Такой большой российской делегации, как та, что приехала вместе с президентом Ельциным в Пекин, не было, пожалуй, никогда. Достаточно сказать, что для перевозки участников государственного визита потребовалось девять (!) спецрейсов из Москвы. А пересчитывая машины в кортеже российского президента, журналисты сбивались на четвертом десятке. Причем впервые вслед за президентом прилетели сразу две его машины: представительские "ЗИЛ" и Mercedes S600 Pullman. Из Пекина передает корреспондент "Коммерсанта" НАТАЛЬЯ Ъ-ТИМАКОВА.
Видимо, этот размах следует объяснить не только значимостью визита (тем более что перед его началом пресс-секретарь президента Сергей Ястржембский заявил, что "визит государственный по форме, но рабочий по содержанию"), но и любовью китайцев к размаху, что, видимо, отразилось и на формировании российской делегации. Правительство представляли министр культуры Наталья Дементьева, министр по атомной энергии Виктор Михайлов, глава МВЭС Михаил Фрадков, Госдуму — Владимир и Николай Рыжковы, а Совет федерации — зампредседателя Василий Лихачев.
В результате, не успев сойти с трапа президентского самолета в аэропорту Шоуду, Ельцин оказался в окружении до боли знакомых лиц. Чуть ли не первым, кто встретил Бориса Ельцина на китайской земле, был Николай Рыжков. Он с трудом сдерживал счастливую улыбку при рукопожатии с президентом: лицо бывшего премьера СССР светилось неподдельной радостью от того, что он снова "в обойме". Такие же чувства, по всей видимости, испытывал и первый вице-спикер Владимир Рыжков, который вообще впервые участвовал в мероприятии столь высокого ранга. Любимый молодой реформатор президента Борис Немцов старательно вытирал правую руку о плащ, прежде чем пожать руку Ельцину. Немцов, кстати, прибыл в Пекин за день до Ельцина, чтобы окончательно согласовать договор по Ковыктинскому газовому месторождению. Прямо на летном поле он доложил президенту, что Китай согласился с предложенными Россией условиями, и уже в 1998 году начнется реализация проекта, предусматривающего строительство газопровода на территории Китая, а потом — Южной Кореи и Японии.
Вообще, совместное появление на публике Бориса Ельцина и Бориса Немцова производило впечатление передачи дел стареющего главы корпорации своему преемнику. Ельцин широким жестом пригласил Немцова подписать соглашение между правительствами РФ и КНР и с умилением наблюдал, как первый вице-премьер выводит свою подпись под документом.
Главным же итогом первого дня визита Ельцина в Пекин стало совместное российско-китайское заявление о завершении демаркации восточной части границы и готовности осуществить в согласованные сроки демаркацию ее западной части. "Только ради этого стоило сюда приезжать",— заметил президент.
Судя по всему, отставка Бориса Березовского никак не отразилась на взаимопонимании Немцова и Ельцина. Впрочем, и по лицам остальных обитателей Кремля (и одновременно действующих лиц скандала недельной давности) нельзя было сказать, что их что-то беспокоит. Татьяна Дьяченко оживленно общалась в кулуарах с Юрием Яровым и даже несколько раз улыбнулась журналистам, а Ястржембский, хотя и жаловался на нездоровье, тоже был явно доволен.
Единственное, что, пожалуй, утомило всю российскую делегацию, включая президента, так это церемонии. Только прохождение почетного караула под аккомпанементы гимнов КНР и РФ и под стрельбу из пушек продолжалось около часа.
Совместная пресс-конференция с председателем КНР Цзян Цзэминем напомнила советские времена. Все вопросы были заранее согласованы, и после любого вопроса Цзян Цзэминь смотрел в напечатанный список ответов и бодро произносил долгие речи о процветании российско-китайской дружбы. В отличие от своего коллеги Борис Ельцин (которому, кажется, наскучили пространные словоизлияния китайского руководителя) был краток, но выразителен: "Я не меньше, чем любой китаец, понимаю вашего председателя и не меньше, чем любой китаец, его уважаю".
Видимо, во многом сближению Бориса Ельцина и Цзян Цзэминя поспособствовало и то, что китайский руководитель прекрасно владеет русским языком. Он даже рассказал по-русски историю о том, как, проходя практику на ЗИЛе, он чинил выключатели, а потом они с рабочими "долго хохотали". Над чем хохотал председатель КНР, осталось тайной, но оба руководителя государств остались весьма довольны общением друг с другом.