Премьера кино
В прокат вышел фильм Павла Лунгина "Дирижер", по режиссерскому замыслу — метафизическая трагедия с парадоксальной моралью: "Только смерть делает человека лучше". Ценой мучительных раздумий МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ понял истинную жанровую природу фильма.
Говоря о смерти как единственном способе нравственного самосовершенствования, Павел Лунгин имел в виду, что человек становится лучше, когда кого-нибудь убивает. Логично: стать лучше, умерев, можно, лишь будучи при жизни бесславным ублюдком. Герои же, которым суждено стать лучше, не ублюдки, а, напротив, символизируют два сакральных начала человеческой культуры.
Дирижер Петров воплощает само Искусство. Обладая столь лобастой, бергмановской — а-ля Эрланд Юсефсон — статью, как Владас Багдонас, такое воплощение изобразить нетрудно. Творчество он понимает как тяжкий труд, за что пользуется заслуженной ненавистью оркестрантов. Солистка Алла (Инга Оболдина) воплощает Веру, которая позволяет ей терпеть неизбывное блядство носатого мужа-атеиста (Карен Бадалов).
Куда им еще становиться лучше, решительно непонятно, но режиссер дает им шанс.
Алла, отваживая новую пассию мужа, убедила ее не приходить на концерт в Иерусалиме. Отправившись вместо концерта на рынок, та пала жертвой шахида. Пассия, заметьте, не какая-нибудь прошмандовка, а паломница с двумя ангелочками-сыновьями. Как такую вообще ревновать?
Петров загнал в петлю сына, залезшего в долги обитателя иерусалимского сквота, тщетно просившего папу о денежном вспомоществовании. Его гибель очень удачно совпала с гастролями дирижера с оркестром, что говорит скорее о сценарном цинизме, чем о промысле Божьем.
Самоубийство нелогично: парень живет с друзьями и любящей девушкой в коммуне, где никто не страдает от излишка шекелей, но не вешается. Папа испытания на логику тоже не выдерживает. Он-де считал сына бездельником, поскольку тот "не работал". Сын, однако же, был художником и, вопреки логике арт-сквотов, не каким-нибудь концептуалистом, а вполне себе профи: папе на память он оставил копию "Мертвого Христа" Ганса Гольбейна, где вместо Христа — папа.
Тут-то все суждения о логике характеров теряют смысл. Когда героя наотмашь отождествляют с Христом, а при этом он еще дирижирует ораторией "Страсти по Матфею", написанной митрополитом Иларионом (Алфеевым) и непрестанно звучащей то ли за кадром, то ли в голове дирижера, возникает когнитивный диссонанс, столь вопиющий, что даже расшифровывать его не хочется.
О`кей, распятие Христа не раз интерпретировали как самоубийство: он же знал, что ему предстоят крестные муки. Петров с его внешностью и мизантропией — вполне себе Иегова. Тогда его сын-самоубийца — Иисус? Но почему он изобразил папу в виде Христа?
Смятение усиливает линия шахида. Сначала кажется, что дирижер повредился рассудком и это ему мерещатся смонтированные параллельно с концертом сцены, в которых некий старик стрижет, бреет и омывает отрока, принимающего позу, зеркальную позе гольбейновского Иисуса. Но нет, Петров не бредит. Это старый палестинец снаряжает своего сына на самоубийственный теракт. Еще один бог-отец?
"Дирижер" — не столько загадочный опус, сколько черная кошка, которую не поймать в темной комнате, поскольку ее там нет. Не выдержав проверки на логику характеров, он ускользает на как бы метафизический уровень. Но метафизика подчинена железной логике, а в фильме она не то чтобы фальшива, а отчаянно случайна. Получается, что "отец и сын" — это всегда "Иегова и Иисус". Православный аналог, извините, вульгарного фрейдизма, полагающего, что любой сын хочет убить отца и натянуть маму.
Еще большая загадка — финал фильма. Точнее говоря, его отсутствие. Предложив поверить на слово в мистическое просветление героев, Павел Лунгин вдруг резко собирается на выход. Забыты целые сюжетные линии и персонажи, несшие в себе зерна собственных небезынтересных историй.
Почему так? А музыка кончилась. Никто же не освистывает оркестрантов за то, что, исполнив ораторию, они уходят со сцены.
То есть Павел Лунгин снял полуторачасовой клип на музыку знакомого митрополита. А к клипу не может быть претензий в том, что касается логики или философии. Клип он клип и есть: набор картинок. Красивый аэропорт, красивый Иерусалим, красивые и мрачные тусовщики в черных кожанках, красивый шахид, красивый взрыв. Отличный видеоряд для песни "Убей и стань лучше".