Дело о золоте зэков

65 кг золота, украденного с приисков в Сусумане на рубеже 1950-х годов, вывез летчик гражданской авиации Чеберда. Причем он был далеко не единственным перевозчиком. А руководил организацией, занимавшейся хищением и сбытом золота, заключенный, который к тому времени за уголовные преступления провел на Дальнем Востоке и Крайнем Севере 18 лет. Созданную им структуру выявили в ходе массированного розыска торговцев золотым шлихом, проходившего в 1951-1953 годах. И как оказалось, она была отнюдь не самой крупной по масштабам хищения драгметалла.

ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ

Черно-золотой рынок

Так уж сложилось, что все силовые ведомства одного государства обычно пребывают в состоянии непрерывной борьбы между собой. К примеру, в 1946 году, после назначения министром госбезопасности СССР начальника "Смерш" генерал-полковника В. С. Абакумова, развернулась нешуточная война между возглавляемым им ведомством и выделенной в самостоятельную структуру разведкой — комитетом информации. Люди из госбезопасности не только бдительно следили за любыми просчетами коллег, но и разгромили созданные разведчиками светские салоны, где известные московские дамы тесно общались с зарубежными дипломатами и прочими иностранцами с целью их компрометации и вербовки.

Однако еще более ожесточенная борьба по всем фронтам развернулась между МГБ и МВД. Абакумов, пользуясь расположением Сталина, отбирал у соперничающего ведомства одно подразделение за другим — правительственную связь, хозяйственные подразделения, транспортную милицию. А в 1949 году по его настоянию в МГБ передали все остальные подразделения милиции. Так что в распоряжении МВД, по существу, остались только промышленные предприятия, строительные объекты, заключенные, которые на них трудились, и опекавшая их охрана.

В июле 1951 года Абакумов проиграл аппаратную войну и оказался за решеткой. Однако это обстоятельство ничуть не умерило накал межведомственной борьбы. К тому же новый министр госбезопасности С. Д. Игнатьев, пришедший с партийной работы, на многие вещи смотрел не так, как кадровые чекисты и милиционеры, и требовал проведения расследований по фактам, которые его удивляли и возмущали.

Существование черного рынка золота и валюты, например, в СССР никого не удивляло. Во время проходившей в 1947 году кампании по зачистке страны от валютчиков милиция изъяла немало ценностей. В докладе МВД СССР, которому тогда подчинялась милиция, направленном руководству страны 3 декабря 1947 года, говорилось:

"Управление МВД Ленинградской области в октябре-ноябре с. г. арестовало 12 спекулянтов-валютчиков, у которых изъято большое количество золотых изделий, драгоценных камней и других ценностей... Всего изъято: наличных денег — 498 300 рублей, золота в слитках, изделиях и монетах — 11 кг 312,2 гр., платины в слитках — 1 кг 38 гр., золотых и платиновых часов — 115, бриллиантов — 153, а также другие ценности. Общая стоимость изъятых у спекулянтов-валютчиков ценностей составляет по ценам Ювелирторга 4 260 000 рублей".

Однако в 1951 году на продолжавшем существовать валютном рынке обнаружилась новая тенденция. В обороте появилось значительное количество самородного шлихового золота, которое могло попасть к перекупщикам только одним путем — с золотых приисков, которые, казалось бы, жестко контролировались сотрудниками МВД.

Шлиховое золото скупали специалисты, занимавшиеся производством товара, имевшего повышенный спрос среди состоятельной прослойки граждан СССР,— золотых зубных коронок. Помимо зубных врачей и техников самородное золото охотно покупали ювелиры, изготавливавшие из него в государственных мастерских, артелях и просто на дому левые изделия. А также изготовители почти настоящих царских червонцев, пользовавшихся огромным спросом среди работников торговли и общественного питания, считавших такие монеты лучшим способом хранения своих, как тогда говорилось, нетрудовых накоплений.

Нового министра госбезопасности в историях с обнаружением шлихового золота поразили объемы металла, изымаемого при каждом аресте торговцев и перевозчиков, о чем он не раз докладывал в ЦК ВКП(б). К примеру, 3 октября 1951 года он сообщал секретарю ЦК Г. М. Маленкову:

"Докладываю, что 19 сентября с. г. органами милиции МГБ в Москве за спекуляцию золотом задержаны Лесовой М. Р., 1921 года рождения, кассир-инкассатор геолого-разведочной экспедиции N248, житель гор. Свободного Амурской области, и Бровин В.П., 1922 года рождения, участковый уполномоченный 34-го отделения милиции гор. Москвы. При обыске у задержанных изъяты подготовленные для продажи 3 килограмма золота россыпью. Предварительным расследованием установлено, что изъятое золото принадлежит Лесовому, который, находясь в отпуске, 17 сентября с. г. прибыл в Москву к своему знакомому по совместной службе в Советской Армии — работнику милиции Бровину и при его содействии пытался сбыть золото спекулянтам. Лесовой и Бровин арестованы. Ведется следствие".

А 29 декабря 1951 года Игнатьев сообщал Маленкову о новых случаях арестов продавцов и хранителей шлихового золота, похищенного с приисков "Лензолота":

"Докладываю о фактах хищения шлихового золота, имевших место в ноябре-декабре с. г. на приисках в Бодайбинском районе Иркутской области. Органами милиции в гор. Бодайбо арестованы спекулянты шлиховым золотом Скрапченко Д. В., 1901 года рождения, и Назан С. П., 1902 года рождения, проживавшие в гор. Мариинске Кемеровской области. Преступники пытались вылететь из Бодайбо на самолете, имея при себе 3600 граммов шлихового золота, но при посадке на самолет были задержаны. Расследованием установлено, что Скрапченко и Назан скупали похищенное на приисках золото и вывозили его для продажи в гор. Мариинск. Перед отъездом из Мариинска Скрапченко получил от местного зубного техника Миронова 28 000 рублей на покупку золота. Обнаруженное у Скрапченко и Назан золото изъято.

В Бодайбинском районе милицией арестовал Руднев С. В., 1909 года рождения, забойщик вахты "Аканак", систематически занимавшийся хищениями шлихового золота с целью перепродажи его спекулянтам в гор. Челябинске. У Руднева изъят 1 килограмм золота.

Управлением милиции МГБ Узбекской ССР арестована лаборантка Научно-исследовательского института Министерства сельского хозяйства в гор. Ташкенте Наконечная М. П., 1920 года рождения, у которой изъято 815 граммов шлихового золота. На следствии Наконечная показала, что это золото ей прислал для продажи из гор. Бодайбо ее отец — Наконечный П. М., работавший там на прииске Артемовском.

Кроме того, Управлением милиции УМГБ Иркутской области арестован Мратов Г. М., 1891 года рождения, не имеющий определенных занятий. Обыском на квартире Мратова обнаружено и изъято 2600 граммов шлихового золота, 150 рублей золотыми монетами царской чеканки и три золотых кольца кустарного производства. Мратов показал, что шлиховое золото им скуплено у неизвестных лиц, привозивших его из гор. Бодайбо.

По указанным делам ведется следствие. Проводятся мероприятия по выявлению преступных связей арестованных из числа скупщиков золота и работников приисков".

Однако, как выяснилось вскоре, была выявлена лишь ничтожная часть похищенного.

Сусуманская организация

Игнатьев счел, что быстрому выявлению похитителей золота мешают межведомственные распри, и попытался договориться с министром внутренних дел С. Н. Кругловым о взаимодействии и разделении сфер влияния. 22 марта 1952 года два министерства издали совместный приказ, где говорилось, что поисками расхитителей на золотодобывающих предприятиях и в исправительно-трудовых лагерях будут заниматься оперативники МВД, объединенные в специальные центры разыскных мероприятий — ОЦРМ. А всю работу за пределами приисков и зон будет вести милиция МГБ.

Однако очень скоро стало ясно, что оперативники МВД как-то неохотно и без энтузиазма пытаются ловить причастных к хищениям шлихового золота. Объяснение нашлось довольно скоро, после того как милиция раскрыла всю цепочку хищений на приисках в Сусумане. В июне 1952 года начальник Главного управления милиции МГБ СССР генерал-лейтенант А. М. Леонтьев писал заместителю министра внутренних дел С. С. Мамулову:

"Главным управлением милиции МГБ СССР ведется расследование по делу группы расхитителей шлихового золота (россыпи), участники которой на протяжении ряда лет систематически похищали с приисков Беличан, Перспективный и других Горно-Рудного Управления Дальнего Севера золото.

Один из активных участников этой группы — Стрельчик Г. А., выходец из социально чуждой среды, рецидивист, трижды судимый в прошлом за уголовные преступления, отбывая в течение 18 лет наказание в трудовых лагерях Дальнего Севера и Хабаровского края, в 1947 году вступил в преступный сговор с некоторыми заключенными, работающими на добыче золота, и в 1949-1951 гг. приобрел у них более 50 кгр. похищенного у государства золота.

Установив затем преступную связь с рядом лиц из числа летного и технического персонала Гражданского Воздушного Флота, Стрельчик осуществлял через них сбыт похищенного золота в различные города Союза.

Преступная деятельность Стрельчика и связанных с ним лиц стала возможной в силу того, что он на почве пьянок с потерявшими чувство бдительности отдельными работниками ИТЛ в поселке Сусуман Хабаровского края сблизился с ними и, войдя в доверие, был определен дневальным к бывшему начальнику КОЛП-17, впоследствии назначенному начальником спецчасти этого же лагеря,— Полякову Борису Ивановичу, a затем к хирургу Сусуманской больницы Шаровой Ирине Семеновне. Общаясь с этими лицами, а также с работником того же лагеря — Кравченко Петром Терентьевичем, Стрельчик установил с ними близкие, доверительные отношения, был расконвоирован и получил возможность свободно передвигаться по территории поселка Сусуман и Берелехского аэропорта. Эти обстоятельства он и использовал для совершения преступлений, связанных с хищением золота".

Стрельчик, как писал Леонтьев, рассказал обо всех деталях хищения золота и его отправки на "большую землю":

"Будучи допрошен о способах и методах хищения и переправки золота, Стрельчик показал, что золото с приисков непосредственно похищается заключенными, работающими по его добыче, при соучастии лиц из числа вольнонаемного состава.

Работая в забое без наблюдения охраны, они, обнаруживая самородки золота, присваивают их и затем передают своим соучастникам из числа вольнонаемного состава, в основном бригадирам, а также нормировщикам, десятникам, начальникам смен, подрывникам и допускаемым к шахтам для промывки золотоносной породы старателям.

Эти лица, имея возможность свободно передвигаться по территории шахт и пользуясь слабой охраной этой территории, после окончания рабочего дня перебрасывают похищенное заключенными золото через ограждение и, выйдя затем с территории шахт, подбирают его.

В дальнейшем похищенное таким путем золото сбывается ими другим своим сообщникам из числа летного и обслуживающего персонала Гражданского Воздушного Флота. Указанная категория лиц, в свою очередь также пользуясь слабым контролем за их деятельностью, переправляет на самолетах похищенное золото для сбыта частным лицам в различные города СССР".

Милиция установила и арестовала некоторых перевозчиков:

"Так, например, арестованный Управлением МГБ по Новосибирской области участник этой группы, бывший летчик ГВФ Чеберда П. П., в 1949-51 гг. скупил в поселке Сусуман и вывез на самолете для сбыта своим соучастникам более 65 кгр. похищенного золота".

Как выяснилось, сотрудники МВД были виновны не только в том, что просмотрели организацию расхитителей, действовавшую у них под носом:

"По полученным агентурным данным, в отдельных случаях сообщниками расхитителей золота являются и работники конвойной охраны, осуществляющие контроль за выходом заключенных и вольнонаемного состава с территории шахт".

Но оперативники МВД не остались в долгу и доказали причастность милиционеров к хищениям золота. 12 января 1953 года заместитель министра госбезопасности С. А. Гоглидзе докладывал в ЦК:

"Органами МВД Иркутской области 30 октября 1952 года на аэродроме был задержан и арестован бывший инструктор ОАГСа Бодайбинского районного отдела милиции Иркутской области Остяков B. C., уволенный из органов милиции за нарушение дисциплины 15 октября 1952 года, у которого при аресте изъято 13 килограммов шлихового золота".

Одним арестом дело не ограничилось:

"Органами МВД Казахской ССР в ноябре 1952 года арестована группа спекулянтов золотом-шлихом в количестве 9 человек, в составе группы оказались ранее работавшие милиционерами особого дивизиона Управления милиции гор. Алма-Ата:

Хакимулин К. Г., уволенный из органов за нарушение дисциплины 17 января 1952 года; при аресте изъято денег 70 000 рублей;

Смурыгин Н. П., уволенный из органов по личному желанию 29 мая 1952 года; при аресте изъято денег 20 000 рублей;

Прокофьев М. П., уволенный из органов за нарушение дисциплины 17 июля 1952 года;

а также милиционер этого же дивизиона Подлипалин И. Е., член КПСС, член партбюро дивизиона, из органов уволен в связи с арестом 24 ноября 1952 года, у которого при аресте изъято 912 граммов золота-шлиха и денег 25 000 рублей.

Расследованием установлено, что Хакимулин, имея преступную связь с расхитителями золота-шлиха с Артемовских приисков Бодайбинского района Орловым и другими, систематически в посылках получал от них золото-шлих и при помощи своих соучастников сбывал его по спекулятивным ценам.

Следствие по делу ведется органами МВД".

Оперативная "крыша"

Милиционеры тоже не сидели сложа руки и вскоре добыли доказательства причастности офицеров МВД к хищениям. 13 января 1953 года замминистра госбезопасности П. Н. Мироненко писал замминистра внутренних дел И. А. Серову:

"По сообщению Управления милиции УМГБ Иркутской области, разрабатываемые ими спекулянты золотом связаны с отдельными работниками ИТЛ МВД Бодайбинского района Иркутской области.

Так, старший оперуполномоченный ИТЛ МВД Артемовской зоны Ермаков Владимир систематически выносит из зоны похищенное заключенными золото-шлих, которое передает объекту разработки Прядченко Л. С. для реализации.

По агентурным данным, в октябре 1952 года Ермаковым перепродано Прядченко для сбыта 6 килограммов золота.

Арестованная и осужденная Лыщенко М. А. на допросе от 6 ноября 1952 года заявила, что 2 или 3 октября 1952 года к ней на квартиру явился оперативный работник Артемовской зоны N2 в звании лейтенанта по имени Владимир, который в присутствии Прядченко и Толкачева передал ей более 2 килограммов золота-шлиха для сдачи в золотоскупку, и что Владимир неоднократно передавал золото-шлих для сбыта объекту разработки Толкачеву.

По связям объектов агентурного дела "Клубок" Серик А. И. и Зыковой А. А. проходит инспектор Лагпункта N1 ИТЛ Бодайбинского района Сморчков С. И., который систематически скупает в Бодайбо золото-шлих по цене 5 рублей за грамм и отправляет его для сбыта в гор. Иркутск.

Работник охраны зоны на прииске им. Серго Швецов в июне 1952 года предлагал нашему агенту купить у него до 9 кгр. золота-шлиха. Впоследствии Швецов от продажи золота агенту отказался под предлогом, что он его продал по более выгодным условиям.

О вышеизложенном УМВД Иркутской области информировано".

При этом оперативники МВД, которых в МГБ заподозрили в соучастии в хищениях, развили невиданную активность, пытаясь, как считали милиционеры, развалить дела о расхитителях. 6 февраля 1953 года Мироненко писал главе МВД Круглову:

"По сообщению Управления милиции города Куйбышева, в ноябре 1952 года в адрес разрабатываемого милицией валютчика Салахова Гарея Артемовским почтовым отделением Иркутской области была принята посылка, в которой находилось 3184 грамма похищенного золота-шлиха.

Работники Бодайбинского ОЦРМ МВД, вместо того чтобы ориентировать об этом органы милиции города Куйбышева и создать тем самым благоприятные условия для разоблачения крупной группы спекулянтов-валютчиков путем задержания их с поличным, золото из посылки изъяли и, вложив взамен старую рогожу и обломки кирпичей, отправили ее адресату, о чем сообщили Управлению милиции города Куйбышева, потребовав установить и задержать получателя.

30 ноября 1952 года посылка поступила в город Куйбышев и была получена Салаховым. Городское Управление милиции от задержания Салахова воздержалось, посылка с мусором не являлась основанием для ареста. Кроме того, задержание при таких обстоятельствах расшифровывало методы чекистской работы, вело к провалу имеющейся на Салахова агентурной разработки".

А в ходе дальнейшей разработки милиция получила доказательства причастности к кражам оперативников ОЦРМ:

"За Салаховым было установлено агентурное наблюдение, 4 декабря 1952 года милицией было перехвачено адресованное отправителю посылки письмо, в котором от имени "Дяди Миши" сообщалось, что в посылке оказался мусор, и письмо, адресованное "Бодайбо. Трест Лензолото. ОЦРМ, Демиденко"".

В ответ оперативники МВД решили любой ценой получить опасного свидетеля.

"В последующем,— писал Мироненко,— Управление МВД Куйбышевской области, ссылаясь на указание МВД СССР, стало требовать от Управления милиции города Куйбышева арестовать Салахова и передать агентурные материалы, по которым Салахов проходил как один из объектов разработки. Управление милиции, руководствуясь директивой МГБ-МВД N40/527 от 22 марта 1952 года, в передаче УМВД агентурного дела отказало и сообщило, что арест Салахова преждевременен и повредит разработке других валютчиков, что задерживать его нецелесообразно еще и потому, что в данном случае он является подставным лицом — простым получателем посылки, которую он должен был передать другому валютчику, фактическому владельцу этого золота. Несмотря на это, 3 января сего года УМВД не посчиталось с интересами агентурной разработки Салахова и этапировало его в Иркутск".

Тем временем исчез главный подозреваемый:

"По имеющимся данным, в результате указанных неправильных действий работников ОЦРМ в январе сего года сбежал из Бодайбо скупщик похищенного золота — отправитель посылки в Куйбышев".

В сложившихся условиях руководству МГБ СССР оставалось только сетовать:

"Указанные факты свидетельствуют, что работники ОЦРМ МВД игнорируют совместную директиву МГБ и МВД N40/527, в которой говорится, что аппараты ОЦРМ ведут агентурно-оперативную работу только на золотодобывающих предприятиях системы МВД. Действуя несогласованно с органами милиции в отношении спекулянтов-валютчиков, грубо и неумело вмешиваясь в оперативную разработку на территории городов и населенных пунктов, работники ОЦРМ срывают агентурно-оперативные мероприятия милиции по борьбе с расхитителями и спекулянтами золотом".

Трудно предположить, чем бы закончилась история с поиском расхитителей самородного золота, однако 5 марта 1953 года умер Сталин, на Лубянку вернулся Берия, объединивший МВД и МГБ, начались беспрерывные кадровые перестановки. Дело о золоте оказалось отодвинуто на второй, если не на третий план.

Наличные обстоятельства

Тем временем золото продолжали воровать, только стали делать это более аккуратно. Появилась новая схема, при помощи которой руководители и сотрудники ИТЛ продолжали получать свою долю прибыли, но перестали прикасаться к шлиху. 17 апреля 1954 года заключенные писали председателю президиума Верховного совета СССР К. Е. Ворошилову:

"Обращаемся к Вам как к члену ЦК партии и вождю Советского Союза и миролюбивцу всех прогрессивных сил человечества.

Мы, русский народ, более 2000 человек, находимся в ИТЛ Иркутской области г. Бодайбо, п/я 200/2, о котором Вы, конечно, знаете, эти лагеря всесоюзного значения, ибо это прииски "Лензолото".

Мы — люди заключенные, осуждены на различные сроки и привезены отбыть срок честно и добросовестно, и вернуться к своим семьям домой, и быть также полезными в труде нашей Родине и в завершении строительства коммунизма.

Но нам нет возможности возврата из этих мест, неужели партии и правительству об этих лагерях до сего времени неизвестно, что здесь творится террористический произвол со стороны лагерного командования, которое здесь находится как при лагпункте N2 во главе с нач. лагпункта капитаном Парфеновым, нач. режима ст. лейтенантом Барсуковым, а также оперативный состав — нач. санчасти Барабашина, нач.1-го отд. г. Бодайбо майор Соколов.

Вот эта группа сознательно и умышленно истребляет советский народ, разрешает издеваться над заключенными — имеющимся контингентом в лагере, всякие виды избиения, насилия, использование мужчин в задний проход и ряд страшных действий над народом, и все эти допущенные смертности закрываются актами, какими-нибудь болезнями или актируются несчастными случаями, завал в шахте и др. Сколько же можно нам терпеть и смотреть нашими глазами на эти все зверства над народом. Мы — русский народ, и было из нас большое количество на фронте, но ведь наша армия не издевалась так над народом врага и ни в одной зарубежной стране таких звероломных поступков нет и не допускается, а здесь советские люди руководят, члены партии и советские погоны и мундиры, умышленно истребляют советский народ. Исходя из этих всех допущенных умышленных поступков эти руководители не советские, а враги народа.

И это творится уже с 1947 года, сколько здесь невинных зарыто трупов, знают только одни окружающие горы. Несмотря на то что здесь также имеются секретарь партии г. Бодайбо и руководители шахт коммунисты. Зная обо всем этом произволе, они скрывают и до сего времени, эти руководители не наши, это остатки и пережитки Берия.

Все командование лагеря было исключительно связано с лагерным контингентом, относящимся к "сукам", эти люди не работали, а занимались грабежом заключенных, работающих в шахте, заставляли искать в шахте золото работающего забойщика и отдавать им.

Все это начальство знало и мер никаких не принимало, а, наоборот, поощряло, а на те деньги пили вместе, и на всем этом у них была круговая порука. Само командование их во всех преступлениях, звероломных случаях прикрывало, и шло им на все уступки, и помогало само во всем издевательстве над народом з/к".

Этой историей трудно кого-то удивить, ведь пока есть спрос на ворованное золото, будет и предложение.