Теннис как присутствие

Теннис

Событие, которое могло бы стать самым ярким российским триумфом на лондонской Олимпиаде, обернулось конфузом. В субботу знаменосец делегации России на Олимпиаде в Лондоне Мария Шарапова, играя в финале теннисного турнира, провела, может быть, худший матч в своей жизни. Американка Серена Уильямс разделалась на центральном корте Wimbledon с недавней первой ракеткой мира, словно с перворазрядницей,— 6:0, 6:1. С подробностями из Лондона — АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.

Самое неприятное для Серены Уильямс событие в этот день на центральном корте Wimbledon случилось на церемонии награждения. Она слушала американский гимн, а в это время поднятый в честь нее флаг США сорвало с флагштока безжалостным ветром и унесло прочь. "Наверное, он тоже хотел обнять меня — и сорвался",— смеялась Уильямс и заставляла смеяться тех, кто слушал ее, и такую ситуацию обернув в свою пользу.

В этот момент она уже была девушкой не просто знаменитой, а легендарной, потому что в дополнение к 14 личным победам в турнирах Большого шлема овладела тем, чему в теннисе придумали название "Золотой шлем". Это когда теннисист выигрывает за карьеру Australian Open, US Open, Roland Garros, Wimbledon, а еще и Олимпиаду. И до сих пор покорился он только одному человеку — великой Штеффи Граф, свое олимпийское золото получившей в 1988 году. Спустя четверть века ее достижение повторили. И Уильямс говорила, что никогда, несмотря на все свои победы, не думала, что будет абсолютно на равных с Граф. А вот теперь выходит, что они равны. И это обстоятельство, кажется, волновало чемпионку даже больше, чем перипетии только что завершившегося матча. Да и почему они должны были ее волновать? Перипетий-то, собственно, и не было.

То, что Мария Шарапова и Серена Уильямс, две теннисистки, для которых Wimbledon и его травяные корты, отведенные под олимпийский турнир,— место, вызывающее почти исключительно приятные ассоциации, встретятся в финале, предсказать было гораздо проще, чем предсказать, как будет складываться этот финал. Третья ракетка посева против четвертой — это ведь чаще всего матч равных.

Но какие-то подозрения насчет того, что равным он не будет, возникли сразу же. Мария Шарапова входила в этот финал трудно, как-то коряво, что ли. В первом гейме мяч после подачи Серены Уильямс свистел мимо нее желтой пулей, и не было никаких шансов до него добраться. Потом она отдала свою подачу — тоже почти без борьбы. Потом, поведя 30:0 на чужой, не извлекла из своего преимущества никакого толка. Потом Уильямс сделала еще один брейк — уже помучившись, но все-таки дождавшись от соперницы ошибки. Первый по-настоящему классный, напоминающий о том, кто действующий чемпион Roland Garros, удар Шарапова нанесла в пятом гейме, пробив бэкхенд по линии. Но что он мог изменить, если Уильямс вела 40:0, а ее игра как раз служила ярчайшим напоминанием о том, кто действующий чемпион Wimbledon, королева здешней травы?

На трибунах центрального корта колыхались американские флажки. Поводы махать ими у тех, кто болел за Уильямс, появлялись постоянно. Поводы демонстрировать свою радость у тех, кому милее была шикарная блондинка в красно-белом платье, не появлялись совсем.

Уильямс, кажется, даже была вполне готова отдать Шараповой в этом жутком сете один гейм. Проблема заключалась в том, что та не готова была его брать и, имея 40:0, позволила сопернице догнать себя, а через пару минут, еще раз добившись "больше", допустила двойную и сдалась. На удар Уильямс в заднюю линию она и не пыталась среагировать, а к сетке на сетболе побежала так неубедительно, что задолго до того, как мяч перелетел через трос, стало очевидно, что Шараповой его обратно не перебить. Так бегут люди, находящиеся приблизительно в том состоянии, в котором тем же вечером досрочно закончил соревнования в ходьбе Валерий Борчин, финишировавший в машине скорой помощи.

За проигранной "под ноль" стартовой партией последовало ужасное для Марии Шараповой начало следующей. Серена Уильямс утюжила ее своими могучими ударами-колотушками, как утюжит в лучшие дни робких теннисисток из второй полусотни рейтинга: бах — очко, бах — второе, ба-бах — третье... А у Шараповой мяч, иногда вроде бы уже надежно наконец-то ложась на ракетку, срезался с нее, будто его сдували порывы все-таки не настолько лютого уимблдонского ветра (американке он, во всяком случае, нисколько не мешал), а подача, если и получалась, то нередко такой, что принять навылет с нее для американки было задачей из категории разминочных.

Вскоре Шарапова наконец взяла свой первый в этом матче гейм — после девяти подряд, которые взяла Уильямс. Более того, она наконец зацепилась и за чужую подачу — один брейк-пойнт, второй... Их надо было реализовывать, чтобы ситуация хотя бы чуть-чуть улучшилась. У Шараповой с реализацией брейк-пойнтов дела обстояли нисколько не благополучнее, чем со всем остальным. "Понимаете, Мария — такая теннисистка, которой подаришь каплю надежды — и она все перевернет с ног на голову. Я увидела, как она после выигранного гейма сжимает кулаки, и подумала: "О, боже, она ведь возвращается!" Возвращения надо было не допустить во что бы то ни стало",— рассказывала Уильямс.

Она его и не допустила. В седьмом гейме второй партии при счете 15:15 кто-то из болельщиков громко, чуть ли не на весь центральный корт, по-английски крикнул: "Мария, не сдавайся!" В нее все еще верили. Когда Уильямс вышла вперед, уже другой мужчина завопил: "Мария, я все равно хочу на тебе жениться!" Ее все еще любили, пусть причин любить себя именно в эти минуты она давала, честно говоря, немного.

Мария Шарапова, конечно, проиграла этот финал. И Россия, которая в женском теннисе на прошлой Олимпиаде — в Пекине — заняла весь пьедестал, в Лондоне, претендуя на две награды, в том числе на золото, осталась с одним серебром: свою встречу за бронзу Мария Кириленко проиграла белоруске Виктории Азаренко — 3:6, 4:6. Печальный день...

А у Серены Уильямс еще оставалась масса сил — на то, чтобы отпраздновать победу танцем на корте и на то, чтобы снова выйти туда уже в паре с сестрой Винус и нанести еще удар по российскому теннису, справившись в парном полуфинале с Марией Кириленко и Надеждой Петровой — 7:5, 6:4.