Защита арестованных по делу о коррупции в Кабардино-Балкарии чиновников республики направила жалобу в Мосгорсуд о незаконном аресте и готовит жалобу в Европейский суд по правам человека. Спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова выясняла, означает ли громкое уголовное дело по факту продажи нальчикской филармонии начало масштабной кампании по борьбе с коррупцией в стране.
"Такие условия обычно расцениваются Евросудом как пытки"
7 июня около сотни федеральных полицейских прилетели спецрейсом на военный аэродром в Моздок, оттуда выехали в Нальчик и, проведя громкие обыски в Доме правительства, задержали дизайнера национальной одежды Мадину Хацукову, руководителя администрации главы КБР Владимира Жамборова, его брата, бывшего заместителя министра по управлению государственным имуществом и земельным ресурсам Руслана Жамборова, и действующего руководителя того же министерства Хабдульсалама Лигидова. Как сообщал официальный пресс-релиз МВД РФ, Мадина Хацукова, используя родственные связи в руководстве КБР (СМИ в день задержания назвали ее сестрой жены президента КБР), "предприняла попытку безвозмездного отчуждения находящегося в госсобственности здания филармонии площадью свыше 500 кв. м, расположенного в историческом центре Нальчика на улице Кабардинская". Его рыночную стоимость следствие с помощью независимых экспертов оценило в 20 млн руб.
Дело по ст. 159 УК ("Мошенничество в особо крупном размере, совершенное организованной группой") было возбуждено еще 5 июня и основывалось на материалах, собранных сотрудниками Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД РФ (ГУЭБиПК). По версии следствия, дизайнер Хацукова обратилась к руководителю администрации Жамборову с просьбой передать ей в собственность здание филармонии, чтобы открыть там галерею национального костюма. Жамборов поручил решить этот вопрос своему брату Руслану. Тот распорядился подготовить приказ об изъятии имущества ГУК "Кабардино-Балкарская государственная филармония" из оперативного управления Министерства культуры КБР в республиканскую казну. При этом, как особо отметили в пресс-релизе МВД РФ, весь коллектив филармонии был выселен из здания. Затем чиновник дал указание подготовить распоряжение о приватизации здания филармонии с занижением его стоимости до 1 млн руб. (его подписал министр Лигидов). 17 апреля здание филармонии без проведения аукциона было продано Мадине Хацуковой.
Вечером 7 июня трое чиновников и модельер были доставлены на военный аэродром в Моздок. Однако, как рассказывает адвокат Руслан Коблев, из-за нелетной погоды задержанным пришлось провести больше суток в автобусе. "В общей сложности около двух суток их держали в ненормальных условиях, без сна и адвокатов,— говорит Коблев.— Такие условия расцениваются Евросудом как пытки".
Первые сутки, как говорит Коблев, в СИЗО к Мадине Хацуковой не пускали адвоката, нанятого ее мужем. Вместо этого к ней пригласили "государственного адвоката". После этого ее отпустили домой, а трое чиновников КБР были арестованы.
Детали допроса дизайнера остаются неясными: ни сама Мадина Хацукова, ни ее адвокат не отвечают на телефонные звонки. Член Совета федерации от КБР Альберт Кажаров полагает, что "на Хацукову оказано давление, и она заключила сделку со следствием". "Когда женщину, имеющую троих детей, увозят, как террористку, из дома, ей не дают спать и к ней не пускают адвоката, она напишет что угодно",— предполагает Кажаров.
Адвокат Руслан Коблев считает, что с Мадины Хацуковой сняли статус обвиняемой и теперь она проходит по делу как свидетель.
— Во всяком случае об этом говорится в последнем заявлении следственного департамента МВД РФ,— говорит адвокат.— Если это так, то возникает странная коллизия. Группу чиновников и дизайнера обвиняют в хищении здания филармонии. Но что такое хищение? Это присвоение имущества в корыстных целях. То есть фигуранты сделки должны иметь личную выгоду от сделки. Ни Жамборовы, ни Лигидов никакой личной выгоды не имели: они оценили здание в 1 млн руб. и продали его, не получив ни рубля себе в карман. Единственным выгодоприобретателем в этой истории является Хацукова: здание продано ей. Но если ее переводят в ранг свидетеля, то, выходит, она ничего не похитила. Тогда и те трое арестованных тем более ничего не похитили. А если это так, то единственная статья, под которую подпадают действия чиновников,— 286-я, превышение должностных полномочий. Но если бы дело квалифицировали по этой статье, то никакого военного самолета и спецназа не понадобилось бы. УК РФ предусматривает наказание по этой статье в виде штрафа. И чтобы прислать спецназ, нужно было "докрутить" дело.
По мнению адвоката, рейд силовиков в Нальчик и арест чиновников только "имитирует борьбу с коррупцией", а на деле "носит политический характер".
Защита чиновников считает их арест незаконным и уже направила жалобу в Мосгорсуд. После ответа из Мосгорсуда адвокаты Руслан Коблев и Анна Ставицкая намерены подать иск в Европейский суд по правам человека. По словам Коблева, в начале прошлой недели Владимир Жамборов был переведен в тюремную больницу "Матросской Тишины" — у него ишемическая болезнь сердца. "Его нельзя держать в тюрьме,— полагает адвокат.— Он не опасен и может находиться под домашним арестом. Если он умрет, будет еще одно "дело Магницкого"".
"Видимо, воспользовались сменой власти по стране и в МВД"
О политике говорит и член Совета федерации от КБР Альберт Кажаров. Я встречаюсь с ним через несколько дней после скандала в Нальчике в аэропорту Шереметьево: Кажаров летит на родину.
— Вопросы по сделке есть, и ее, конечно, надо проверить,— говорит он.— Если здание стоит больше, и оно продано по цене ниже рыночной, надо выяснить почему. Но если бы вы видели это здание...Это барак, который построен в 30-е годы. Он перенес несколько пожаров. С 80-х годов он считается аварийным. И сам коллектив филармонии там давно не работает: их перевели в Музтеатр.
Кажаров рассказывает, что из материалов дела стало известно о прослушивании, которое велось с августа прошлого года в администрации КБР:
— Целый год вели прослушку руководителей республики, и если они за год нашли только один вот такой факт коррупции, то это скорее говорит в пользу властей КБР. Особенно если прикинуть, какие суммы фигурируют в коррупционном обороте в целом по стране.
— Но факт коррупции все-таки есть,— возражаю я.
— Надо еще доказать, ведь коррупция — это когда чиновники-коррупционеры получили от сделки личную выгоду,— отвечает сенатор.
Кажаров убежден, что за спецоперацией в Нальчике стоит не только и не столько борьба с коррупцией, сколько борьба политических противников нынешней власти в КБР.
— По-моему, тут все очевидно: пригнать из Москвы сто бойцов спецназа, устроить штурм административного здания, сломать турникеты, и это не для того, чтобы террористов обезвредить, а чиновников и женщину доставить к следователям. Возникает вопрос: а такая ли уж это борьба с коррупцией? Или, может, это политическая борьба оппонентов руководства КБР, которая ведется "милицейскими" руками?
— Что это за оппоненты? — спрашиваю я.— Про оппонентов говорят уже несколько лет, а имен никто не называет.
— Есть несколько выходцев из республики, сидящих на высоких должностях в Москве, например в силовых ведомствах.
— Чего же они добиваются?
— Люди представляют себя у власти в республике в будущем. Воспользовались сменой власти по стране, да и в МВД, и использовали федеральные структуры как инструмент для решения своих политических запросов.
Целью "оппонентов", по мнению Кажарова, является "дискредитация руководства республики".
— Когда Белый дом республики штурмуют федеральные спецподразделения, это бьет по имиджу республики и по имиджу ее руководителя. Теперь этому руководителю труднее будет работать и объяснять людям, что эта спецоперация является частным случаем и вовсе не символизирует отношения федерального центра и субъекта.
"Этот человек за последние пять лет создал нам много проблем"
История с "политическими оппонентами" неожиданно получила новый поворот 15 июня. В этот день в суде Владимир Жамборов заявил, что за "спецоперацией" в Нальчике стоит давний противник Арсена Канокова Юрий Коков, руководитель департамента по противодействию экстремизму МВД РФ.
О Юрии Кокове в экспертном интернет-журнале "Кавказская политика" появился материал, в котором утверждается, что этот полицейский чиновник был близок к бывшему президенту КБР Валерию Кокову, ныне покойному, и сегодня представляет сильный клан, который с 2005 года пытается прийти к власти. В пользу Кокова работает и национальный фактор: его супруга — балкарка, и этот брачный союз устраивает не только кабардинские, но и балкарские кланы. Нынешним главой КБР балкарские активисты в последние годы недовольны: считается, что он задерживает реализацию закона о передаче республиканских земель, изъятых у балкарцев в результате депортации, в собственность балкарских муниципалитетов.
Я обратилась в пресс-службу президента КБР Арсена Канокова с просьбой об интервью. Мы встретились в Москве, в холле гостиницы "Украина". Каноков внешне казался спокойным, рассказывал о процессуальных нарушениях, допущенных во время задержания чиновников. Говорил, что будет выяснять, на каком основании дали санкцию на прослушивание руководителя его администрации, "носителя секретной информации".
Потом рассказал о Мадине Хацуковой: дизайнер шьет для детских танцевальных коллективов Северного Кавказа и поднимает уровень национальной культуры, "ей при жизни надо поставить памятник".
— Руководство России говорит о том, что надо помогать культуре,— говорит Каноков.— А как ей помогать? Вот решили продать никому не нужное разваливающееся здание, не под ликероводочный завод, а под галерею национального костюма.
Я спрашиваю про родственные связи с задержанными — об этом говорилось в пресс-релизе МВД РФ в день спецоперации. Каноков признает, что Жамборовы ему "родственники в седьмом колене", Хацукова приходится жене президента троюродной сестрой. "Но это не близкие родственники, у нас в таких родственных связях треть республики,— говорит чиновник.— По законам РФ они вообще не могут быть признаны моими родственниками. И люди, составлявшие пресс-релиз МВД, не могут этого не знать".
О Юрии Кокове президент КБР не говорит прямо: грамотно избегает острых углов, называет его оппозицией и оппонентом. Но на мой прямой вопрос о Кокове отвечает: "Этот человек за последние пять лет создал нам много проблем". По словам Канокова, его "оппонент" в 2010 году "лоббировал" назначение на пост главы МВД КБР "своего друга" генерала Васильева. Конфликт с силовиками в этой истории очевиден: по словам Канокова, она характерна для всех республик Северного Кавказа, где у местных властей есть "оппозиция на московском уровне" — выходцы из республик, попавшие на работу в федеральные структуры.
— На ключевые посты в республике назначают людей, которых лоббирует "оппозиция" в Москве, и они с первого дня настроены работать не с нами, а против нас,— говорит Каноков.
Я задаю прямой вопрос о сделке с филармонией: был ли факт коррупции? Президент КБР отвечает, что не вмешивался в ход расследования и даже интервью не давал, чтобы не давить на следствие. И решил обозначить свою позицию только после ареста Жамборова: "Володя порядочный человек, у него проблемы со здоровьем. И я понимаю, что он попал в эту историю из-за меня. Хотят свалить меня. Если я сейчас останусь в стороне, мне как потом в глаза его отцу смотреть?"
Глава Кабардино-Балкарии акцентирует внимание на том, что сам выступает за "скрупулезное расследование" скандальной сделки. Но заявляет, что вопросов у него больше, чем ответов. Говорит, что деятельность ликероводочных заводов в республике заслуживает больших проверок, чем продажа филармонии. (По слухам, водочный бизнес курируют "оппоненты" Канокова.)
— Я считаю, что внешне все это выглядело как оскорбление нашей республики,— продолжает Каноков.— Все-таки КБР не заслуживает такого отношения. Кабардино-Балкария — самая недотационная республика на всем Кавказе, семь лет назад дотационность была 73%, сейчас — 45%. И зачем ей такой удар наносить? Получается, чем больше стараешься, тем больше подставляешься под удар. Эта история создала нам большие репутационные риски.
Действительно, вопрос, доверяет ли Канокову федеральный центр, теперь будет звучать на всех уровнях до тех пор, пока федеральный центр на него не ответит.
Один чиновник из правительства КБР рассказывал мне, что в день спецоперации Канокову позвонили несколько руководителей северокавказских республик: все они восприняли происходящее в Нальчике как тревожный сигнал и для себя тоже. Если федеральные силовые структуры в таких ситуациях действуют без согласования с местными властями (такое наблюдается и в Дагестане, где недавно получил огласку конфликт между руководителем республики и главой управления СК по Дагестану), значит, конфликт гражданской власти и федеральных силовиков в регионе уже вышел за рамки скрытого.
"Оппозиция" Арсена Канокова на республиканском уровне полагает, что у скандала с филармонией могут быть и другие причины, например, многомиллиардный федеральный проект "Курорты Северного Кавказа", начало реализации которого намечено на осень. Такое мнение высказывает черкесский активист Ибрагим Яганов. По его мнению, в преддверии больших инвестиционных вливаний в республику "кто-то на федеральном уровне" хочет поставить в КБР "своих людей". Позиция Яганова, одного из самых непримиримых противников Канокова, показательна. "Если сначала у многих возникла надежда, что началась настоящая борьба с коррупцией, то сейчас, когда стали известны подробности уголовного дела, она исчезла,— говорит активист.— Все видят, о каком разрушенном здании ведется речь, а значит, не ведут борьбу с коррупцией, а распределяют сферы влияния".
"Власть" обратилась с запросом об интервью к руководителю управления по борьбе с экстремизмом Юрию Кокову. На момент подписания номера в печать из МВД РФ нам не ответили, но мы надеемся этот ответ получить и опубликовать в следующем номере журнала.