Год назад входящая в холдинг "ПрофМедиа" Владимира Потанина кинокомпания "Централ Партнершип" (ЦПШ) объявила об отставке своего основателя и президента Рубена Дишдишяна. Официальных объяснений ни от одной из сторон тогда не последовало, зато из последовавших вскоре судебных разбирательств стало понятно, что расставание не было мирным. В интервью "Ъ" РУБЕН ДИШДИШЯН, по-прежнему владеющий 25,45% кинокомпании, наконец-то изложил официальную и неофициальную версию своего увольнения.
— Почему год назад вы покинули ЦПШ?
— Есть две версии: официальная и неофициальная, которая, как мне кажется, является основной. По официальной версии, я, если не ошибаюсь, был обвинен в некой семейственности: ЦПШ сотрудничала с компанией "Магнум", учредителем которой является моя супруга Анна Меликян, и "ДТ Продакшн", где работает мой сын Давид. Эта версия несерьезна. Просто нужна была какая-то причина. Озвучили эту, могла бы быть и другая.
С "Магнумом" мы работали последние семь лет, еще до того как "ПрофМедиа" купила ЦПШ. "Магнум" был для нас очень хорошим подрядчиком. По нашему заказу компания производила фильмы. Делала это качественно, без перерасхода бюджета. Я лично никаких финансовых сделок с "Магнумом" не проводил — все договоры подписывали сначала исполнительный директор Сергей Шестаков, затем — сменившая его Злата Полищук. Я никогда в финансовые дела с нашими контрагентами не вмешивался.
Компания "ДТ Продакшн" была создана два года назад. Вместе с Давидом ее учредителем является Алексей Моисеев. Эта компания в начале своего пути занималась теми проектами, от которых по тем или иным причинам ЦПШ отказалась. Так, к примеру, был создан сериал "Доктор Тырса". Им в 2009 году — а это был очень сложный период, кризис — не стала заниматься ЦПШ, и ребята подхватили проект, полностью профинансировав на свои деньги. Алексей — бывший банковский служащий, и он смог обеспечить бесперебойное финансирование. Чтобы снять все вопросы о заинтересованности, я выступил инициатором контракта, по которому ЦПШ продавала все, что производила "ДТ Продакшн". Ничего не вкладывая, ЦПШ тем самым зарабатывала свои 10% с продаж.
— Когда в 2005 году "ПрофМедиа" покупала ЦПШ, она знала о существовании "Магнума", что это за компания и кто ее учредитель?
— Конечно, знала. Никто никаких вопросов по этому поводу не задавал. Эта тема неожиданно всплыла только в апреле 2011 года...
— Вам предъявили обвинение?
— Мне никто ничего не предъявлял. Это произошло так. Меня позвали и сказали: "Мы решили попрощаться, ты, наверное, знаешь причину". Я ответил: "Не знаю, но мне даже это уже неинтересно". Так мы и попрощались. Это была моя встреча с Юлией Соловьевой (президент "ПрофМедиа" с февраля по декабрь 2011 года.— "Ъ"). При этом у меня не было разговора с господином Акоповым (Рафаэлем Акоповым; возглавляет "ПрофМедиа" с 2004 года, в тот момент председатель совета директоров холдинга.— "Ъ").
Логики в таком поведении "ПрофМедиа" очень мало. Последние два года я постоянно говорил о том, что хочу уйти, что устал, что компания стала слишком большой и неповоротливой, а я превратился в какого-то управленца. Я хотел заниматься своим любимым делом — продюсировать кино. Но меня не отпускали, потому что компанию готовили к продаже и смена гендиректора была нежелательной. Если было желание расстаться со мной, все можно было бы сделать мирным и естественным путем, и все остались бы довольны. Зачем нужно было устраивать вселенский заговор? Потом начались мелкие пакости: мне не выплатили бонусы, я просил выкупить свою служебную машину, ее не отдали, а потом год не могли ее продать.
— Это официальная версия, а неофициальная?
— К тому моменту желание "ПрофМедиа" продать ЦПШ было уже не слухом, а реальностью. И мне, как основателю и акционеру компании, была небезразлична ее дальнейшая судьба. Я, со своей стороны, как акционер, тоже стал вести какие-то переговоры, у меня состоялась встреча с Михаилом Прохоровым и представителями ОНЭКСИМа. После этих встреч я позвал к себе топ-менеджеров ЦПШ — Марка Лоло и Злату Полищук, с которыми, как обычно, поделился своими новостями. Они тут же слили эту информацию "ПрофМедиа". А через месяц меня скоропостижно уволили.
— Эту же историю рассказывают и участники рынка, отмечая, что это было, мягко говоря, очень безрассудно обсуждать с Михаилом Прохоровым судьбу актива Владимира Потанина. Не те, мол, отношения между этими бизнесменами, чтобы такой демарш остался безнаказанным.
— Я так не считаю. Моя позиция была такой: если компанию продают, а продавец и покупатель договорились о цене, то какая разница, в чьи руки компания попадет? Я как миноритарный акционер считал, что на тот момент Прохоров из всех, кто фигурировал в списке потенциальных покупателей, был наилучшей кандидатурой. Встревать в личные отношения Потанина и Прохорова я, естественно, не собирался, я думал лишь о будущем созданной мной компании.
— У вас есть понимание, почему "ПрофМедиа" решила продать ЦПШ? Если смотреть финансовую отчетность, то именно этот актив генерирует наибольшую EBITDA. В 2010 году ее скорректированный показатель у ЦПШ равнялся 2,52 млрд руб., у всего холдинга — 4,75 млрд руб.
— Как я понимаю, к тому моменту Потанину уже надоело инвестировать в медиа. Вся "ПрофМедиа" выставлялась на продажу, но, складывалось такое впечатление, желающих приобретать весь холдинг не было. По крайней мере по той цене, которую хотел получить "Интеррос". Поэтому решили распродавать "ПрофМедиа" по частям. Знаю, что всегда "Интеррос" очень трепетно относился к "Синема Парку" (сеть кинотеатров; в конце 2011 года выведена из "ПрофМедиа" в самостоятельный бизнес.— "Ъ"). И когда речь шла о продаже всей "ПрофМедиа", всегда оговаривалось, что "Синема Парк" не продается.
Телеканалы были и остаются проблемными активами "ПрофМедиа". Они были куплены на пике цен за безрассудно большие деньги, и сегодня их капитализация упала, наверное, как минимум в два раза. (За ТВ-3 в 2006 году "ПрофМедиа" заплатила почти $534 млн, за MTV в 2007-м — $360 млн. В последние два года аудиторные показатели каналов, по данным TNS Russia, снижались.— "Ъ"). По радио был выставлен, насколько я слышал, завышенный прайс. "Рамблер" как бизнес грохнулся, его стоимость с $300 млн опустилась, условно говоря, до $3 млн. Что еще остается? "Афиша"? Но много денег за нее не выручишь, максимум $50 млн. А ЦПШ оценивалась адекватно, и ее продажа была более чем вероятна.
— Как же тогда оценивалась ЦПШ? Мы можем только ориентироваться на сделку в 2008 году, когда "ПрофМедиа" за $60 млн приобрела у вас очередные 24,02% ЦПШ, оценив тем самым всю компанию в $249 млн. Год назад в интервью вы сами заявляли, что с 2008 года стоимость ЦПШ "выросла в разы".
— "ПрофМедиа" оценивала ЦПШ примерно в $500 млн, но, думаю, продажа за $400-450 млн устроила бы и их, и меня как миноритария.
— Участники рынка рассказывают, что на ЦПШ в прошлом году смотрели "Национальная Медиа Группа", "СТС Медиа", но дальше всех переговоры продвинулись с входящей в АФК "Система" Владимира Евтушенкова "Системой Масс-Медиа".
— У меня тоже есть информация, что наиболее близко к сделке тогда подошла "Система Масс-Медиа".
— Итак, вас уволили. Что дальше?
— Как я уже говорил, основным моим желанием всегда было продюсировать кино. И хотя все это произошло не совсем так, как мне хотелось бы, но в конечном итоге я все равно пришел к тому, чего и хотел. Сегодня я основал компанию и собственно занимаюсь тем, что умею и люблю делать — продюсирую кино и сериалы. Так что нет худа без добра. Чтобы не терять 2012 год, еще в прошлом году я заказал целый ряд сценариев: к моменту запуска новой компании у нас уже готовы 15 проектов, а в этом году сценарии будут запущены в производство.
— У вас в договоре с ЦПШ был прописан так называемый non compete — запрет после ухода из компании работать какое-то время в этой же области и тем самым конкурировать с ЦПШ?
— Да, действительно, у меня в российском контракте есть пункт, по которому я два года не имею права работать в конкурирующих компаниях. Этот пункт ничтожен по российскому законодательству — у нас нет запрета на профессию. Так что я могу быть и учредителем, и гендиректором компании, которая будет заниматься теле- и кинопроизводством.
— Прошел год с вашего увольнения. Как вы оцениваете нынешнее состояние ЦПШ?
— Я сейчас нахожусь в странной ситуации: являясь по-прежнему владельцем 25,45% ЦПШ, я не вхожу в ее совет директоров, в результате заблаговременно принятых мер со стороны "ПрофМедиа". Мне незадолго перед моим увольнением среди прочих документов дали на подпись бумаги, которые я по невнимательности подписал, и тем самым был выведен из совета директоров. Поэтому мне надо сначала в нем восстановиться — видимо, через суд, чтобы я наконец-то смог оказывать хоть какое-то влияние на деятельность ЦПШ.
— Вы готовитесь к суду? Где?
— Сначала я должен дождаться окончания судебного процесса на Кипре по поводу ареста 2% моих акций. По старым долгам "ПрофМедиа" должна была мне выплатить деньги, но этот платеж был оформлен в виде займа. И когда мы расстались, меня попросили заем вернуть и на этом основании арестовали 2% моих акций. Но у меня сохранилась вся переписка, которая доказывает, что это был их законный платеж. На сегодняшний день арест с 2% акций снят, но судебный процесс пока еще продолжается.
По поводу того, как развивается ЦПШ: то, что там сейчас происходит, мне категорически не нравится. ЦПШ двигается в сторону дистрибуторской компании. Сериалами и кино сейчас занимаются, на мой взгляд, непрофессиональные люди. Ушли все, кто мог успешно заниматься производством.
— Ушли или вы забрали?
— Кого-то попросили освободить места сразу после моего ухода, кто-то ушел сам. А потом уже и я кого-то к себе позвал. В связи с тем что ЦПШ превращается в чисто дистрибуторскую компанию, не растет ее библиотека прав и, как следствие, падает капитализация. Дистрибуторский бизнес низко маржинальный. К сожалению, ЦПШ рискует стать просто придатком "Парамаунта" (c 2009 года ЦПШ является официальным дистрибутором Paramount Pictures в России.— "Ъ"). Думаю, в самой компании это также понимают, но просто не могут правильно организовать рабочие процессы, поскольку в руководстве компании остались люди, которые никогда не занимались кино- и телепроизводством.
— Вы занялись новым бизнесом. Почему для вас тогда так важно восстановиться в совете директоров ЦПШ?
— Для того чтобы продать свою долю в компании. Я хочу закрыть тему ЦПШ раз и навсегда, перевернуть эту страницу и двигаться дальше.
— Сейчас, оглядываясь назад, вы жалеете, что в 2005 году продали контрольную долю ЦПШ?
— В то время, наверное, это было правильное решение. Мне казалось, что мы получили надежного партнера и будет синергия от более тесного сотрудничества с другими компаниями, входящими в "ПрофМедиа". На самом деле получилось все с точностью до наоборот. Приведу такой пример: до "ПрофМедиа" мы тесно сотрудничали с ТВ-3. Наш оборот с телеканалом все время рос, и на момент покупки ЦПШ он приблизился к $4 млн. После того как мы стали частью "ПрофМедиа", этот оборот упал до $1 млн. Вместо того чтобы вырасти еще в полтора-два раза! "ПрофМедиа" все время боялась, что ее будут обвинять в родственных связях между своими компаниями. Не использовались возможности ВКПМ (вещательная корпорация "ПрофМедиа", управляющая радиостанциями.— "Ъ"), телеканалов по рекламе — никакой синергии. При этом не было никакой свободы в принятии решений. Хотелось, чтобы тебе доверяли: перед тобой поставили задачи, и ты сам решаешь, как эти задачи выполнить. Вместо этого ты целыми днями разбираешься с бесконечными проверками, аудитами, которыми очень славится "ПрофМедиа" и которые отнимают массу времени. Может показаться, что я сейчас свожу счеты, но мое мнение: "ПрофМедиа" — очень слабый холдинг. Пожалуй, самый слабый на рынке.
— Что представляет собой ваша новая компания?
— Она называется Mars Media Entertainment. Моим младшим партнером стал Промсвязьбанк. Ему в компании принадлежит 12,5%, и он инвестировал в развитие $15 млн. Банк дает деньги и хочет не просто их вернуть, а заработать. Думаю, через два-три года он сможет вернуть все свои инвестиции.
— Промсвязьбанк — единственный инвестор?
— Есть предложения еще и от частных инвесторов, они сейчас рассматриваются.
— Чем будете заниматься на первоначальном этапе? Только продюсированием или сразу будете создавать такого мейджора, у которого есть и дистрибуция, и производство?
— Для начала сосредоточимся на продакшене. Моя задача — стать одним из лидеров в сегменте прайм-таймовского вещания на крупных федеральных каналах. В первый год мы запускаем линейку сериалов на 100 часов. В течение пяти лет мы должны нарастить производство до 200 часов в год. Через пять лет наша библиотека должна достигать приблизительно 600 часов. Через три года можно будет провести какие-нибудь сделки M&A. Есть небольшие компании-лидеры в своих нишах, за которыми я уже сейчас слежу. Таким образом, можно создать небольшой медиахолдинг, который будет интересен уже стратегическому инвестору. Надеюсь, через пять лет мы выйдем на такие цифры: выручка — $80-100 млн, EBITDA — $40-50 млн, капитализация $400-600 млн.
— Кто ваша команда?
— Сейчас в Mars Media Entertainment 20 человек. Основной костяк — это команда ЦПШ, люди, с которыми я поднимал ЦПШ и с которыми привык работать. Генеральный директор Юлия Иванова, директор по производству Арам Мовсесян, ведущий продюсер Сергей Даниелян. Но также к ним присоединились и несколько новых очень сильных профессионалов, таких, как наш главный редактор Елена Денисевич. Так что для нас ничего не изменилось, мы работаем так же, как и всегда, почти в том же составе и на старом месте, в офисе, в котором я и работал все эти годы и который знаком всем кинематографистам.