В России началась серьезная борьба с коррупцией. Об этом заявил "Голосу России" глава Счетной палаты Сергей Степашин, комментируя скандалы в Минобороны, при организации саммита АТЭС и по системе ГЛОНАСС. Политолог Станислав Белковский обсудил ситуацию с ведущим Алексеем Логиновым.
"Серьезная работа началась, и неприкасаемых у нас нет", — подчеркнул господин Степашин.
Ранее в понедельник Генпрокуратура обвинила в коррупции Минздрав. Прокуроры считают, что министерство заключило контракт в рамках проекта по борьбе с ВИЧ-инфекцией по завышенной цене.
— Вы согласны с господином Степашиным?
— Отчасти.
— В чем согласны, в чем не согласны?
— Владимир Путин ищет пути примирения с активной частью российского общества, чьи представители выходят на Болотные площади и проспекты Сахарова. И он понимает, что прежняя логика функционирования аппарата, которая подразумевает обмен лояльности на возможность демонстративной коррупции, больше не работает. С этим связана во многом и судьба Анатолия Сердюкова, и другие действия силовых органов по самым разным направлениям. В частности, например, не слишком замеченным знаковым стал арест Романа Панова — бывшего премьер-министра Пермского края, который прежде в качестве заместителя министра регионального развития курировал столь чувствительную для Путина сферу как финансирование Южной Осетии. Поэтому Путин хочет сам возглавить борьбу с коррупцией. Другое дело, насколько ему это удастся. И в этом смысле не разделяю степашинского оптимизма.
— А следует ли ждать каких-то громких случаев разоблачения коррупции в других ведомствах в ближайшее время?
— Да, я думаю, что следует. Хотя невозможно предсказать, каких именно и когда, потому что никакого единого стройного и непротиворечивого плана борьбы с коррупцией нет.
В основном коррупционные скандалы будут связаны с борьбой кланов. Одни политико-аппаратные кланы будут использовать это новое путинское настроение для того, чтобы по максимуму сливать компромат на своих конкурентов и оппонентов. И кто окажется успешнее, тот и съест максимальное количество конкурентов, воспользовавшись новой ситуацией.
— Отставку господина Сердюкова отчасти связывают с коррупционным скандалом. Если же все-таки коррупционные скандалы будут и в других ведомствах, то отставок чиновников какого уровня, какого ранга ждать? Это будут заместители министра или рядовые какие-то чиновники?
— Сердюков был очень крупной политической фигурой, поэтому если уж он был отставлен, причем в течение нескольких дней, в той манере и форме, в какой Путин его уволил, то, значит, отставок такого рода и уровня фигур тоже можно ожидать среди тех, кто есть. И я думаю, что в конечном счете все дело может завершиться отставкой правительства.
— Какова реакция самих чиновников будет? Возможен ли внутренний политический протест?
— Российское чиновничество не обладает сословным сознанием. Клановая принадлежность для российского бюрократа гораздо важнее интересов чиновничества как класса. Поэтому никакого организованного бунта чиновничества в целом быть не может.
— А общество одобрит? Видны будут плоды борьбы с коррупцией сейчас?
— Общество, безусловно, одобрит падение ряда одиозных фигур, которые всем надоели. Но общество не поверит в искренность антикоррупционных намерений Путина, потому что, скажем, в отличие от ситуации пяти-шестилетней давности, сегодня активная часть российского общества связывает коррупционные проявления во многом с самим Путиным. И преодолеть пропасть недоверия, которая сложилась между президентом и Болотной площадью, не удастся, невзирая на жесткость антикоррупционных мероприятий.
— Но все-таки требование по коррупции немного смягчит протестные настроения?
— Нет, потому что упущен благоприятный момент. Если бы Путин несколько лет назад этим занялся, то да. Но сейчас уже нет доверия к Путину на фундаментальном уровне. И антикоррупционные акции будут восприниматься в основном как результат межклановой борьбы скорее, чем искреннее желание президента навести порядок в стране.
— А не кажется ли вам, что Путин немного тут перехватил инициативу у Дмитрия Медведева, ведь раньше он считался главным борцом с коррупцией?
— Дмитрий Медведев вел борьбу с коррупцией исключительно на словах. Мы не помним ни одного громкого антикоррупционного процесса в период президентства Медведева, мы не помним громких отставок либо арестов.
— Во всяком случае, его так представляли для общественного мнения.
— Так представляла его группа поддержки, но мы-то понимаем, что это не так. Поэтому, зачем нам повторять мифы, которые давно изжили и пережили себя.