выставка современное искусство
В "Крокин-галерее" открылась выставка Леонида Тишкова "Куб вечности": архитектоны Малевича выстроены из кирпичиков сахара-рафинада. Сахар с горчинкой, показалось АННЕ ТОЛСТОВОЙ.
Старое видео "Кубик Казимира" может считаться эпиграфом к выставке: доктор Тишков, облаченный в белый халат, сосредоточенно крутит кубик Рубика, все грани которого абсолютно черные, а за кадром тем временем тревожно нарастает звук тибетских песнопений. И ложного глубокомыслия, и легкомысленного юмора по поводу "Черного квадрата", финала европейского нигилизма и начала мирового авангарда, было в искусстве предостаточно, на что этим точным хармсовским жестом указал Леонид Тишков, одновременно расписавшись в любви к Казимиру Малевичу, чья загадка проста и неразрешима одновременно.
Новый проект "Куб вечности" — продолжение признания в любви к "преобразившемуся в нуле форм" и ко всему русскому авангарду. Только вместо черного квадрата модулем здесь взят белый куб, воплотившийся в земной жизни в виде кубиков сахара-рафинада. Из этих сахарных кирпичиков сложена волшебная, как все у волшебника Тишкова, инсталляция: настоящий Манхэттен заставлен искрящимися на свету, словно кварцит, небоскребами-архитектонами. Иногда они почти точно воспроизводят супрематические модели, иногда предаются шутливым метаморфозам, превращаясь, например, в белый кубик Рубика, а иногда повторяют несупрематические проекты вроде Дворца Советов, служащего пьедесталом для фигурки хлебного Ленина. Хлебный Ленин зашел в гости из другой "продуктовой" инсталляции художника — макаронного "Ладомира", хрупкого города Солнца имени Велимира Хлебникова. Но если в "Ладомире", как в паноптикуме, были собраны все утопические фантазии авангардистов, и татлинская башня с контррельефами, и Малевичевы архитектоны, и эль-лисицкие проуны, то "Куб вечности" — оммаж одному Малевичу. Сахарный рассказ о горькой судьбе пророка-визионера, наблюдавшего, как его учение вырождается в пустую схоластику, продолжается и в жанре фирменного тишковского комикса, восходящего к андерсеновским сказкам.
В этом апокрифическом комиксе, житии Казимира от Леонида, реальные факты и точные цитаты из живописи и литературных сочинений героя остроумно перемешаны с вымыслами и псевдомемуарами. Вот отец, управляющий на сахарном заводе, показывает маленькому кудрявому Казимиру в матросском костюмчике производство, и маленький Казимир на даче за чаепитием строит башенки из сахара-рафинада. Вот памятник кубику рафинада на родине кускового сахара в моравском городке Дачице — из него того и гляди сладким сталагмитом вырастет белоснежный архитектон. Вот обретены квадрат и куб, иконы новой религии, истинного и вечного учения Ленина, которые следует водрузить в доме "каждого рабочего ленинца". Вот народились квадратные люди, пустоголовые иваны петровичи с рисунка Малевичева эпигона Георгия Ечеистова, и они наступают на своего прародителя со всех сторон, давя всех, кто не квадратный, а, допустим, овальный, как персонажи крестьянского цикла. И преподобному Казимиру не вырваться из этого кошмара, не улететь на крещатом звездолете калужского мечтателя Циолковского, квадратные расплодились как грибы после дождя, и он сидит, понурый, на допросе в ГПУ перед своей же крестьянской "тройкой", она же рублевская "Троица". И вот уже сиротка Уна возлагает кусочек рафинада на черноквадратное надгробие отца в Немчиновке.
Ну а неумолимый квадратный человек Ечеистова сошел с листов комикса, обрел чернокубические объемы и стоит в галерее памятником, предупреждающим: "Люди, будьте бдительны — не будьте..." Тут надо сделать бессмертный жест Умы Турман из "Криминального чтива": don't be square. Ведь сколько ни клади соблазнительные сахарные кирпичики в фундамент кампанелловского города Солнца, на его руинах потом почему-то непременно возведут сорокинский сахарный Кремль.