В воскресенье во Франции пройдет первый тур президентских выборов. О том, как их результаты могут сказаться на отношениях с Россией, корреспонденту “Ъ” ГАЛИНЕ ДУДИНОЙ рассказал директор французского Центра по России, вице-президент по стратегическому развитию Французского института международных отношений (IFRI) ТОМА ГОМАР.
— Можно ли сегодня предсказать итоги выборов?
— На президентское кресло претендуют два очень непохожих политика. С одной стороны — сильный лидер в лице Никола Саркози, который с самого начала ведет достаточно жесткую наступательную кампанию, опираясь на опыт президентства и борьбы с кризисом в еврозоне. С начала года он обнародовал ряд инициатив в сфере безопасности, в том числе те, что ранее были предложены «Национальным фронтом» (FN).
С другой стороны — Франсуа Олланд. У него нет министерского или международного опыта, но присутствует чувство такта и стратегии, которые позволили ему выбиться в лидеры — сначала на праймериз социалистов, а затем и на национальном уровне. И теперь главное для него — удержаться до конца и не допустить неверного шага.
Согласно опросам, Олланд обходит своих соперников. Но я думаю, что главное — даже не то, кто именно выиграет, а то, каким будет отношение команды нового президента к жестким мерам экономии. И перед Саркози, и перед Олландом в случае победы остро встанут вопросы сокращения госдолга и повышения конкурентоспособности экономики.
— Многие пугают падением французской экономики в случае победы Франсуа Олланда, который предлагает пересмотреть пенсионную реформу, увеличить количество госслужащих и отказаться от жестких мер экономии...
— Да, Франсуа Олланд уже заявил, что готов пересмотреть европейские меры по ужесточению бюджетной дисциплины, согласованные с подачи Франции и Германии в декабре прошлого года. В то же время не вполне ясно, чего от него ждать. Чтобы удержать первенство в гонке, он вел свою кампанию крайне сдержанно и избегал, насколько возможно, комментариев о мерах бюджетной экономии, которые ему все равно придется принять в случае победы на выборах.
— Как победа социалиста может сказаться на политике в отношении России?
— В ходе своей кампании Франсуа Олланд вообще мало касался внешней политики и вовсе не говорил о России. Так что можно ожидать сохранения действующего курса.
Если же будет переизбран Саркози, могут лишь чуть сместиться акценты в зависимости от фигуры нового главы МИДа. Разлада, как это было в 2007 году, ожидать не стоит. Тогда Саркози и его окружение заняли достаточно критическую позицию по отношению к России, но во многом это было продиктовано желанием дистанцироваться от подхода, практиковавшегося Жаком Шираком. Потом Париж достаточно быстро вернулся к традиционной политике в отношении России.
— Какие главные вопросы в отношениях с Россией встанут перед следующим президентом?
— Например, поддержание финансовой стабильности зоны евро, падение которой несомненно может ударить и по экономике России. Другое направление сотрудничества сопряжено с вызовами европейской безопасности, развитием отношений между Россией и НАТО. Наконец, это улучшение экономических отношений, в том числе в аэрокосмической отрасли и энергетике.
Но наиболее важным и болезненным вопросом является обсуждение ситуации в Сирии (сюда же примыкают Иран и Ливия). Париж и Москва испытывают некоторые сложности с пониманием позиций друг друга. Можно сказать, что для Москвы главный противник еще с начала 1980-х годов — это радикальный исламизм. Отсюда непонимание терпимости (если не наивности) Парижа в отношении ряда арабских стран, в том числе, например, Катара или нового правительства Ливии. России сложно согласиться, что уровень насилия и репрессий в отношении населения Сирии достиг тревожной отметки. И здесь используется вполне здравая, на мой взгляд, аналогия с ситуацией в Ливии, которая оказалась гораздо менее стабильной, чем ожидалось.
— Можно ли ожидать спада активности Франции на Ближнем Востоке и в Африке, если к власти придут социалисты?
— По основным направлениям внешней политики между социалистами и правоцентристами различия не столь существенны. Нюансы внешнеполитических пристрастий скажутся скорее не на Ливии и Сирии, а на Афганистане: Олланд уже объявил, что потребует ускорения вывода французских войск. Главной же внешнеполитической проблемой для нового руководства станут отношения со странами Сахельского пояса, дестабилизация обстановки в которых вызывает крайнее беспокойство в Париже.
— Обернется ли драма в Тулузе ужесточением иммиграционной политики во Франции?
— Как мне кажется, в российских СМИ иногда бытует карикатурное представление об иммиграционном вопросе во Франции. Так, во время беспорядков 2005 года телерепортажи некоторых российских каналов представили их почти как «Афганистан у стен Парижа». Я несколько утрирую, но такой крен в освещении есть. И во многом он связан с той разницей в трактовке радикального исламизма, о которой я уже говорил. В свою очередь, тот факт, что во Франции около 5 млн мусульман, заставляет французских политиков проводить четкое разделение между горсткой радикальных исламистов и большинством, так или иначе интегрированным в общество.
Что касается драмы в Тулузе, то это больше вопрос борьбы с терроризмом, чем иммиграции — тем более что Мохаммед Мера был французом. Система превентивных антитеррористических мероприятий во Франции позволяет предотвратить от одного до двух терактов в год. Но в случае «индивидуального джихада», когда полиция сталкивается с феноменом одинокого волка, становится все сложнее бороться и предотвращать подобные мутации восприятия террористами доктрины «Аль-Каиды».
Отдельно можно говорить об иммиграционных пристрастиях кандидатов. Так, гораздо более жесткий подход в отношении иностранцев и ограничение миграционных потоков являются частью кампании Саркози. И, возможно, события в Тулузе косвенно оказали некоторый эффект сплоченности. Со стороны левого лагеря к миграционной проблеме относятся мягче.
— Можно ли ожидать роста крайне правых настроений в случае победы социалистов и отказа от ужесточения антииммиграционной политики?
— Да, особенно на фоне кризиса, когда свалить собственные проблемы на мигрантов — соблазн для некоторых политиков. При этом любое обострение на руку FN, так что в ближайшие годы роль Марин Ле Пен во французской политике только возрастет.
— Какой будет стратегия кандидатов во втором туре?
— Перевыборы Саркози невозможно представить без голосов сторонников центриста Франсуа Байру. Так что мне кажется, что после первого тура Саркози несколько смягчит риторику, чтобы перетянуть на свою сторону избирателей-центристов.