Фильм "Белое солнце пустыни" получил Госпремию спустя 28 лет после выхода на экран
По странному стечению обстоятельств "Белое солнце пустыни" — фильм, как считается, невероятно далекий от любой идеологии, был дважды спасен людьми, эту идеологию олицетворяющими. В первый раз — в 1970-м, когда его посмотрел и одобрил генсек Леонид Брежнев. Второй — в 1998-м, когда президент Борис Ельцин подписал указ о вручении Госпремии фильму, которого даже не было в основном списке лауреатов.
С ВЛАДИМИРОМ МОТЫЛЕМ беседует корреспондент Ъ ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА
— Госпремия — действительно первая и единственная государственная награда у всенародно любимого фильма?
— Действительно. Если не считать того, что в прошлом году президент вручил ордена Почета создателям фильма: Кузнецову, Мишулину и мне.
— Почему это случилось спустя почти 30 лет?
— Фильм выдвигался на Государственную премию СССР в первый же год демонстрации, в 1970-м. Прокат заработал огромные деньги, "Совэкспортфильм" тогда продал картину более чем в 100 стран. Но старшие коллеги при орденах, званиях и Ленинских премиях, которые входили в комитет по Госпремиям, стеной встали против. Они объяснили властям, что фильм далек от генерального направления советского идеологического искусства. Это развлекательная картина — то есть продукция третьесортная.
В тот год на Госпремию шла картина "У озера", о проблемах строительства гидростанции на Байкале. Зрители на нее не шли, и тогда прокатные цифры "Белого солнца" были записаны в отчеты по этому фильму. Требовалось показать, что выдвигаемая лента пользуется успехом у народа. Фильм "Обвиняется в убийстве" выдвинул ЦК комсомола. Обе "правильные" картины, конечно, получили свои премии.
— Фильм не подпускали к премиям и наградам, не выпускали ни на один фестиваль. Ни западный, ни наш, всесоюзный.
— "Генералы кино", секретари Союза кинематографистов и члены коллегии Госкино понимали, что, если фильм выпустить на западный фестиваль, он будет обречен на награды. Поэтому сформулировали обоснования: фильм идеологически несовместим с постулатами партии. Искажает историю гражданской войны, не показывает басмаческого движения так, как это освещает история КПСС. К тому же подражает ковбойским фильмам.
— 1991 год. Казалось, вот тут-то и пришло время наградить картину?
— Появились другие "генералы". Коллеги с телевидения, ценившие картину, в 1995 году предлагали выдвинуть фильм на Госпремию. Но новые правители Союза кинематографистов пропустили это мимо ушей, а секция по кино в комиссии по Госпремиям с успехом порушила это выдвижение: мол, фильмов, которые не получили Государственных премий, много. Поэтому выдвигать одно "Белое солнце" несправедливо.
Российское телевидение в 1996 году снова выдвинуло фильм на премию — с тем же результатом. Параллельно РТР провело фестиваль "Золотой билет". В нем участвовали фильмы, которые наиболее популярны на телевидении. В результате электронного опроса регионов России мой фильм получил приз по номинации "Самый любимый фильм российских зрителей". Это была первая награда. Следующей стал "Золотой Остап" в Петербурге.
— "Белого солнца пустыни" не было в основном списке премий по литературе и искусству, поданном на утверждение президенту. Фильм идет отдельным указом. Как это случилось?
— Очевидно, это было сделано вопреки комиссии, волей президента. После двух неудач в списке на премию за 1997 год фильма не было. Как мне рассказали, пришлось доставать документы на выдвижение от предыдущего года.
— Не обидно получать столь запоздалое признание?
— Называть Госпремию "запоздалой" нелепо. Премия не может запоздать. Только если человек ушел в мир иной. Но мы-то живы — и Кузнецов с Мишулиным, и сценаристы, и Шварц, и я. Во-вторых, премия не только не запоздала, она куда более актуальна сегодня, чем была бы сразу по выходе фильма.
Как это ни печально, но в свободной России свобода вызвала у большинства кинематографистов исторжение мутной накипи, злобы. Внутренние комплексы многих режиссеров стали заполнять экраны. Один режиссер даже говорит, что ему доставляет наслаждение убийство. Кинематографисты лишили экран света надежды и веры в человечность. Фраза "гуманистическое искусство" стала архаикой, она почему-то стала чуть ли не синонимом соцреализма.
То, что президент особым указом вторгается в этот процесс,— это красноречивое напоминание о миссии искусства. Я не за то, чтобы вводить цензуру. Но государственная политика в области кино должна осуществляться. И поэтому вручение Госпремии фильму мной воспринимается не только как подарок и поощрение деятельности моей и моих сотрудников, но как проявление симпатии главы государства к фильмам, которые несут добрые чувства и отстаивают вечные идеалы, без которых не может быть мира в демократическом обществе.