Мир находился на грани ядерной войны
В 1948 году Сталин начал подготовку к окончательному переделу мира. О планировавшейся военной операции по захвату части американской территории корреспонденту Ъ рассказал бывший офицер разведотдела 14-й армии подполковник в отставке Александр Титенский. Именно эта армия, которая полвека спустя под командованием генерала Александра Лебедя прославилась в Приднестровье, должна была высадиться на Аляске в первом эшелоне советского десанта. Предполагалось, что воздушное прикрытие вторжения будет осуществлять 132-й полк дальней авиации, который впоследствии под командованием подполковника Джохара Дудаева бомбил афганские ущелья.
Бывший военный разведчик Александр Титенский, который сейчас живет в Ташкенте, по истечении срока давности решил раскрыть тайну о так и не состоявшейся войне с Америкой.
В головах генералов-генштабистов, еще не остывших после великой победы 1945 года, идея вернуть Родине Аляску родилась, по-видимому, зимой 1947/48 года, полагает он.
В то время разведотдел штаба 36-й армии дислоцировался в Цугуловском Дацане, в 20 километрах от ближайшей железнодорожной станции Забайкальской магистрали, в бывшем буддийском монастыре. Лейтенант Титенский и его коллеги, военные разведчики, еще зимой обратили внимание на более частое, чем обычно, упоминание Чукотки в разговорах старших офицеров.
А весной 1948 года офицеров разведотдела собрали, чтобы зачитать директиву Генерального штаба о расформировании штаба 36-й армии и о сформировании на его основе штаба 14-й армии с дислокацией на Чукотке, в бухте Провидения. Всем офицерам предписывалось незамедлительно сдать дела и отбыть в отпуск, а затем вернуться в Цугуловский Дацан, чтобы эшелонами проследовать на север. Переводы в другие части и округа категорически запрещались, никакие обстоятельства — ни медицинские, ни семейные — не принимались во внимание. Все автоматически были зачислены в новую армию.
Военные разведчики всегда знают больше других офицеров. Поскольку Титенский работал в войсковой оперативной радиоразведке, он имел доступ к перехватам боевых радиосетей Тихоокеанской зоны. Эти материалы свидетельствовали, что с 1948 года американцы активизировали военную деятельность на Аляске: строили и совершенствовали аэродромы, дороги, базы, усиливали систему ПВО; происходило наращивание ВВС и наземных войск. Однако признаков создания наступательной группировки на Аляске не было — все мероприятия носили явно оборонительный характер.
Тем не менее эта активность вполне соответствовала "выводам товарища Сталина о подготовке империалистами новой войны". Всего два года прошло после речи Уинстона Черчилля в Фултоне, в которой он предупредил человечество о трех грядущих опасностях второй половины века — войне, тирании и нищете. В ответ Сталин дал интервью газете "Правда", которое стало основой советской государственной пропаганды на долгие годы. В интервью говорилось об одном — о войне с империализмом. Гарри Трумен считал, что его атомная бомба — решающий козырь в игре с Советами. Но у Сталина были превосходящие численно, а по ряду параметров и качественно, сухопутные силы, только что выигравшие большую войну в Европе, уверенные в себе генералы и солдаты, не растерявшие боевой опыт. Вот-вот должно было появиться и собственное ракетно-ядерное оружие. В этой ситуации, очевидно, и возник замысел создания советского передового плацдарма на Аляске.
Летом 1948 года, перед отправкой эшелонов 14-й армии из Забайкалья на север, офицеров топографической службы штаба армии срочно вызвали в Москву и Хабаровск. Возвратились они уже во Владивосток, где под большим секретом рассказали, что и в Генштабе, и в штабе командующего Дальневосточным округом собирают оперативные топографические карты Аляски, Канады и даже Тихоокеанского побережья США. Часть карт поступала прямо с военных картографических фабрик. Качество их было замечательным: были обозначены даже небольшие фермы, мосты и броды на крохотных речушках.
Во Владивостоке к тому времени сосредоточились эшелоны с войсками и техникой 14-й армии. Вначале планировалось по прибытии в порт сразу же начать погрузку войск на корабли. Портовики без обиняков называли солдат 14-й армии десантниками и желали им вернуться с победой.
Но переброска войск неожиданно замедлилась. В штабе 14-й армии стало известно, что командарм и его офицеры летали в бухту Провидения и обнаружили, что это дикий край, который никак не может быть тылом большой десантной операции. И первый пароход стали срочно загружать не солдатами и техникой, а цементом, лесом и печками. Для перевозки нужного количества стройматериалов пароходству не удалось найти дополнительных плавсредств. Потому лишь в конце сентября, перед окончанием навигации, армейский штаб и передовые части на пароходе "Валерий Чкалов" отправились в бухту Провидения.
14-ю армию, которая готовилась к развертыванию на Чукотке, поддерживали с юга войска Дальневосточного округа со штабом в Южно-Сахалинске. В середине 1948 года здесь базировалось пять армейских корпусов: по два на Сахалине и Курилах, один на Камчатке. Осенью 1948 года с аэродромов Сахалина, Южных Курил и Приморья началось перебазирование на север авиации, в частности авиаполков 334-й Кенигсбергской авиационной дивизии. 132-й Берлинский дальнебомбардировочный полк, имевший на вооружении бомбардировщики Ту-2, был переброшен на срочно реконструированный камчатский аэродром Елизово.
В Елизово проходил тогда службу ташкентский ветеран-авиатор Эльдар Каримов. По его словам, цель переброски на север такого количества бомбардировщиков личному составу официально не раскрывалась. Но и летчики, и техники открыто обсуждали предстоящую "боевую работу" по обеспечению десантной операции на Аляске. Полк был укомплектован боевыми экипажами, которые в Великую Отечественную налетали сотни часов, участвуя в дальнебомбардировочных операциях. По прибытии на Камчатку тотчас же началась тщательная подготовка самолетов к дальним полетам. Готовились ли эти самолеты нести атомное оружие, Каримов не знает, хотя и припоминает, что на аэродроме велась подготовка к каким-то сверхсекретным "научным" полетам.
Кстати, 40 лет спустя 132-й авиаполк, ведомый молодым подполковником Джохаром Дудаевым, наносил ковровые бомбовые удары по объектам в Афганистане, прилетая туда с аэродромов, расположенных в Прибалтике.
Крупные переброски сил на север, на территорию всего в сотне километров от американского берега Берингового пролива, не могли остаться незамеченными. По официальной советской версии, это была плановая замена войск. Но до тех пор на советском берегу пролива не было ни войск, ни коммуникаций, только мизерные силы ПВО. К тому же в практике советского военного строительства еще не бывало случая полной замены одного крупного общевойскового соединения равнозначным. Заменялись лишь офицеры в индивидуальном порядке.
Тем временем в бухте Провидения, а затем, очевидно, и в Москве стало ясно: развертывание в Арктической зоне полноценной армии с частями обеспечения и обслуживания без тщательной всесторонней подготовки — авантюра. Ведь даже в штаты и техническое оснащение 14-й армии первоначально закладывались европейские нормативы, а не северные. Основная часть офицеров и солдат прибыла в бухту Провидения уже зимой, размещались они в утепленных палатках, построенных военными саперами. Бараков было мало. Зато было много обмороженных и заболевших. Скорее всего, руководству стало очевидно, что в таком состоянии десантная армия вряд ли сможет продолжить список своих побед.
К тому же стратегический интерес советского Генштаба уже переключился на другой район Дальнего Востока — Корейский полуостров.
Всего через год, в июне 1950 года, северокорейская армия перешла демаркационную линию и победоносно двинулась на Сеул. Продолжение большой войны все-таки состоялось.
ГУЛЬФИРА Ъ-ЧЕРНОГАЕВА