Дневной формат оказался к лицу фестиваля "Стереолето". Вместо полуночных танцев — семейные гуляния да развлечения. Программа оказалась разношерстна как никогда, легкая электроника в этот раз была не в тренде, зато всех остальных стилей — на любой вкус. ВЛАДИМИР СМИРНОВ давно не встречал таких непосредственных и трогательных хедлайнеров, как Регина Ильинична Спектор и Петр Николаевич Мамонов.
Как надлежит в день массовых народных гуляний, ЦПКиО был заполнен не только типичной фестивальной публикой, но и многочисленными семейными парами с детишками. Автор еще никогда не видел такого количества колясок и лиц дошкольного и даже додетсадовского возраста на главном местном музыкальном смотре. Добавляли антуража зоны отдыха, где, помимо привычных шопинга и фрисби, можно было попробовать себя в мультипликации или музыкальном проекте. В Конюшенном дворике устроили малую сцену, названную "Бастилией" — по случаю праздника взятия парижского узилища, 14 июля, конечно. Ее основным достоинством стоило признать не столько создание атмосферы Франции, сколько безупречный звук: наконец-то удалось избавиться от вечного гулкого эха. Для наших тихонь The Retuses и французских битбоксеров Beasty Human Beatbox хорошая акустика была весьма кстати, расслушивать их надо было внимательно.
Французская тема шла и на главной сцене, которую, вслед за питерским альтернативным роком Евгения Федорова и Zorge, оккупировала белоруская "Серебряная свадьба". Выступали они так, будто родом вовсе не из страны вечной стабильности, а сами только что сменили Саркози на Олланда. В песнях — Париж, Наполеон и, для большей убедительности, "Марсельеза" и соответствующий триколор. Музыкальное оформление Дня взятия Бастилии лучше было бы доверять как раз им, тем более что в Конюшенном дворике кабаре-бэнд смотрелся бы еще органичнее. Но куда более странно смотрелись на огромной площадке Karamazov Twins, авторы выдающегося саундтрека к фильму "Шапито-шоу". Вот приплясывает актер Алексей Подольский, прославившийся ролью толстого увальня в фильме "Пыль". Вот поет певица, похожая одновременно на Еву Польну и Адель — здорово, надо сказать, поет. Вот сбивается и спотыкается о собственные сочинения лидер группы Жак Поляков. Звучат дивные песни с мелодиями, как будто бы прямиком с дискотек и кассетных ларьков 1980-1990-х, а в единый пазл картинка так и не собирается. Довести бы все до полного абсурда и головокружения у зрителей, но "Близнецы", похоже, засмущались. В итоге смотрелось все это диковато, а публика такой перформанс не приняла. Зато балаган израильтян Ramzailech в "Бастилии" был с удовольствием поддержан в полном соответствии с заветом "Отныне здесь только танцуют". Заиграв на малой сцене клезмер вперемежку с хардкором, они устроили из Дня взятия Бастилии не то хануку, не то еврейскую свадьбу с хороводами.
Zombie Zombie, вооружившись грудой электроники, терменвоксом и живыми барабанами, "Бастилию", напротив, брали штурмом. Французский дуэт прокладывает нетривиальный путь к саундтрекам для хоррор-фильмов через космический ретро-футуризм с долей краут-рока — и все это с изрядной долей юмора. Покидать такое выступление, одно из лучших за весь фестивальный день, можно было только по очень серьезному поводу: Петр Мамонов, человечище-оркестр с гитарой наперевес. Не имеет абсолютно никакого значения, что именно играет бывший лидер "Звуков Му" — хиты вроде "Досуги-буги" или бесконечные песни-рассказы. Первостепенна здесь безграничная свобода и, как ни крути, харизма артиста, моментально влюбляющего в себя публику. Казалось бы, гримасничающий и ведущий себя по-детски непосредственно старичок с гитарой, поющий не самые простые для восприятия песни, должен смотреться на огромной сцене модного фестиваля еще более странно, чем Karamazov Twins. Но не тут-то было. В аудитории возникла атмосфера почти осязаемого обожания. И когда Петр Николаевич, отыграв свой спектакль одного актера, стремительно, будто на полуслове рванул со сцены, только и остался вопрос: "Почему же так мало?"
Если финал фестиваля выходил весьма впечатляющим, то возвращение Регины Спектор на историческую родину — и вовсе триумфальным. Она не бывала в России с самого момента эмиграции в 1989 году. Ходили слухи о том, что артистка никогда не приедет по принципиальным соображениям, даже с российской прессой она до поры общаться не рвалась. Но когда она вышла на сцену, счастливая и бесконечно смущающаяся, стало очевидно, что значит для нее первый концерт в России, пусть случился он и не в родной Москве, а в Петербурге. Регина сбивчиво рассказывала о том, как добры к ней организаторы — везде ее водят, все показывают, кормят, водку дают. Умилялась тому, что все вокруг говорят по-русски, и живо реагировала на выкрики из аудитории, даже исполняя песни по заявкам. Проще говоря, задыхалась от нежности — в унисон со зрительным залом. Не проникнуться таким выступлением было попросту невозможно. Выглядя смешливой девочкой в паузах между песнями, она превращалась в одну из самых значительных артисток современности, едва касалась клавиш рояля. Это шоу было и трогательным возвращением домой, и мощным музыкальным заявлением. Казалось, что, в состоянии этой эйфории, артистка готова играть по заявкам публики хоть всю ночь. Программа, костяк которой традиционно для этого тура составляли песни из нового альбома с дивным названием "What We Saw From The Cheap Seats", была изменена специально для российских концертов. Исполнялись и Окуджава, и "Don`t Leave Me" с русским текстом, даже не до конца отрепетированным. Была и давно заброшенная в дальний ящик "Apres Moi" с неизменной цитатой из Пастернака. В последние годы вероятность услышать эту песню в исполнении Питера Гэбриела куда больше, но не сыграть ее на своем первом русском концерте Регина Спектор не могла. После "Apres Moi" казалось, расплачутся даже небеса — погода хмурилась весь день. Но обошлось без зонтов: певица, похоже, и тучи развела руками.