Экс-кандидат в президенты Михаил Прохоров заявил, что блокирование сервиса YouTube "отбросит Россию в лихие девяностые". Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт удивлен этим сравнением.
Дождались. Михаил Прохоров, наконец, публично употребил это выражение. "Отключение YouTube отбросит наше общество как минимум в те самые "лихие девяностые", которые к месту и не к месту любит поминать недобрым словом наша власть", — пишет он в своем блоге. И добавляет: закрытие видеосервиса поставит Россию в один ряд с Афганистаном, Суданом и Бангладеш.
Я согласен – поставит. Вопрос – причем здесь девяностые годы? Я не припомню, чтобы правительство президента Ельцина что-то блокировало. Зато помню, как ныне вышколенный канал "Россия", а затем и НТВ, несли Кремль по таким кочкам, что сегодня это кажется ненаучной фантастикой.
Прохоров поясняет: при том, что тысячи людей, работающих в секторе новых технологий, лишатся работы из-за закрытия YouTube. Я в этом сильно сомневаюсь. То есть, я даже уверен, что к рынку труда вся эта история не имеет никакого отношения. Зато она имеет самое прямое отношение к свободе слова и праву на информацию. Но эта мысль в блоге Прохорова по каким-то причинам обойдена.
Мне интересно, когда, по его мнению, поминать девяностые годы к месту, а когда – нет? Скажем, уместно ли спросить, как конкретно экс-кандидат в президенты стал "владельцем заводов, газет, пароходов" в этот драматический период нашей общей с ним истории? Если Прохоров, как обещает, продолжит претендовать на главные роли в политике, ему этот вопрос зададут не раз и не два – и в жесткой форме. Коли на то пошло, его можно поставить практически всем участникам политического процесса, включая президента Путина.
Меня поражает, как период, когда большинство из них стали действующими лицами российской драмы (и, параллельно, состоятельными людьми), вдруг их же усилиями превращается в какое-то новое средневековье. В истории России было татаро-монгольское нашествие, Иван Грозный, две мировые войны и семьдесят лет советской диктатуры. Но почему-то самым страшным считают время, когда в стране впервые стали проходить более или менее свободные выборы, написали несовершенную, но хотя бы не целиком фальшивую конституцию, разрешили владеть собственностью, верить в Бога, ездить за границу, заниматься сексом любой ориентации и не испытывать дефицита пресловутой колбасы.
Да, в ту эпоху, как и в любую другую, было и плохое. Но бросаться в нее комками грязи тем, кто без этих десяти лет вряд ли оказался бы там, где он сегодня, попросту бесчестно. Пока же один из немногих, кто находит в себе мужество и достоинство не шельмовать ельцинское время – Борис Немцов. Уверен: определившимся и потенциальным избирателям Прохорова он, Прохоров, нравится именно как человек, "сделавший себя" в те самые годы.
Михаил Дмитриевич, оставьте эту тему "Единой России". Поверьте, не стоит по сиюминутным конъюнктурным поводам бежать от своего прошлого. Все равно не убежите. Тем более, что людская память переменчива. Кто знает, может быть, как случалось не раз в истории, когда-нибудь девяностые перестанут быть "лихими" и превратятся в "славные".