Фестиваль кино
На ММКФ прошел показ фильма "Еврей Зюсс" в сопровождении документальной ленты "Харлан: В тени "Еврея Зюсса"". На удвоенный сеанс длительностью больше чем в три с половиной часа не пожалел времени АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
"Еврея Зюсса", если не нарушать закон, просто так не увидишь: его разрешают показывать только в сопровождении комментария специалиста. Последний раз я видел эту картину тоже на ММКФ, в 1989 году, и то был совсем другой контекст. Самый антисемитский фильм всех времен и народов спарили с "Великим гражданином" Фридриха Эрмлера. Таков был радикальный перестроечный принцип: каждой твари по паре. Ретроспектива "Кино тоталитарной эпохи" сопоставляла социалистический реализм сталинского кино и национал-социалистический реализм фашистской Германии как два структурно параллельных явления. Сходств выявилась масса, а различия оказались хоть и существенными, но не кардинальными. Геббельс как продюсер "Еврея Зюсса" под дымок концлагерей натравливал немецкий народ на "грязных дикарей евреев". А сценаристы "Великого гражданина" Блейман и Большинцов рассказывали, как "блестящая работа органов НКВД вписывала новые победоносные страницы в дело окончательного разгрома троцкистско-зиновьевского и бухаринского охвостья" и как на этой основе авторы фильма корректировали образы классовых врагов народа.
На ММКФ-2012 "Еврей Зюсс" появился в гораздо более невинной программе "Немецкое кино. От десятилетия к десятилетию", подготовленной к фестивалю Немецким культурным центром имени Гете и российскими кинокритиками. Самое разрушительное десятилетие в истории Германии оказалось представлено именно "Евреем Зюссом" с легкой руки Кирилла Разлогова (который готовил вместе с Майей Туровской и ретроспективу 1989 года). Предваряя сеанс, он рассказал о сопротивлении Никиты Михалкова, испугавшегося упреков в антисемитизме, и мужественно взял ответственность за этот почти криминальный показ на себя. Комментатор назвал себя по профессии "эротиком", что означало "историком", но оговорку спровоцировала статья в "Weekend", где речь шла об эротизме "Еврея Зюсса".
Мне лично кажется, что особенной эротической мощи в этом фильме нет. Облик Зюсса Оппенгеймера, чуть не разрушившего своими интригами герцогство Вюртемберг и уложившего в постель женский цвет нации, скорее похабно-карикатурен. Хотя и не лишен определенной актуальности: порой он напоминает некоторых суетливых деятелей современности. Вопрос только в том, что делать, если в кране нет воды: чинить кран или искать диверсанта. "Еврей Зюсс" совершенно очевидно предлагает второй вариант. Каким бы уродом ни был сластолюбивый и безвольный герцог Вюртембергский, конечно, не он виновен в несчастьях своей страны, а пришлый инородец Зюсс. Именно благодаря этой уверенности фильм превратился в одиозный образчик эффективной пропаганды, а его создатель Файт Харлан — в персону нон грата приличного общества. Эту картину в обязательном порядке показывали военным и полицейским, и семя падало на благодатную почву.
Фото: ММКФ
Поскольку Харлан режиссер все же не великий (уступающий, к примеру, тому же Эрмлеру), интереснее оказался даже не его преданный анафеме фильм, а другой — тот, что снят о Харлане его соотечественником Феликсом Меллером. Получилась документальная античная трагедия о родовом проклятии, упавшем на эту семью. Харлан был плодовит: у него родилось трое детей от второго брака и двое от третьего (его первая жена, еврейка, погибла в Освенциме). Все, каждый по своему, испытывали комплекс вины; это отчасти распространилось и на внуков. Многие предпочли покинуть Германию, потомки в третьем поколении стали французами или итальянцами, но от призрака прошлого до конца все равно не избавились. В отличие от самого Харлана и его жены, шведки Кристины Зодербаум, дочери главы Нобелевского комитета, сыгравшей главную роль в "Еврее Зюссе" и ставшей символом "истинной арийки". Они, похоже, так ничего и не почувствовали, кроме ущерба их карьере.
Одна из дочерей Харлана, дабы искупить семейный грех, вышла замуж за еврея. Приняла иудаизм, потом покончила с собой. От этого брака родилась женщина, один дед которой погиб в концлагере не без (косвенной) помощи другого. А когда племянница Харлана решила выйти замуж за Стэнли Кубрика (нетипичного, но все же еврея), она привела его знакомить со своими родственниками — и Кубрик, по его признанию, почувствовал себя Вуди Алленом ("как сто евреев в одном теле") перед лицом этих симпатичных, светских и приятных экс-нацистов.
Самый активный из сыновей режиссера Томас Харлан стал революционером-антифашистом, снял несколько фильмов, но не смог освободиться от родовой травмы. Мне довелось общаться с Томасом: это был человек удивительных моральных качеств. Так же как другой немецкий интеллектуал, кинокритик Питер Янсен. В свое время он спросил мое мнение о натовских бомбардировках Белграда. Я сказал, что народ не должен страдать за свое правительство. На что он сделал шокировавшее меня заявление: по его мнению, Германию следовало стереть с лица земли после того, что она сделала с Европой. Янсен всю жизнь не мог простить себе одной мысли. Будучи подростком во время войны, он посмотрел "Еврея Зюсса", а после этого увидел колонну евреев, которых гнали известно куда, и подумал: туда им и дорога. Этот случай помог ему понять, какова истинная сила кинематографа и какой опасной она может быть для человека и человечества.