"Города должны расширяться внутрь"

В Эрмитаже открылась выставка знаменитого архитектора-авангардиста Сантьяго Калатравы. Это первое серьезное знакомство россиян с творчеством современного классика

150 макетов, проектов и рисунков мастера представлял посетителям Эрмитажа директор музея Михаил Пиотровский. По его мнению, выставка "В поисках движения" имеет не только художественный смысл, она должна помочь консервативным петербуржцам сформировать архитектурный вкус. И добавил: "живая архитектура" Калатравы, представленная в главном музее города, достойна того, чтобы появиться и на улицах Санкт-Петербурга. Сам архитектор признался, что построить хоть что-нибудь в Петербурге было бы для него большой честью. Корреспондент "Огонька" поговорил с Сантьяго Калатравой о будущем современных мегаполисов.

— Сегодня мы наблюдаем массовый процесс расширения мегаполисов. Последний российский пример — проект "Большая Москва". Площадь города должна увеличиться чуть ли не в три раза за счет прилегающих территорий. Каково ваше отношение к подобным планам?

— Механическое расширение мегаполисов за существующие границы — это нерациональный путь. Сначала надо до конца использовать возможности расширения внутрь. Первое, что необходимо сделать,— провести детальный анализ, чтобы понять, насколько рационально используются земли в черте города. В каждом мегаполисе есть участки, по тем или иным причинам выпавшие из городской инфраструктуры. Это заброшенные территории, часто с неопределенным статусом, требующие регенерации. Например, бывшие промзоны или просто территории, за которыми давно никто не ухаживает.

Сделать их частью города экономически выгоднее, чем затевать строительство нового города вне существующих границ. Прежде всего потому, что вся городская инфраструктура и коммуникации уже находятся рядом с такой землей.

Бесконечное центробежное расширение часто оказывается ошибкой. Есть очень успешные примеры городов с несколькими центрами.

— Токио, например?

— Гораздо ближе! Возьмем, к примеру, Париж. Там многие люди проживают жизнь, практически не выезжая за пределы своего района. В исторический центр отправляются только за тем, чтобы пойти в музей. Все остальное есть под боком. Такая схема гораздо более эффективна, чем модель с одним центром, окруженным спальными районами, куда каждый вечер устремляются транспортные потоки.

— Но практически любой город рано или поздно выходит за существующие пределы. Как вы представляете себе эти новые городские территории? Будут ли они повторять модель нынешних городов с высотным деловым центром и низкоэтажными окраинами или это будет что-то новое?

— Самое главное, правильный подход к освоению новых территорий. Просто застраивать новые районы жильем, офисами и торговыми центрами недостаточно. Должно быть что-то, что будет привлекать людей извне. Например, какие-то крупные общественные здания, повышающие статус города или района.

В моем родном городе Валенсии есть успешный пример реализации такого проекта. Мы около 20 лет работали над перепрофилированием района, который был беднейшим в городе — брошенные промышленные здания, соседствующие с трущобами, грязь и нечистоты... Сейчас на их месте стоит архитектурный комплекс "Город искусств и наук", ставший одним из самых знаменитых современных сооружений такого масштаба в Европе. Вокруг началось бурное строительство жилья, гостиниц. И сегодня это один из самых дорогих районов Валенсии.

— И все же, какой, по-вашему, будет застройка при расширении городов за существующие границы?

— Высотность зданий — не самое главное. Это прежде всего должна быть современная архитектура, которая, разумеется, не исключает небоскребов. Это не будет новый Чикаго или Манхэттен. Но вполне могут возникнуть удачные с архитектурной точки зрения комплексы высотных зданий, гармонично вписанные в ландшафт.

— То есть вы не согласны с теми, кто считает, что финансовый кризис положил конец эпохе небоскребов.

— Я не согласен с теми, кто говорит, что эпоха небоскребов закончилась. Кризис изменил представление о небоскребе как о мегаофисе, о всеобщем месте работы, которое существовало в 1970-1980-е годы. Теперь часто экономически целесообразно исполнять свои обязанности дистанционно. Тем не менее небоскребы сохраняют свою привлекательность как престижное жилье. Мы сейчас можем наблюдать интересный феномен в американских городах: люди возвращаются жить в центр. Такие возвращенцы покупают квартиры прежде всего в высотках. Или другой пример: Гонконг. Там популярность небоскребов обусловлена недостатком места для строительства.

Другое дело, когда высотками застраивают уже исторически сложившиеся районы с традиционно небольшой максимальной этажностью. Мне это кажется абсурдом. Особенно в таких городах, как Санкт-Петербург или Москва. В этом смысле очень важно правильно выбрать место для строительства "Сити". Очень удачный пример сочетания небоскребов с низкоэтажной застройкой — это Торонто. Там люди могут пешком ходить на работу в небоскребы из своих домиков с садом.

— О ком вы думаете во время работы над своими проектами? Кому они адресованы в первую очередь?

— Около 80 процентов моих проектов — это общественные здания: вокзалы, аэропорты, мосты, музеи, театры в десятках стран мира. Это архитектура для всех, здесь нельзя кого-то выделить.

Но для меня очень важно думать о будущих поколениях. Поэтому я надеюсь, что выставка в Эрмитаже привлечет внимание молодых людей к архитектуре, покажет им тенденции развития современных городов. И, самое главное, я хотел, чтобы они понимали, что мы еще не достигли предела, что есть еще место для новаторства, для движения вперед.

Беседовал Дмитрий Поликарпов, Санкт-Петербург