Победа черно-белой тишины

Михаил Трофименков об «Артисте» Мишеля Хазанавичуса

"Артист" Мишеля Хазанавичуса — комедия о трагедии звезды немого кино. Когнитивный диссонанс, кроющийся в этом определении, вызывает желание расставить точки над i. Постойте-постойте: а этот актер — он хороший, талантливый? Или бездарный? Может быть, это комедия о трагедии взлета и падения — уважаемый голливудский жанр — слишком много возомнившего о себе мономана?

Все эти вопросы можно выбросить в мусорную корзину. Талант или бездарность Джорджа Валентена (Жан Дюжарден) не имеют ровным счетом никакого значения. Он — артист, и этим все сказано. Движущаяся тень, марионетка, душка. Усики, как у Кларка Гейбла. Прищур, как у Дугласа Фэрбенкса. Лоб, как у Джона Гилберта. А смокинг как носит! А фехтует! А в амазонском болоте тонет-то как! Впрочем, чтобы так тонуть и так носить смокинг, тоже нужен талант.

Валентен — все и никто: все "немые" звезды, не сумевшие или не захотевшие приспособиться к заговорившей картинке, и никто из них конкретно. Просто Артист. Один из винтиков фабрики, единственное отличие которой от заводов Форда в том, что это фабрика грез.

Все знают: главная фишка "Артиста" в том, что это черно-белый и немой — точнее говоря, почти немой — фильм. Хазанавичуса, постановщика фильмов об идиоте-агенте N 117, меньше всего можно заподозрить в эстетизме а-ля Аки Каурисмяки, снявшего "Юху" (1996). "Юха" нем, как неспособные выразить словами свои чувства герои, черно-бел, как их жизнь. В "Артисте" никаких таких экзистенциальных заморочек нет, но неподдельная любовь Хазанавичуса к кинематографу бьет через край.

Якобы ограничивая себя в выразительных средствах, Хазанавичус демонстрирует, сколько лишних слов, лишних звуков, лишних красок загромоздили экран. Взять хотя бы забытый и заброшенный, но безотказный прием, используемый в "Артисте": информировать зрителя о значимых для развития сюжета, но отнимающих слишком много времени, если их разыгрывать-растолковывать, сюжетных коллизиях. Дешево и сердито: информация подается через сменяющие друг друга на экране газетные заголовки.

В принципе, главный, несущий в концентрированном виде философию фильма герой — даже не Валентен, а Угги, его фокс. Вот отчаявшийся актер поджигает в приступе мазохистского безумия свою квартиру. Пленки уже сгорели, сам он вот-вот задохнется в дыму. Угги — это вариация популярного на заре кинематографа сюжета о собаке-спасительнице — мчится к постовому на углу и разыгрывает перед ним пантомиму, столь красноречивую, что коп тут же бросается на выручку угорающего.

Угги не умеет говорить? И не надо. Все и так ясно. Пусть дура-тетка умиляется: "Ах, если бы он мог говорить". Валентен тоже "не умеет говорить". А от него в самом первом эпизоде требуют, пропуская через уши электрический ток: "Говори! Говори!" — героя боевика "Приключения в России" пытают в подвалах ЧК. Продюсеры, выбрасывающие Валентена на свалку с наступлением звуковой эры, ничем не лучше киношных палачей. Вторжение звука в привычно немой мир Валентена, когда перышко падает на землю с ревом авиабомбы — пытка страшнее электрошока.

Угги — ключевой персонаж еще в одном, символическом и самом актуальном, смысле. Фокс Валентена — совсем как у Тинтина, юркого репортера из комиксов Эрже. Первый свой вояж Тинтин, как и Валентен, совершал в Страну Советов, где его тоже пытали кровавые чекисты. В 1927 году, когда начинается действие фильма, Тинтин только-только был нарисован, но это абсолютно не важно. Важно то, что когда Хазанавичус взялся за "Артиста", все уже знали, что Стивен Спилберг работает над "Приключениями Тинтина". И что самое главное в этом — то, что Спилберг впервые делает фильм в 3D. Хазанавичус бросил перчатку самому Спилбергу.

"Артист" — по-хорошему контрреволюционный фильм. Он, конечно же, не о том — хотя и об этом тоже,— что кино должно быть черно-белым и немым. Он — о том, что погоня за техническими новинками, детская возня с гаджетами — все это пустое. Звук, губящий карьеру и судьбу Валентена,— метафора нынешних компьютерных приемов, низводящих актера до статуса анимационного персонажа.

Чувствующий зритель всегда знает, что хеппи-энд — ложь во спасение, что все будет плохо и еще хуже, а режиссеры просто жалеют и утешают его. Так и тут: понятно, что Валентен свел счеты с жизнью. Эпизод, в котором спивающаяся звезда видит свое искаженное отражение в стеклянном столике,— парафраз самоубийства продюсера в фильме Джорджа Кьюкора "Сколько стоит Голливуд?" (1932). Но, даже если поверить в хеппи-энд, он все равно не однозначен. Валентен находит себя в звуковом кино, но не капитулирует, не берет на душу грех болтовни. Он будет говорить, но только ногами. Чечетка, которую он отбивает с обретенной любовью по имени Пеппи Миллер (Беренис Бежо),— тайный, но бунт.

Если "Артист" получит "Оскара", властелины компьютерной вселенной, конечно же, не устыдятся и не уйдут, дав обет молчания, в черно-белый монастырь. Но, может быть, увидят, как увидел Хазанавичус, мистический смысл требования, вывешенного в заэкранном пространстве кинозалов: "Соблюдайте тишину!".

Российская премьера фильма — 12 февраля в концертном зале "Барвиха Luxury Village".
В прокате с 16 февраля

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...