Сборная России по греко-римской борьбе закончила свое выступление на лондонской Олимпиаде завоеванием еще одной, уже пятой, медали. Это было первое ее серебро: во вторник Рустем Тотров добыл его в категории до 96 кг. Не только ему, впрочем, казалось, что в финале с иранцем Газемом Резаеи он должен был брать золото и не взял его только потому, что соперника щадили судьи. За соревнованиями «классиков» наблюдал в Лондоне АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
Борцы умеют радоваться медалям. И надо было видеть, например, как радовался своей бронзе швед Джимми Лидберг: куча-мала с тренерами прямо на ковре, спринтерский забег к трибуне, где ждет любимая, сумасшедшие танцы… Российские борцы тоже умеют им радоваться. Но, кажется, — только золотым.
Серебро душу Рустема Тотрова, во всяком случае, точно не грело. Волонтерша, сторожившая проход из зала в раздевалку, после окончания финала удивлялась: надо же, на лице такого сурового мужчины увидела слезы. Спустя десять минут, когда Тотров из раздевалки появился, их, правда, уже не было. Но грусть в это лицо впечаталась намертво.
Ему не хотелось ни о чем рассказывать. Скажем, о судьбе, которая когда-то превратила его из «вольника» (а «вольником» в Осетии мечтает ведь стать любой) в «классика». Об увлечениях. О том, где он будет отдыхать после Олимпиады: «Наверное, на море поеду». Он, похоже, не чувствовал, что его достижение стоит того, чтобы детально пересказывать свою биографию. Это в других странах серебряные призеры — герои, в России — нет.
«Классики» приносили золото России каждый день. И Тотров мог повторить путь, которые до него проделали другие российские дебютанты Олимпиад — Роман Власов и Алан Хугаев. Он тоже побеждал в своих схватках, побеждал соперников, которые имели куда более богатый на разные международные титулы послужной список, вроде того же Лидберга. Он-то всего лишь один раз участвовал в чемпионате мира, на котором в прошлом году завоевал бронзу, и один раз — в чемпионате Европы.
Но дефицит опыта для российского борца — не приговор. Гораздо чаще приговоры выносят они.
У Рустема Тотрова все было замечательно вплоть до решающей схватки. В ней ему достался иранец Газем Резаеи.
Этот день, вообще, был в ExCel Arena иранским. Иранцев в ней было — пруд пруди. Столько не бывает на соревнованиях, по-моему, никогда. Шли, конечно, в первую очередь на ожидавшийся загодя триумф Бехдада Салими в тяжелой атлетике, но и борьбе, где практически одновременно случилась нечаянная радость, кое-что перепало. Тотров выступал почти на чужом поле. И судили его, по-моему, так, будто бы он боролся в Иране.
В первом периоде в партер встал россиянин. И толком ничего с ним сделать у Резаеи не вышло. Поднялись на ноги оба. Оба пытались бросить друг друга уже в стойке — причем, попытка Тотрова выглядела со стороны, скажем так, более явной. Оба одновременно упали за ковер.
Балл дали иранцу. В борьбе, как в теннисе, существует «челлендж» — просьба пересмотреть спорный эпизод, и российские тренеры к нему прибегли. Решение арбитров не изменилось.
Тотров потом объяснял правила: «У нас так: кто первый заступает за линию ковра, тот проигрывает балл. Я видел, что он первый заступил. Судьи решили иначе…»
Во втором периоде защищался уже Резаеи. И защитился, уполз от Тотрова, а вскоре попал в объятия тренера, продемонстрировавшего на нем обратный пояс, — весьма своеобразный способ отмечать триумфы. И в этом эпизоде у тех, кто разбирается в правилах греко-римской борьбы, могли возникнуть сомнения.
Вообще-то когда спортсмен ложится в партер, он должен вытянуть руки вперед, не мешать ими проитвнику. Резаеи же, согнув локти, оборонял ими самое уязвимое для захвата место – в районе поясницы. «Ну да, прижал он локти,— подтвердил Тотров.— Закрылся полностью. А когда я захватил его, он уже уполз на край ковра. Если бы я там начал что-то делать, он бы переполз за край и нас бы подняли в стойку. Пришлось рисковать, но ничего не вышло».
Тут, разумеется, логично было бы опять прибегнуть к помощи «челленджа». Но в борьбе он выделяется каждой стороне один-единственный. Свой россияне уже израсходовали.
«Так была судейская несправедливость или нет?» — уточнил я у Рустема Тотрова. Он, вопреки ожидания, не стал говорить, что была. Сказал, что надо смотреть видеоповтор схватки. Интересно, если он посмотрит его и убедится, что проиграл из-за несправедливости, ему будет легче?