В прокат выходит "Стыд" — новый фильм режиссера, добившегося одинакового признания сначала в современном искусстве, а затем в современном кинематографе
Маккуин — довольно редкий случай: человек, для которого перемена искусства — не следствие неудачи в избранной поначалу области, а продолжение на другой территории вполне успешных поисков. В 1999 году тридцатилетнему лондонскому художнику досталась премия Тернера (в то время как критики были уверены в победе уже знаменитой Трейси Эмин). Спустя девять лет за свой "Голод", фильм о Бобби Сэндсе, члене Ирландской республиканской армии, умершем в 1981 году в результате голодовки в тюрьме, Маккуин получил "Золотую камеру" — каннскую премию за лучший полнометражный дебют.
Его путь был не то чтобы очень громким. До своего дебюта в большом кино Маккуин сделал, помимо ряда фотографических проектов, три заметных видеоработы. В "Медведе" двое голых мужчин (один из них — сам художник) в течение нескольких минут безмолвно смотрят друг на друга, посылая то ли агрессивные, то ли призывные намеки. В "Бочке" Маккуин несколько часов катает по Нью-Йорку большую жестяную бочку с приделанными к ней камерами и вежливо извиняется перед прохожими, когда эскапада мешает городскому движению. Самая важная из ранних работ — "Deadpan" (так называется тип юмора, когда гэг или шутка не заставляют измениться в лице самого комика). Это — циклический оммаж Бастеру Китону: Маккуин со спокойным лицом стоит перед вновь и вновь рушащейся стеной, но раз за разом оказывается невредим. На место, где он находится, счастливо приходится окно. (За последние две работы художник как раз получил премию Тернера.)
Из трех этих работ становится понятно, что интересует Маккуина, в первую очередь, напряженная эксцентрика тела. Одновременно в двух смыслах: и взаимодействия человека с тем, что подступает к его границам (другим телом или городской средой), и собственно трюка, неожиданных телесных способностей. Как ни странно, его большое кино — ровно о том же. Немного неловко об этом говорить, но бесконечно красивый, глубинно-вдумчивый (тот редкий случай, когда сравнения с Тарковским казались не столь неуместными) "Голод" устроен по сути как представление. Он похож на фильмы о фокусниках, вроде многочисленных биографий Гуддини, только главным трюком в нем является виртуозная смерть. Именно с этим связан особенный дискомфорт, испытываемый зрителем от дебютного фильма Маккуина: чудовищные вещи, которые вытворяют с собой симпатичные пленники ирландской тюрьмы, вызывают в нем не сочувствие, а восхищение. Это фильм не о том, что человек может сделать ради своих идеалов, а просто о том, что он может сделать со своим телом.
Интересно, что идея смерти как высшей доблести была и в самом известном, не связанном с кино проекте Маккуина. В 2006 году он отправился в Ирак в качестве "официального военного художника", а вернувшись оттуда, придумал способ почтить память павших англичан — Маккуин создал огромную серию марок с портретами погибших солдат и с тех пор пытается уговорить власти выпустить их в тираж.
Это, впрочем, было еще до "Голода". Новый же фильм Маккуина — о том, как герой Майкла Фассбендера борется с зависимостью от беспорядочной половой жизни,— еще одно упражнение в поисках телесной крайности. На этот раз его тема — уже не смерть, а, логичным образом, секс.