$50 за баррель? Это вполне возможно, считают многие авторитетные экономисты. Цикл сделал свое дело: в мировой нефтедобыче идет тихая революция, проблема дефицита нефти практически решена. Владимир Путин пока не в курсе.
Популярная в последние годы концепция пика добычи нефти — Peak Oil — известна сейчас почти всем. Идея, если попросту, такова: углеводородные ресурсы конечны, следовательно, добываться нефти будет все меньше, а спрос и, следовательно, цены на нее будут только расти.
Однако все не так пессимистично (или оптимистично — с точки зрения стран--производителей нефти). В последние месяцы все чаще появляются исследования, согласно которым мир ждет не дефицит, а изобилие нефти. Так, например, в довольно обстоятельном и насыщенном техническими расчетами июньском докладе "Oil: The Next Revolution", подготовленном Harvard`s Kennedy School of Government под руководством довольно известного в отрасли экс-главы итальянского нефтяного гиганта Eni Леонардо Мауджери, утверждается, что к 2020 году мировое производство нефти может вырасти аж на 20% от текущего уровня (с 93 млн до 110 млн баррелей в день), а основными драйверами роста добычи станут четыре страны — США, Канада, Ирак и Бразилия. Сокращение ожидается в Иране, Мексике, Великобритании и Норвегии. В России же добыча если и вырастет, то незначительно.
В 1990-е годы при дешевой нефти отрасль, по словам Мауджери, страдала от хронического недофинансирования: никто не хотел заниматься геологоразведкой, разрабатывать новые месторождения и совершенствовать технологии добычи. Все это привело к постепенному дефициту нефти и росту цен в "ревущие 2000-е". Тут же добавился и спрос со стороны развивающихся рынков, прежде всего Китая. Все участники рынка поверили, что дорогая нефть — это надолго, инвестиции в отрасль опять стали привлекательными, а за ними появились и новые технологии добычи.
Анализ Мауджери, кстати, практически слово в слово совпадает с тем, что сказал однажды Егор Гайдар: "Самое умное, что я слышал о ценах на нефть... до тех пор пока большинство участников нефтяного рынка полагают, что высокие цены на нефть — на короткое время, они останутся высокими. Когда подавляющее большинство участников нефтяного рынка поверят, что высокие цены на нефть надолго, они рухнут". Это цикличность: дешевая нефть означает недоинвестиции и рост цен, дорогая нефть подстегивает инвестиции в производство и технологии, в итоге цены обваливаются.
Черная революция
Если ожидаемый рост производства в Ираке связан прежде всего с интенсивным развитием находившейся ранее в плачевном состоянии инфраструктуры, то скачок в прогнозах по странам Нового Света — с новыми технологиями, с добычей так называемой неконвенциональной нефти. Очень показательно то, что происходит в Северной Америке. До 2008 года в США отмечалось заметное снижение добычи нефти (хотя в Канаде был рост). Но уже в течение почти четырех лет заметен бурный рост добычи не только в Канаде, но и в США — практически бум. Аналитики американской энергоконсалтинговой компании Bentek Energy даже более оптимистичны, чем умеренный Мауджери: они прогнозируют превышение пика добычи североамериканской нефти начала 1970-х годов всего через четыре года — к 2016-му.
Причина роста — новые технологии добычи. В канадской провинции Альберта успешно развиваются методы добычи тяжелой нефти (tar sands, нефтяные пески) и ее трансформации в синтетическую нефтяную смесь syncrude. В США же успех связан с применением технологий добычи сланцевого газа к добыче нефти. Взрывной рост добычи сланцевого газа в США в последние четыре года уже опустил цены на него почти в три раза относительно докризисных уровней начала 2008-го (цена на нефть тогда держалась выше $100 за баррель WTI).
И это только начало. Например, как указывает Мауджери, сланцевое месторождение Баккен в Северной Дакоте прошло путь от нескольких баррелей в день в 2006-м до 530 тыс. баррелей в сутки к декабрю 2011-го. При этом таких сравнимых по запасам сланцевых месторождений, как Баккен, в США еще минимум 20. Мауджери утверждает, что мировая нефтяная индустрия стоит на пороге революции, что деконвенционализация нефтяных запасов и добычи — это не эпизод, а самое важное событие за несколько десятилетий. Мауджери считает, что США вполне по силам стать вторым после Саудовской Аравии производителем нефти уже к 2020 году. Аналитики Goldman Sachs разделяют оптимизм своих коллег и считают, что США могут стать первым в мире производителем нефти к 2017 году (сейчас США третьи после Саудовской Аравии и России).
Что же может помешать этим планам? В Ираке — возможная политическая нестабильность. В Новом Свете — продолжительный обвал нефтяных цен существенно ниже $50 за баррель до 2015 года. Так как добыча большинства неконвенциональных запасов в США, Канаде и Бразилии рентабельна при цене $50-65 за баррель, долговременное снижение цен ниже $50 может приостановить процесс разработки новых месторождений.
Впрочем, развитие технологий, изменение экономической конъюнктуры могут привести к дальнейшему снижению издержек. Однако, как отмечает Мауджери, критичен именно обвал до 2015 года — после уже будет поздно. К этому времени все инвестиции будут осуществлены и отрасль столкнется со структурным перепроизводством. Это происходит сейчас в США с добычей сланцевого газа: производителям приходится продолжать добычу, несмотря на низкие цены, так как начальные инвестиции уже сделаны и сворачивать добычу еще невыгоднее, чем продолжать ее. Приходится довольствоваться минимальной маржей.
Бремя белых
Однако, рассмотрев одну сторону вопроса — добычу, правильно было бы обратить внимание и на ее отражение — спрос на нефть. Быть может, прогнозируемый рост добычи совпадет или даже отстанет от предполагаемого роста спроса? Вряд ли. Так, по данным Energy Information Administration (EIA), в трех из четырех крупнейших экономик мира — США, ЕС и Японии — спрос на нефть в последние годы устойчиво сокращается. Так, в США, по данным EIA, среднее потребление нефти в 2011 году составило 18,8 млн баррелей в день, тогда как в докризисном 2007-м оно держалось на уровне 20,7 млн баррелей в день.
Соответственно, сочетание роста собственного производства нефти с сокращением ее потребления приводит к резкому снижению импорта нефти: с 2004-го по 2008-й импорт зашкаливал за 12 млн баррелей в день, сейчас он приближается к 8 млн — это уровень середины 1990-х. До предкризисных показателей все еще далеко и остальной развитой части мира: с 2007-го по 2011-й европейские страны сократили потребление с 16,2 млн баррелей в день до 15 млн, Япония — с 5 млн до 4,5 млн. Эта тенденция в текущем году лишь усиливается на фоне рецессии в еврозоне и общей слабости мировой экономики. Конечный потребительский спрос стагнирует, стагнирует и потребление нефти.
Не стоит забывать и о прогрессе энергосберегающих технологий. Хотя спрос на нефть и неэластичен в краткосрочной перспективе из-за отсутствия альтернатив, на которые можно было бы быстро переключиться, в долгосрочной перспективе (месяцы, годы) потребители постепенно меняют свои привычки, стараясь минимизировать и рационализировать свои издержки на дорогую энергию. Коллапс рынка больших джипов SUV в США в 2008-м (в Европе с ее высокими ценами на бензин SUV вообще мало кто покупал) может послужить хорошей иллюстрацией процесса приспособления к высоким ценам. Как только в 2008 году цены на бензин в США начали зашкаливать за $4 за галлон (в Европе цены в среднем в 1,5-2 раза выше), продажи прожорливых SUV, прозываемых также gas guzzlers, "пожиратели бензина", обвалились. Статистика продаж авто в США за последние месяцы уже показывает возросший интерес покупателей к экономичным гибридам и электрокарам. Пока, впрочем, доля продаж гибридов и электрокаров не сильно выше 3% от общего объема. Однако, например, в Японии экономичный гибрид Toyota Prius держится в лидерах продаж уже 13 месяцев подряд. Тенденция очевидна.
Тренд на снижение потребления в основных мировых экономиках компенсируется лишь ростом спроса со стороны развивающихся стран. Так, потребление нефти странами, не входящими в ОЭСР, выросло с 36,2 млн баррелей в день в 2007 году до 42,1 млн баррелей в 2011-м. Лидером спроса, как нетрудно догадаться, стал Китай. Сырьевой Гаргантюа показал в кризисные годы прекрасный аппетит: потребление выросло за четыре года на 30%, с 7,5 млн до 9,8 млн баррелей в день. Впрочем, этот тренд вряд ли сохранится, считает главный экономист Deutsche Bank в Китае Джун Ма. На Петербургском экономическом форуме в июне он сказал: "Мы прикладываем серьезные усилия, чтобы перейти на использование альтернативных источников энергии, найти замену нефти и традиционным видам энергии". По его оценкам, потребление нефти в КНР будет расти на 3-4% в год.
Незначительно увеличили потребление нефти и соседи Китая по BRIC — Индия, Бразилия и Россия: сказалось быстрое послекризисное восстановление экономик. Сил развивающихся стран оказалось достаточно для того, чтобы преодолеть прежний докризисный пик глобального потребления нефти, достигнутый как раз в 2007 году, когда мировое потребление составляло 85,8 млн баррелей в день: в 2011-м — уже 88 млн. Но все же бурного роста спроса нет, а если вычесть аномально высокие темпы роста потребления нефти в Китае (многие сырьевые аналитики считают, что солидная доля прироста китайского импорта не идет на потребление, а оседает в стратегических нефтяных запасах точно так же, как горы меди и железной руды), то получится даже некоторое снижение спроса.
Кроме того, опрометчиво предполагать, что дальнейший рост спроса по-прежнему будет обеспечен КНР и другими развивающимися рынками. Простая экстраполяция тренда роста китайского потребления на будущее — опасное занятие. Рост экономики КНР держится на фантастически высоком отношении инвестиций к ВВП (50%), а значит, он и фантастически неустойчив. Китай не сможет изолировать от мировых проблем свою экспортно ориентированную, полусоциалистическую, институционально слабую, перегретую, страдающую от перепроизводства экономику. У сырьевого Гаргантюа может случиться и несварение желудка. Риск жесткой посадки китайской экономики упоминается и у Мауджери. При реализации этого сценария ценам на нефть, по его мнению, вообще трудно будет найти какое-либо устойчивое дно.
Если Мауджери, а также аналитики Goldman Sachs и Bentek Energy правы, широкая публика скоро забудет столь модную еще недавно концепцию Peak Oil, дефицит нефти грозить больше не будет. А странам, слишком зависимым от экспорта энергоносителей и цен на них, придется-таки задуматься об альтернативных вариантах собственного экономического развития.
России это, разумеется, тоже касается. Логично было ожидать, что первое заседание президентской комиссии по стратегии развития ТЭК будет посвящено именно этим рискам. Однако, судя по опубликованной на сайте Кремля стенограмме, Владимир Путин на прошлой неделе ни словом не обмолвился о перечисленных выше проблемах. Напротив, он сослался на безымянных экспертов, по оценкам которых "в ближайшие десятилетия спрос на энергоносители, а также их производные будет стабилен, причем как внутри России, так и на мировых рынках".
