Стерхи, участвовавшие вместе с президентом страны в проекте "Полет надежды", не улетели в теплые страны, а вернулись в родной Окский заповедник, что в Рязанской области. "Огонек" их навестил
— Я очень прошу вас перейти на шепот,— говорит юрист заповедника Марина Турунина, помимо основного занятия занимающаяся кормежкой птиц.— Сейчас мы пойдем мимо места, в котором содержат птенцов, летавших вместе с Путиным.
Если другие уличные вольеры питомника редких журавлей открыты для наблюдателя, то дворик для выгуливания "звездных" стерхов, спрятан за сплошной оградой. А в двух шагах от него, рядом с небольшой подсобкой, стоят два снегохода и мотодельтаплан — тот самый, на котором президент указывал белым журавлям путь к зимовке. Конструкция летательного аппарата скрыта от посторонних глаз — заботливо обернута полотном.
— Он нам подарил этот дельтаплан...— не без гордости шепчет Марина.
В общем, атмосфера вокруг прославившихся белых журавликов почти секретная. Но таинственность обусловлена отнюдь не государственной важностью, а возрастом птенцов и особенностями их воспитания. Если вдруг полугодовалые стерхи, которые пока еще коричневато-красные, а вовсе не белые, увидят человека в его естественном обличии, то могут не на шутку испугаться и попытаются убежать из вольера. А если все же надеть костюм, прикинуться сородичем стерхов, то они и тогда разволнуются — примут за родителя. В этой ситуации нужен определенный опыт общения с журавлями. Так что в гости к участникам "Полета надежды" лучше не ходить.
Между тем директора Окского заповедника Юрия Маркина ожидает еще один важный полет. Группа орнитологов вылетает в Астрахань, чтобы ввести еще одну "окскую команду" стерхов в стаю диких журавлей, с которыми они смогут улететь на зимовку — в Иран. Молодые журавли для астраханской стаи выращены природными родителями и хорошо приспособлены к вольной жизни — взрослые птицы проводили с ними 24 часа в сутки и как следует обучили правилам выживания. Такой природной заботы стерхи, летавшие с президентом, были лишены. Дело в том, что пара белых журавлей может растить всего одного детеныша, а самка откладывает два яйца — отсюда и необходимость в человеческом воспитании каждого второго птенца исчезающего вида.
Больше всего директор рад тому, что к астраханской командировке не приковано внимание пишущих и фотографирующих человеческих "особей". "Достали!" — усмехаясь, произносит Юрий Маркин. И вспоминает: "После президентского полета движемся мы со стерхами дальше, тут мне звонит какая-то девчонка и говорит: "Я известный блогер, посылайте мне каждые десять минут новости о том, где вы". А у нас тут ветер сильнейший, дельтаплан нужно то собрать, то разобрать, поесть сходить некогда! Вообще, если бы не повышенный интерес к нам, ей-богу, рискнули бы выпустить стерхов на волю..."
Директор заповедника восстанавливает хронологию событий: "После приземления Путина команда "Полета надежды" отправилась на юг, по пути миграции стерхов. Мы погрузились на катер, взяли все экспедиционное снаряжение и пошли вниз по Оби и ее притокам. Когда доходили до места, в котором можно совершать короткие облеты, запускали дельтаплан и учили стерхов ориентироваться на местности и искать себе пропитание".
После этого шестерых журавлей погрузили в ящики, и команда ученых отправилась в заказник на границе с Казахстаном, где планировалось присоединить окских птенцов к стае серых журавлей. Однако в итоге орнитологи так и не решились выпускать питомцев в дикую природу, чтобы не началось ненужных толков, если те вдруг потеряются.
"Как вся пресса взволновалась, когда один из стерхов по имени Пара все же прибился к журавлиной стае и исчез из нашего поля зрения! — восклицает Юрий Маркин.— А это очень хороший знак, ведь он пролетел с ними 400 верст. Живи он в Америке — уже оказался бы на зимовке, там птицам нужно преодолевать гораздо меньшие расстояния. Правда, случилась беда — как рассказали нам казахи, на журавлиную стаю, с которой улетел Пара, напали дикие собаки. Наш журавлик не успел взлететь, но остался жив, слава богу. Пока он еще сюда к нам, в заповедник, не вернулся — в Казахстане оформляются ветеринарные разрешения на его перевозку".
"Президентские" стерхи, впрочем, не должны остаться в питомнике надолго, еще в этом году их собираются перевезти на зимовку в пограничную зону между Афганистаном и Узбекистаном, где пережидают российские холода около 30 тысяч серых журавлей. Условия там комфортные: на границе птиц никто не отстреливает, пропитание отыскать нетрудно — кругом растут пшеница и рис. Проблема только в том, что в погранзону не пускают ученых, но разобраться с бумажной волокитой Маркину и его коллегам обещали теперь уже российские власти.
А в Брыкином Бору — так называется поселок, где находится журавлиный питомник и центральная усадьба Окского заповедника,— все бумажные дела замкнуты на директоре. То местные мужики к нему зайдут за справкой, то попросят подписать служебку, без которой нельзя перегнать грузовик от журавлиного питомника к зубровому. Шкафы в кабинете Маркина забиты толстыми папками с надписями "инструкции" и "матчасть" — для сохранения дома природы в первобытном состоянии требуется большая бухгалтерия и переписка. Несмотря на вынужденный формализм, к обитателям заповедника Маркин относится с отцовским трепетом. О тех же журавлях он знает множество легенд, считает степенных осанистых птиц символом Родины и тоски. При этом выглядит директор заповедника как обычный егерь в охотничьем хозяйстве, и только начав разговор, понимаешь, что дело имеешь с ученым.
Площадь заповедника — почти 56 тысяч гектаров. На этой огромной территории осуществляется мониторинг многих видов животных, их скрупулезный учет и описание в научных трудах. Это основная миссия, а уход за журавлями — дополнительная задача, которую окскому хозяйству поставили еще в 1979 году. Редких птенцов нужно выходить, вырастить, подготовить к переселению в дикую природу. За 33 года на волю удалось выпустить 117 стерхов. Но только в этом году, благодаря президенту, белые журавли и Окский заповедник стали знаменитыми. "Раньше к нам только артисты приезжали — бард Сергей Никитин, Валентина Толкунова, да для космонавтов строили реабилитационные домики, но в итоге те решили отдыхать в другом месте",— признается Виктор Иванчев, заместитель директора по научной работе.
В заповеднике работает музей с чучелами лосей, зубров и сотнями других представителей фауны Центральной России. Дети из Брыкина Бора, Рязани и Москвы ездят сюда в экологические лагеря, ставят спектакли о защите живой природы, лепят глиняных стерхов. А в начале октября в Брыкином Бору состоялся праздник "День журавля", на котором Юрий Маркин рассказывал, почему журавли гораздо умнее аистов и цапель.
Для Марины Туруниной и Алексея Иванова, ее друга и коллеги, "дни журавлей" проходят пять раз в неделю, когда они кормят птиц в питомнике. Справиться с 70 птицами — задача непростая и трудоемкая. У каждой из журавлиных пар, живущих в вольерах, свое ведро определенного цвета, к которому они привыкли: если их перепутать, то птицы к еде не притронутся. Кормят журавлей рыбой, пророщенной пшеницей и особым комбикормом, в состав которого входят творог, морковь и отварные яйца. Живется птицам здесь неплохо, но рано или поздно их ждет вольное небо.