Казань амбиций

С миру по нитке, Татарстану — светлое будущее: европейский опыт создания технологических и индустриальных парков, сингапурский опыт градостроения, японское оборудование и собственные квалификация, амбиции и упрямство. За неделю в Татарстане корреспондент "Денег" Надежда Петрова так устала от энтузиазма окружающих, что с охотой вернулась в Москву — отдохнуть в тиши пещерного века.

Столица. Просто столица

Вид открывался совершенно петербургский и какой-то новорожденный: свежесть красок, набережные, фонарики, горизонт. Дороги — четыре полосы в каждую сторону. Но скоро в картину вмешались пятна деревянной застройки и выдающаяся ветхость Старотатарской слободы. Исторический район. "Асфальт у нас здесь тоже исторический,— иронически замечает водитель.— Единственная такая улица на всю Казань".

Еще лет 15 назад вся Казань была одна большая деревня, но к тысячелетию города (оно отмечалось в 2005 году) ее стали перестраивать, здесь и сейчас полно стройплощадок. Главный редактор сайта KazanWeek Никита Ишмуратов сокрушается: в борьбе с ветхим жильем снесли много памятников старины. Что ж, это был самый реальный способ решения проблемы, ведь по-хорошему отреставрировать все старые постройки не хватило бы ни сил, ни денег, зато "сейчас у нас не миллион человек митингует, а тысяча" (в Казани, как и всюду, бывают митинги оппозиции),— но все равно нечеловечески жалко.

Сенсация последних месяцев: осенью экскурсовода Олесю Балтусову, которая в ЖЖ опубликовала "Приглашение президенту на пешую прогулку по Казани", президент Татарстана Рустам Минниханов после пары прогулок, предпринятых с толпой местных чиновников, назначил своим советником. А 2012 год, на что позже обратили мое внимание в правительстве Татарстана, объявил годом историко-культурного наследия. Правильно сделал, если судить по тому, что за неделю историю про отчаянного экскурсовода мне пришлось выслушать от жителей Казани еще трижды.

Только по одному вопросу нет согласия. Одни, посмеиваясь над собственной гордостью, говорят: "Мы, конечно, будем рожу бить любому, кто скажет, что мы не третья столица, потому что мы патриоты". А другие убеждены, что Казань опрометчиво "застолбила" за собой это звание: "Ну зачем все ранжировать? Какая же мы третья?" И то верно.

Конечно, Казань не привыкла к роскоши, и здесь, кажется, нет лишних денег, это чувствуется и по нечищеным тротуарам, и по кафе, во многих из которых ассортимент не отличается от ассортимента студенческой столовой (что еще не означает, что там не найдется внезапно бесплатный Wi-Fi). Но в метро здесь стоят автоматы "электронного правительства" со встроенными сканерами и принтерами, а люди удивляются, узнав, что в Московском метрополитене названия станций объявляют только на одном языке: "Понятно, татарского нет. Но как же английский?!"

Красивая штуковина по-сингапурски

Несмотря ни на что, есть мнение, что нефтяные деньги Татарстан все-таки развращают. "На самом деле все хорошо. У нас хороший уровень жизни. Но у бизнеса нет необходимости конкурировать, создавать лучший продукт. Нам надо учиться жить без нефтяных денег. В правительстве все это знают. Президент у нас мужик очень умный. Я готов подписаться под 95% того, что он делает. Но когда это идет вниз, оно обесценивается по пути. Вот у нас IT-парки создаются — красивая штуковина, а для чего она? Это обычное офисное здание. Какую оно пользу приносит, мне, как человеку, который занимается малым бизнесом, непонятно. Я не понимаю эту идею",— признается Ишмуратов. И не только он.

IT-парк в Казани функционирует чуть больше года (кстати, на условиях полной самоокупаемости: зарабатывает на услугах дата-центра), и его директор Динар Насыров точно знает зачем: "Мы проводили социологический опрос и выяснили, что более 80% школьников и студентов хотели бы работать на государственные корпорации либо на само государство. Нет людей, которые бы верили в то, что можно что-то создать самому. Создать свою компанию, реализовать свой проект. Наша задача — из команды ребят сделать бизнес".

В бизнес-инкубаторе со стоимостью рабочего места от 1 тыс. руб. в месяц (максимум — шесть рабочих мест) компания может находиться три года, получая бухгалтерское и юридическое сопровождение, но каждый год ей нужно заново доказывать, что она следует своему бизнесу-плану, а стоимость аренды в любом случае будет расти — и к третьему году вырастет в 10 раз. Прецедентов, правда, не было: инкубатору меньше года, и первые компании уже готовятся выезжать. Значительная часть площади здесь действительно отведена под офисы для обычных IT-компаний, но места на всех желающих не хватает, и теперь в Татарстане возводится второй IT-парк, в Набережных Челнах.

Но чтобы IT-отрасль стала заметной и в ближайшие 5-7 лет достигла хотя бы 7-10% в ВРП, нужно создать около 20 тыс. рабочих мест для "айтишников", продолжает Насыров. Решили построить сразу город. Под него уже зарезервирована земля (1,4 тыс. га в 35 км от Казани) и подписан контракт на подготовку мастер-плана с сингапурской RSP Architect, проектировавшей технопарковую зону рядом с индийским Бангалором.

"По проекту Иннополиса было много критики: и почему не в самой Казани это развивают, и что все это Нью-Васюки, и что в России нет опыта строительства городов. Но у сингапурцев подход простой. Им ставишь задачу: здесь должен быть город, и они делают все, чтобы здесь появился город,— делится Насыров.— И когда инвесторам говоришь, что мастер-план делают сингапурцы, вопросы по поводу мастер-плана заканчиваются".

Технопарк европейского уровня

Расположенный по соседству технопарк "Идея", с открытия которого в 2004 году началась история татарских инновационных технопарков, окупился уже дважды. "В структуру технопарка было инвестировано порядка 720 млн руб., это был низкопроцентный заем. Благодаря взаимодействию с крупной промышленностью мы вернули эти деньги. А по налоговому эффекту мы окупились для республики за семь лет",— рассказывает гендиректор Сергей Юшко. Зарубежный опыт (а "Идея" входит в европейскую сеть бизнес-инновационных центров EBN) показывает, что нормальный срок окупаемости технопарков 14-15 лет и во многом они существуют на бюджетные деньги. Но "Идея" с 2007 года денег из республиканского бюджета на свое содержание не получает. "Такие чудеса, видимо, возможны только у нас в России. Потому что у нас благодатная почва: и промышленность развита, и высшая школа хорошая, и воля руководства",— говорит Юшко.

Содержание парка обеспечивают якорные резиденты (Siemens, Panasoninc, GE Money Bank и др.), которые никакими льготами не пользуются. В инновационно-технологическом центре, где поселяются инновационные компании (обязательное условие — компании должно быть не больше года), арендная плата льготная, с постепенным повышением в течение трех лет. Больше половины компаний — инжиниринговые.

Заглянули через распахнутые двери в один из офисов — стоит тренажер лапароскопии (высокотехнологичная хирургия). "Это у нас второй прототип. Здесь отрабатываются все эндохирургические навыки. Если вы "захватываете ткани", напряжение передается",— объясняет замдиректора ООО "Эйдос" Ленар Валеев.

Еще один корпус технопарка отведен под бизнес-инкубатор, где будущая компания, даже еще не оформленная юридически, в течение года бесплатно пользуется помещением и компьютерной техникой, с помощью экспертов технопарка доводя до ума стартовую идею и бизнес-план. Кроме того, перспективный стартап может получить грантовую и экспертную поддержку в Фонде содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере: в 2006 году его заманили в Татарстан. Сейчас корпус бизнес-инкубатора дооснащается оборудованием, здесь создается нанотехнологический центр.

"Бизнес-процессы в малых компаниях вылизаны. Если где-то они чего-то не понимают, тут же начинают учиться. Для создания большей добавочной стоимости в рыночном понимании нужно делать вещи, которые на рынке очень сильно котируются. Прорывные вещи. А для этого нужно другое образование, другая материально-техническая база, все это требует серьезных инвестиций. Поэтому мы пошли в "Роснано", выиграли конкурс на создание нанотехнологического центра, вот сейчас принимаем оборудование,— рассказывает Юшко.— Если ты сделаешь что-то такое, что ты делаешь один в мире, к тебе тут же все технологические компании выстроятся в очередь".

Цеха по-японски

Казанскому вертолетному заводу амбиций тоже не занимать. Когда в 2008 году специалисты КВЗ вместе с казанским ГипроНИИавиапромом готовили программу технического развития, ее "сразу составили таким образом, чтобы получить самый современный в мире завод", рассказывает гендиректор КВЗ Вадим Лигай: "Поначалу нам, конечно, тяжело было, поскольку мы не просто строили отдельно взятое здание, а модернизировали имеющиеся площади". В одном только 2011 году на эти цели ушло больше 1 млрд руб.

Результат уже впечатляет. В цехах поставлены современные системы отопления, освещения и вентиляции, налиты беспылевые полы. "У японцев такие же цеха. Но у нас лучше, чем у японцев",— замечает начальник механосборочного и слесарно-сварочного производства Николай Гордеев. Показывает новые станки и автоматизированные линии фирмы Mazak: одна работает третий год, другая принята 10 февраля. "Эта линия нам высвободит не менее 30 единиц оборудования. А обслуживает ее один оператор в смену",— рассказывает Гордеев, знакомит с рабочим: тот ездил в Японию принимать линию. "Самому хваленому" парню в цехе 34 года. Вузовский диплом так и не получил — неинтересно.

Когда-то новые станки доверяли только людям с высшим образованием, выпускников вузов здесь и сейчас предостаточно, но требования снижены до среднего специального: оказалось, брать людей с высшим — вроде как стрелять из пушек по воробьям. Обучить обращению с автоматикой куда проще, чем подготовить квалифицированного токаря или сварщика.

В общем, куда ни глянь, одна экономия. И людей нужно меньше (по словам Гордеева, по сравнению с началом модернизации объемы выросли в 3,5 раза, а численность работающих в цехах механообрабатывающего производства — процентов на 7-10%), и электроэнергии, и места. "На старые универсальные станки одних приспособлений надо было в три раза больше — это горы железа",— добавляет Гордеев. Одна из территорий КВЗ постепенно освобождается, и в будущем эти 20 га предприятие планирует инвестировать в строительство жилья — так завод вернет себе часть средств, вложенных в модернизацию.

Оптимизация пустот

На КамАЗе, где на модернизацию каждый год тратят более 4 млрд руб., с высвобождающейся площадью поступают иначе — передают в индустриальный парк КИП "Мастер", соучредителем которого является завод. Помимо помещения в аренду его резиденты, как и в казанских технопарках, могут дополнительно получить полный набор услуг — от уборки до бухгалтерского сопровождения. Говорят, за время существования парк расширялся уже трижды. Порядка 40% его продукции идет на камазовский же конвейер, что благо для КамАЗа, получившего возможность выбирать поставщиков. В остальные 60% что только не входит, включая вешалки для одежды. И это благо для всех 500-тысячных Набережных Челнов, в которых с КамАЗом так или иначе связаны 55 тыс. человек (в том числе 46 тыс. на самом заводе): какая-никакая, а диверсификация.

Правда, не все предприятия отдают место малому и среднему бизнесу от хорошей жизни. К примеру, несколько лет назад пришлось ужиматься казанской "Тасме": с переходом на цифровые технологии спрос на продукцию фабрики, выпускавшей фотопленки, резко упал. Производственные площади удалось сократить примерно в пять раз. На освободившихся создали индустриальный парк "Химград" специально "для бизнеса в сфере химии и производства полимеров". "Тасма" теперь просто один из его резидентов, даже не основной.

А вот поселок Камские Поляны входит в федеральный список моногородов и соответствующую правительственную программу по их поддержке, реализуемую с помощью ВЭБ. Здесь индустриальный парк создали на вспомогательной площадке недостроенной Татарской АЭС. "Нижнекамскнефтехим" разместил там переработку полимерного сырья. "За полтора года они вышли на объем производства 1,8 млрд руб., а в этом году, думаю, 2,5 млрд руб. будет — это очень высокая добавленная стоимость",— считает первый заместитель премьер-министра Татарстана Равиль Муратов.

Есть интерес и со стороны других инвесторов, но в поселке знают только про будущий рыбоводческий комплекс. И, говорят, некоторые предложения забраковали в правительстве республики как экологически вредные. В общем, пока во всем парке работают человек 150. Хотя для поселка, где из 8 тыс. экономически активного населения порядка 2-2,5 тыс. ездят на вахту в другие города, и это подспорье. К тому же он теперь подключен к построенной для индустриального парка новой котельной — коммунальные тарифы упали.

Татарское упрямство

Камским Полянам, вообще говоря, по жизни не слишком везет. Когда на волне чернобыльских фобий строительство АЭС было решено закрыть, в этом поселке разом остались без работы примерно 3,5 тыс. строителей. Первый блок АЭС к тому времени был уже в высокой степени готовности, хотя ядерное топливо еще не завезли. В конце 90-х здесь решили создать особую экономическую зону, в 2006-м ее закрыли в связи с вступлением в силу федерального закона об ОЭЗ.

Чуть позже поселок пережил короткий период расцвета: здесь создали игорную зону. Глава Камских Полян Александр Павлов вспоминает рассказы предшественников: бюджет поселка достигал 30-40 млн руб. (сейчас — 21,5 млн, из них собственных доходов — 11 млн). Вот только в число определенных федеральным законом игорных зон Камские Поляны не попали. Вывески "Тат-Вегас" и "Манхэттен" украшают занесенные снегом казино. Но дорога до Камских Полян не хуже других дорог в Татарстане, и вопрос, как же потенциальные резиденты индустриального парка будут доставлять нужное сырье, у главы поселка вызывает разве что удивление: а трасса на что? Он на другое сетует: население стареет, квалифицированных кадров не хватает.

Вообще-то Камские Поляны — "самое депрессивное место в Татарстане", объясняет мне несколько часов спустя, уже в Казани, Нияз Латыпов, "бизнесмен с необычным хобби". Бизнес — это энергосберегающие технологии. "У нас реализуется очень интересный проект,— говорит он.— В Набережных Челнах сейчас строится завод по производству кристаллов сапфира. Их как выращивают? Он целый месяц растет, вырастает до 60 кг такой цельный кристалл. И его надо постоянно охлаждать. Мы предложили необычный способ — сделать геотермальный контур. Это в несколько раз дешевле холодильников. Выиграли тендер".

А его хобби — это деревня Мамонино, где Латыпов пару лет назад выкупил "стройматериалы, сложенные в конструкцию" и долго судился, прежде чем удалось оформить постройки как недвижимость. "У меня там, в этой деревне,— рассказывает,— все есть: и кролики, и утки, индейки, коровки, лошадки — все свое. Мы там отремонтировали цех. Сейчас сделаем несколько домов, переселю туда сотрудников. Будем там жить, изобретать, реализовывать. Вот в Казани есть инновационный технопарк. А я хочу сделать инновационное село".