице Екатерине Великой. Время от времени Монди как бы невзначай вытаскивал этот камень и поигрывал им на глазах у изумленных собеседников.

За всей этой мишурой скрывалось хорошо отлаженное коммерческое предприятие. На основные услуги была установлена твердая такса. Дешевле всего стоило посвящение в рыцари, поскольку рыцарское звание нельзя было передать по наследству. Рыцарство стоило всего £10 тыс. (£310 тыс. по нынешнему курсу). Титул баронета передавался по наследству и поэтому стоил £40 тыс. (£1,24 млн). Минимальная цена титула пэра составляла £50 тыс. (£1,55 млн), но обычно превосходила эту сумму. С каждой сделки Грегори получал свой процент, в среднем зарабатывая £30 тыс. в год. Впрочем, некоторые люди получали титулы совершенно бесплатно. Ллойд Джордж сделал виконтами и баронами нескольких предпринимателей, владевших влиятельными газетами, дабы пресса не мешала процветать его бизнесу.

Сам премьер-министр считал торговлю титулами чем-то совершенно естественным для британской политической системы. В частной беседе Ллойд Джордж признавался: "Все мы знаем, что продажа почестей — самый честный способ собрать деньги для политической партии. Плохо то, что об этом нельзя говорить публично... В Америке стальные тресты поддерживают одну партию, а хлопковые плантаторы — другую, в результате политические партии оказываются под влиянием их финансовых интересов. У нас же человек дает £40 тыс. и получает баронетство. Если же он потом явится к лидеру партии и скажет: я давал деньги, так что теперь делайте так и эдак, то мы пошлем его к дьяволу".

Разумеется, махинации Ллойда Джорджа и его протеже Грегори не были секретом для публики. В высшем обществе открыто потешались над нуворишами, пытающимися купить благородство. Когда кто-нибудь из новоиспеченных сэров появлялся в престижном клубе джентльменов, молодые аристократы запевали песню: "Ллойд Джордж знает моего отца, мой отец знает Ллойда Джорджа". В особенности много издевательств досталось тем, кто был награжден орденом Британской империи. Английскую аббревиатуру этой награды, изобретенной Ллойдом Джорджем, стали расшифровывать как "орден тухлого яйца", поскольку все знали, что ее легко получить за деньги. За четыре года орден Британской империи получили около 25 тыс. человек, так что ценность этой награды оказалась минимальной. Не меньше насмешек вызывали уроженцы Уэльса, внезапно получавшие дворянское достоинство. Сам Ллойд Джордж был валлийцем и одаривал соплеменников титулами с невероятной щедростью. Злые языки прозвали самого премьера валлийским волшебником, а столицу Уэльса Кардифф — городом ужасных рыцарей.

Как бы ни морщились потомственные аристократы, остановить торговлю титулами было совершенно невозможно, поскольку она не была противозаконной. В Соединенном Королевстве просто не было закона, который бы ее запрещал. За годы сотрудничества Ллойда Джорджа с Грегори появилось более 1,5 тыс. новых рыцарей, 73 баронета, а 91 человек, то есть в два раза больше, чем за предыдущие 20 лет, получил пэрство.

Неглубокая могила

На все вопросы о том, откуда в Англии столько героев, заслуживших такое количество наград, Ллойд Джордж отвечал, что герои появились в годы великой войны. Однако он явно кривил душой, поскольку большинство новых дворян скорее наживались на военных поставках, чем сражались в окопах. Хуже всего было то, что среди награжденных попадались люди, которых раньше не подпустили бы к государственным наградам на пушечный выстрел. Это были лица, осужденные за всевозможные махинации, бывшие банкроты и вообще личности с подмоченной репутацией. Среди героев оказался даже один предприниматель, осужденный в годы войны за торговлю с врагом. Терпение общественности должно было однажды лопнуть, и оно лопнуло.

В 1922 году престарелый мультимиллионер Джозеф Робинсон должен был получить титул пэра. Робинсон был весьма колоритной фигурой. Этот уроженец Южной Африки начинал как простой старатель и колониальный торговец, выменивавший у туземцев алмазы на стеклянные бусы. Постепенно он скупил земли, на которых были обнаружены золотые жилы и залежи алмазов, и сделался одним из богатейших людей Британской империи. Его методы обогащения не всегда были законными. В 1906 году он возглавил компанию Randfontein Estates, которая скупала земли в Южной Африке, и занялся приобретением недвижимости. Робинсон покупал участки на свое имя, а потом перепродавал своей же компании втридорога. Однажды, например, он приобрел участок за £60 тыс., а потом перепродал своим акционерам за £275 тыс. За эти махинации Робинсон предстал перед судом и был оштрафован на крупную сумму.

На склоне лет Старый Буканьер, как называли Робинсона знакомые, не утратил деловой хватки. Монди Грегори предлагал ему пэрство за £50 тыс., но Робинсон сумел сбить цену до £30 тыс. Однако вожделенного титула он так и не получил. Кто-то шепнул королю Георгу V, что в Палате лордов скоро появится лицо, осужденное за мошенничество, и король отказался даровать ему титул.

Когда к Робинсону, который уже почти ничего не слышал, явились представители правительства и попытались объяснить, что пэрства не будет, старик прокричал: "Что? Еще заплатить? Сколько?" Робинсон попытался потребовать свои деньги назад, и Грегори вызвали в офис Либеральной партии. Когда его спросили, знает ли он, что сталось с £30 тыс., уплаченными Старым Буканьером, Монди ответил: "Конечно, знаю. Я их потратил".

Скандал получился грандиозным. Пресса подняла шум вокруг распродажи почестей, и Ллойду Джорджу пришлось уйти в отставку. Монди Грегори остался без высокого покровителя, но сворачивать бизнес не собирался. Он заручился поддержкой нужных людей в правительстве и парламенте и продолжил торговать титулами, хотя объемы продаж заметно упали.

Худшее случилось в 1925 году, когда парламентарии приняли Акт о почестях, запрещавший продажу титулов и наград. Продавцам и покупателям почестей теперь грозили штраф и тюрьма. Вообще-то законы, направленные против взяточников, уже давно существовали, последний из них был принят в 1906 году, но на сей раз парламент решил окончательно прояснить позицию государства в отношении торговли титулами и орденами. Грегори мгновенно растерял всех клиентов и попал в крайне затруднительное финансовое положение. Но сдаваться не собирался.

Деньги, заработанные за годы сотрудничества с Ллойдом Джорджем, Грегори вложил в покупку клуба "Амбассадор", который располагался в лондонском Сохо. Днем это было весьма респектабельное и даже скучное место, но по ночам здесь кутила золотая молодежь Лондона, включая принца Уэльского. Злые языки даже называли этот клуб самым дорогим борделем Англии, что было недалеко от истины.

Грегори продолжал зарабатывать на своих связях в высшем обществе. Он, например, мог устроить знакомство какого-нибудь провинциального бизнесмена с герцогиней или организовать приглашение на банкет с важными персонами. За все это он брал деньги. Кроме того, Грегори завел дела с эмигрантами из России и других стран, в которых недавно произошла смена власти. В частности, он сумел расположить к себе отрекшегося от престола короля Греции Константина I и выпросил у него золотой портсигар. Многочисленные эмигрантские группировки искали связей на самом верху английского общества, и Грегори охотно сводил их представителей с нужными людьми, получая за это гонорары. Самый большой доход давали связи с украинскими эмигрантами, выступавшими за возвращение в Киев гетмана Скоропадского. Грегори возглавил так называемый Англо-украинский совет и превратил свою газету в рупор украинских националистов. За это он получал деньги от Скоропадского, а сам бывший гетман получал средства от разведок разных государств. Дружба со сторонниками гетмана давала Грегори дополнительные возможности для заработка. Поскольку купить британский орден теперь было практически невозможно, некоторые были готовы платить даже за украинские награды, и Грегори, как обычно, оказывал посреднические услуги.

И все же в начале 1930-х годов дела Монди Грегори пошатнулись. Политическое влияние его старых знакомых постепенно уменьшалось, сделки с титулами стали слишком рискованными и практически прекратились, а долги росли. В 1932 году положение несколько выправилось благодаря неожиданному наследству. Грегори много лет жил под одной крышей с актрисой Эдит Росс. Женщины его не интересовали, так что их отношения были просто дружескими. Однажды Монди попросил у Эдит денег в кредит, но та отказала. Вскоре Росс изменила завещание в пользу Грегори и буквально через несколько дней скоропостижно скончалась. Грегори медлил с ее погребением, подыскивая подходящее место захоронения, и наконец нашел. Покойную похоронили в неглубокой могиле на берегу Темзы — в месте, которое часто затопляется во время половодья. Грегори получил по завещанию £18 тыс.

И все же Грегори все еще нуждался в деньгах, чтобы расплатиться с кредиторами. Он решил рискнуть и сам предложил титул пэра флотскому офицеру Бильярду Лику. Грегори просил всего лишь £12 тыс., но время было уже другое, а офицер, как оказалось, имел иные представления о чести. Бильярд Лик пожаловался на Грегори в Скотленд-Ярд, и вскоре инспектор Артур Эскью решил лично познакомиться с торговцем титулами.

Зимой 1933 года Монди Грегори предстал перед судом. Дело вышло весьма громким и сопровождалось массовым исходом из страны рыцарей и баронетов, получивших титулы в последние 15 лет. У многих внезапно появились дела за границей, а других неожиданно потянуло в зимний круиз. Скандал еще более обострился из-за подозрений в убийстве Эдит Росс. Тело актрисы эксгумировали, прежде чем вешние воды унесли бы его в море, но никаких следов яда не нашли.

Приговор был довольно мягким. Грегори должен был заплатить £50 штрафа и отсидеть два месяца в тюрьме, но с бизнесом пришлось расстаться. Выйдя на свободу, Грегори уехал во Францию, где жил на скромную пенсию, которую ему выплачивало британское правительство как бывшему разведчику.

В эмиграции Грегори все еще пытался пускать окружающим пыль в глаза. Он показывал всем золотой портсигар, подаренный греческим монархом, рассказывал о коронованных предках и прозрачно намекал на свой высокий пост в британских секретных службах. В 1940 году Франция была разгромлена немцами — и Грегори наконец столкнулся с теми, кто был готов слушать его истории о службе в MI5. Он был задержан нацистами как предполагаемый английский шпион. Монди Грегори умер 28 сентября 1941 года. По одной версии, он окончил свои дни в немецком лагере для интернированных, по другой — в парижском госпитале Валь-де-Грас. Впрочем, одна версия не противоречит другой, поскольку Валь-де-Грас был военным госпиталем и с первых дней оккупации попал в распоряжение немецких властей.

Время от времени скандалы, связанные с продажей орденов и других почестей, вспыхивали в разных уголках мира, что всякий раз приводило к политическому кризису. Так, в 1987 году в Таиланде была раскрыта банда, состоявшая из чиновников, придворных и монахов, которая продавала государственные награды за спиной короля. Новость едва не вызвала массовые протесты, но громкие отставки сняли напряжение. И все же такие скандалы были большой редкостью, поскольку торговать высшими наградами могут лишь высшие чиновники, а они имеют возможности заметать следы.

После смерти Монди Грегори Британия надолго забыла о том, что почести могут продаваться и покупаться. Новый скандал с продажей титулов разгорелся лишь в 2006 году, когда возникли подозрения, что лица, дававшие крупные суммы Лейбористской партии под видом кредитов, затем получали титулы рыцарей и пэров. Перед тогдашним премьером Тони Блэром и некоторыми его сотрудниками возникла тревожная перспектива уголовного преследования по той же статье, по которой до сих пор был осужден только Грегори. Однако доказательств нарушения акта 1925 года так и не нашли, и дело благополучно замяли. В 2007 году Тони Блэр и сам получил титул. Власти Сьерра-Леоне провозгласили его верховным вождем, что дало ему формальное право заседать в парламенте этой африканской страны.