Премьер-министр Дмитрий Медведев считает, что осужденным на два года колонии участницам панк-группы Pussy Riot достаточно было бы условного наказания. Специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин реагирует на эти слова единственным возможным образом.
Дмитрий Медведев, конечно, выбрал прекрасный день для своего первого публичного высказывания о деле Pussy Riot — накануне государственный телеканал показывал известный фильм Аркадия Мамонтова, и в принципе слова Медведева могли бы стать опровержением по поводу этого фильма, чем-то вроде знаменитого "Товарищ Эренбург упрощает" в 45-м году.
"Товарищ Мамонтов упрощает", почему бы и нет, высочайшее опровержение — жанр вообще известный, но для того, чтобы этот жанр работал, нужна самая малость — чтобы опровержение было и в самом деле высочайшим.
А вот с этим у нас очевидные проблемы. Например, совсем недавно активистка "Другой России" Таисия Осипова получила на суде вдвое больше, чем просило государственное обвинение. Как известно, за полгода до приговора о деле Осиповой высказывался Медведев — примерно теми же словами, что и про Pussy Riot, разве что не сказал, что от Осиповой его тошнит. Суд показал, что те слова были для него не слишком весомы, и случай с Осиповой — это просто самый показательный, но далеко не единственный эпизод, когда Дмитрий Медведев говорит одно, а происходит другое.
В этом смысле, кстати, я бы посоветовал обратить внимание на еще одно высказывание Медведева — там же, в Пензе, он сказал, что запрещать чиновникам иметь недвижимость за рубежом не нужно, и на месте чиновников я бы насторожился — теперь-то точно запретят.
Может быть, это и есть главная проблема Дмитрия Медведева как политика, как государственного деятеля, как человека. Он может говорить что угодно и по какому угодно поводу — оснований относиться к его словам как к чему-то серьезному нет, кажется, ни у кого. Прежде чем делать очередное сенсационное заявление, Дмитрию Медведеву стоило бы озаботиться тем, чтобы его слово звучало более весомо, чем оно звучит теперь, но сейчас, уже после четырех лет президентства, это, наверное, просто невозможно.