"Быть глупцом выгодно"

В российский прокат выходит фильм Уэса Андерсона "Королевство полной луны". "Огонек" поговорил с режиссером об особом везении неудачников и глупцов

— Ваш герой Сэм — сирота, который мечтает о приключениях. Он встречает Сюзи, живущую в большой семье, но также чувствующую себя одиноко. Дети мгновенно осознают, что являются родственными душами. Сюзи любит читать приключенческие романы, Сэм — изучать карты. Разлученные друг с другом они начинают обмениваться письмами, в которых обсуждают план своего побега. Фильм снят в жанре детского кино. Может быть, и его сюжет опирается на ваши детские воспоминания?

— Мои детские воспоминания? Скорее частично, правда, я уже не помню, как я был влюблен. А моя лента именно о ней, о первой любви, о том, как она приходит, на чем основывается, о взрослении и поисках себя, в общем, о чувствах, понятных взрослым и детям. Правда, для чисто детского жанра моя история мне кажется слишком романтичной. Хотя если картина заинтересует не только взрослых, но и детей, я не против. Пусть он будет семейным! Я люблю традицию.

— Ваша съемочная группа тоже напоминает большую семью. Билл Мюррей, Джейсон Шварцман... Вы часто работаете с одними и теми же актерами.

— Верно, когда работаешь с одними и теми же актерами, то они вскоре становятся твоей большой семьей. Только в дружеской и доверительной атмосфере можно продуктивно работать и снимать фильмы. Однако чтобы не расслабляться, я время от времени добираю новых персон. Например, в "Королевство полной луны" я пригласил Брюса Уиллиса, Фрэнсис Макдорманд, Тильду Суинтон. Думаю, после их многочисленных работ в триллерах немного любви и семейности им не помешают.

— Однако сама семейственность как раз не особенно культивируется в ваших фильмах: дети-сироты, одинокие полицейские, семьи, в которых родители не разговаривают со своими детьми...

— Я из поколения 1970-х, на которые пришлась самая высокая статистика разводов. Мы выросли с разводами, как с эпидемией. Все мои друзья родом из таких расстроенных семей. Мои родители тоже разведены, и каждую неделю по субботам празднуют "годовщину" своего расставания. Как-то у родителей я нашел книгу под названием "Тяжелые дети предъявляют высокие требования к своим родителям", которую вы видите в моей картине: Ее Сюзи показывает Сэму. Вы думаете, это никак не повлияло на мою психику? Посмотрите на мою бледную кожу, вечно удивленные глаза, как бы ищущие ответов, и нездоровый румянец. Такая атмосфера не может не повлиять на чувствительную психику ребенка. Видимо, поэтому я до сих пор не женат.

— Как вы обычно беретесь за фильм? С чего начинаете?

— Я собираю его бережно, как коллекционер свою картинную галерею, картина за картиной, то есть сюжет за сюжетом. Некоторые сценаристы уже в начале работы начинают сразу описывать основные сюжетные мотивы и конфликты. У меня все наоборот. Сначала всплывают какие-то отдельные фразы, цвета, песни или образы, типа очки на пол-лица или картина на стене, а потом — вокруг этих мелочей — начинает возникать вся история.

— Ваши фильмы постоянно вызывают ощущение дежавю, кажется, что характеры и сцены уже где-то встречались...

— Я часто описываю людей, с которыми лично знаком, а поскольку круг моих друзей ограниченный, то описания разных персонажей время от времени совпадают.

— Но ваши герои — неудачники, которые пародируют героев и в абсурдной форме подражают их подвигам. Взять хотя бы председателя бойскаутов, спасающего своего начальника от смерти, или родителей пропавшей девочки, которые героически бросаются на поиски...

— Мне нравятся глупцы, ведь только они могут так нерасчетливо и опрометчиво браться за дела, не бояться выставить себя на посмешище, решаются на храбрые поступки и спокойно относятся к поражению. Кроме того, понятие "глупец" в нашем обществе несет в себе разный смысл. Вспомним хотя бы литературную классику, скажем, "Идиота" Достоевского. Я отношусь к режиссерам, которые выросли на книгах. Хотя если бы мне в детстве, как Стивену Спилбергу, разрешали смотреть телевизор, я бы вырос на телевизионных программах. Я бы смотрел телевизор с утра до ночи, но вместо него мне пришлось начать читать книги. А с книгой вы знаете как: когда тебе 12 лет и ты преодолел первые 20 страниц, то уже потом не оторвать. Меня очень рано начал интересовать феномен гения, особенно идея того, как тот утрачивает свой талант. Мне нравится наблюдать за судьбами неудачников, за тем, как не ладятся их дела.

— Откуда у вас такие наклонности? Вас в жизни часто преследовали неудачи?

— Верно, с них началась моя карьера в кино. Когда я начал снимать фильмы, мне казалось, что я все знаю и умею, но это было только дурацким самомнением. А самым легким рабочим днем для меня так и остался первый день съемок, хотя должно было быть все наоборот. Теперь, когда картины мне стали удаваться лучше, каждый день работы можно сравнить с подъемом на Эверест. Есть такая пословица — чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Умный человек всегда старается что-то обдумать и спланировать, ищет подход и пытается предсказать риск. Пока он думает и рассуждает, проходит время и он упускает свой шанс, а часто из осторожности и всю свою жизнь. Дурак же не мучает себя напрасными рассуждениями, он просто живет и рискует. Поэтому глупцом и неудачником быть не так-то сложно, а иногда даже и выгодно. У глупцов меньше сомнений и абсолютно никакой боязни, а как про них пишут во всех сказках — им постоянно везет, ведь именно дураку достается в конце царская дочь.

— Интересны диалоги ваших героев, кажется, они не имеют никакого отношения к основному сюжету фильма.

— Полли Платт, гениальный продюсер, бывшая жена Питера Богдановича, которая, кстати, работала со мной над моим первым фильмом, воскликнула после его просмотра: "Уэс, ты же шизофреник!" То, что Полли имела в виду, можно увидеть уже в 1998 году в "Академии Рашмор". Ее герой — подросток, у которого умерла мать, он влюблен в свою учительницу, которая, в свою очередь, тяжело переживает смерть своего мужа. Казалось бы, основной конфликт должен выстраиваться вокруг этих фактов, им должны быть посвящены диалоги, а их упоминают в фильме лишь невзначай, в то время как сами герои обсуждают размножение пчел. Я не знаю, почему мне нравятся парадоксальные ситуации, не могу также описать, как они приходят мне на ум. Но уверен, что если найду зрителя, который оценит мою картину, то этот зритель останется мне верен на всю жизнь.

— Продюсером "Королевства полной луны" стал Роман Коппола, с которым вы уже работали над предыдущим фильмом "Поезд на Дарджилинг". Каково его участие в фильме?

— Если вы спросите Романа, он, наверное, вам скажет, что в его задачу входит "поддерживать фантазии сумасшедших", это значит с утра до вечера работать над фильмом, который никто не поймет и который не принесет никаких денег. То есть над тем, что мы называем "артхаус". Однако Роман по натуре человек скромный. Он не станет вам рассказывать, что мы вместе писали с ним сценарий и что ему на ум пришло множество гениальных вещей, например, что мать Сюзи будет общаться со своими детьми через громкоговоритель или что все поиски детей будут начинаться с потерянного магнитофона.

— Сцены вашей картины сняты как бы в замедленном темпе. Глупцы словно позируют перед зрителем с их нарочитой мимикой и абсурдными диалогами, произносимыми с полной серьезностью. Эти позы и действия очень напоминают фильмы братьев Коэн.

— Вы смотрите в корень, я позаимствовал у них несколько идей. В общем, я беру с них пример, особенно в том, как они работают над фильмом. Сами пишут сценарий, сообща снимают и монтируют ленту, а также являются своими собственными продюсерами. У них какая-то мистическая связь с Голливудом. Братья к Голливуду равнодушны, а Голливуд их обожает и, главное, оставляет в покое, дает им снимать личные фильмы. Братья Коэн — пример для всех, кто хочет добиться успеха в независимом кино. Они вызывают восторг, хотя бы тем, как легко им достаются самые высокие награды и как им на это глубоко наплевать. Поэтому, когда меня спрашивают, когда я наконец закончу заниматься всякой ерундой и подпишу контракт с большой студией, я отвечаю: "Когда это сделают братья Коэн".

— То есть кинематограф братьев Коэн и культивация "идиотов" — это следующий этап развития независимого кинематографа после Вуди Аллена?

— Нью-Йорк — родина независимого кинематографа, недаром Аллен и Коэны живут и работают там. Что касается меня, то я родом из Техаса. Когда я был подростком, то любил читать журнал "Нью-Йоркер" и смотреть фильмы Вуди Аллена. Тогда я представлял Нью-Йорк, увиденный его глазами. Теперь, когда я подрос и помудрел, то решил, что пришло время создавать "свой собственный мир и свой собственный Нью-Йорк". Думаю, так и будет развиваться независимое кино — у каждого будет свой собственный "Нью-Йорк", нравится вам это или нет.

— Если проследить карьеру известных режиссеров, у всех великих были периоды подъема и спада, хорошие и плохие фильмы...

— Действительно, у каждого режиссера есть продуктивные фазы и периоды неудач, пожалуй, за исключением Стивена Спилберга. Самое страшное в нашей профессии это то, что сам режиссер своей неудачи никогда не увидит. Ему всегда будет казаться, что он снял замечательный фильм. Наверное, так произойдет и со мной.

Беседовала Татьяна Розенштайн